Пол Томпсон - Убежище

«Вы не слушаете!»

Хенгриф сосредоточил недобрый взгляд на нетерпеливом принце. «Нет, не слушаю. Я буду слушать, Ваше Высочество, когда вы успокоитесь и начнете говорить рационально».

Шоббат задрожал. Он не привык к такой наглости, еще меньше чем к нахождению на жаре. Пот выступал у него на лбу. Белки глаз были покрыты паутиной крошечных красных сосудов. Он красил волосы в привычный темный цвет, но на ярком солнце эта чернота приобрела слабый зеленоватый оттенок.

«Мне нужно знать, что происходит», — произнес он, стараясь говорить спокойнее. — «Кочевники идут?»

«Кто может сказать, Высочество? Ваши пустынные сородичи, точно волки, свирепые и дикие. Я живу здесь два года, и не начал понимать их».

Шоббат, рожденный и выросший в Кхуре, тоже не понимал кочевников, но не собирался сознаваться в этом Хенгрифу.

Сменяя тему, рыцарь поведал ему о соглашении его отца очистить все городские ворота от смутьянов.

«В самом деле? Все ворота, вы сказали?» — Принц прижал кулак к нижней губе. Если солдаты Придворной Стражи были посланы ко всем девяти воротам Кхури-Хана, во дворце не могло остаться их много.

«Осторожнее, Высочество. Ваши мысли читаются у вас на лице».

Шоббат выдавил из себя беззаботный смех и ладонью смахнул пот со лба. «Не знаю, что вы имеете в виду. Я просто страдаю от жары. Мне следует вернуться внутрь, чтобы избежать перегрева».

Хенгриф поклонился наследнику Кхура. «Доброго здоровья Вашему Высочеству».

Шоббат удалился. Когда-то принц казался смехотворным, но Хенгриф начинал задумываться, не недооценивал ли он его. Ситуация двигалась к развязке, и довольно быстро. В депешах Хенгрифа в Джелек делался упор на безотлагательность. Он чувствовал, что Орден должен быть готов выступить в любую минуту. Когда разразится кризис, судьбу эльфов решит не тот, кто ударит первым, а тот, кто нанесет удар самым решительным образом.

Он отправил шесть тщательно зашифрованных многословных депеш в Джелек через пограничный город Кортал. Шесть депеш за столько же недель, а ответа все еще нет. Если бы Хенгриф был подозрительным, он бы мог подумать, что его сообщения не доходили. Или того хуже, может Реннольд игнорирует его?

Странный звук достиг внутреннего двора цитадели. Искаженный кирпичными каньонами Кхури-Хана, шум напоминал биение волн о скалистый берег. Хенгриф знал, что к чему. Это были звуки столкновения.

Прибыли его четверо телохранителей, уже верхом, ведя его лошадь. «Милорд!» — крикнул его человек по имени Голдорф. — «У городских ворот идет бой!»

Хенгриф вскочил в седло. «Сахим-Хан приказал своим войскам очистить ворота. С кем дерется его стража?»

«С торганцами».

Хенгриф не смог скрыть удивление. Жрецам Торгана платили неракцы, а он не просил их блокировать город. Тогда кто? Его темные глаза сузились. Он подозревал вмешательство в события руки принца Шоббата.

«Ну, давайте взглянем, как сражаются люди Сахима», — сказал он, сгребая поводья в один большой кулак.

Он со своими телохранителями галопом направился прямо к западным воротам, которые были напротив эльфийского лагеря. Они расшвыривали кхурцев налево и направо. Малый Суук быстро начал пустеть, когда над рынком зазвенели звуки фехтования. А вид конных неракцев лишь ускорил процесс.

Эти ворота среди горожан были известны под именем «Наковальня Малис», потому что красная драконица немало врагов раздробила об их прочную железную решетку. Когда прибыли стражники Сахим-Хана, сторожка ворот казалась незащищенной, но как только они нарушили строй, чтобы открыть ее, сверху посыпались камни и бревна, бросаемые засевшими внутри кхурцами. По каждой из сторон зубчатой стены был направлен отряд, чтобы в унисон штурмовать ворота и запереть нападавших в ловушке. К сожалению, фанатики оказались вооружены не только обломками кирпичей; они продемонстрировали мечи и копья, и в узком пространстве парапета стражникам Сахима пришлось вести настоящий бой. Вскоре земля вокруг сторожки оказалась усеяна телами. На большинстве из них были гебы кочевников, но и хватало облаченных в пластинчатые доспехи королевской стражи хана.

Хенгриф остановил свою лошадь на некотором расстоянии, чтобы понаблюдать за непредвиденным сражением. Его люди почтительно замерли позади него. Какое-то время молчавшие, вскоре телохранители начали комментировать ход боя и выкрикивать советы перехитренным стражникам.

«Бейте их по ногам! Гражданских это пугает — не давайте им сбежать!»

«Посмотрите на их щиты, болтающиеся на запястьях точно букетик цветов в руках леди. Поднимите щиты, вы, пастухи! Берегитесь остриев копий!»

«Держу пари, вам бы не помешала сейчас пара десятков лучников, верно?»

«Заткнитесь», — прорычал Хенгриф, и телохранители умолкли, едва качая головами, глядя на шоу.

Внизу стражники пробились через хилую баррикаду вокруг ворот. Перемахнув через наполненные обломками кирпичей корзины, они быстро спустили торганцев на землю. В считанные часы остальные восемь ворот также были очищены от «мятежников».

Хенгриф увел своих людей обратно в город задолго до этого. Рыцарю было чем еще заняться грядущей ночью.

Гитантас выгнул спину, потянувшись. Он прятался в углу обвалившейся стены на месте когда-то прекрасной виллы. Он полдня наблюдал за разрушенным домом сквозь щель в стене. Он начал чувствовать себя как на задании кендера.

Снова переодетый в человека, он прятался в винных лавках и дешевых гостиницах, ища подсказки о местонахождении неуловимого мага Фитеруса. Он не узнал ничего стоящего внимания, пока не подслушал, как торговец жалуется своим товарищам на полученный им специфический заказ.

«Я торговец домашней птицей», — громко декламировал торговец, — «а не охотник. Кто заказывает дюжину живых голубей? Никто не ест таких нечистых птиц!»

Коллеги немилосердно высмеивали его. Очевидно, он не в первый раз получал такой заказ и не в первый раз жаловался на него.

«Тогда почему ты не отказался?» — язвительно заметил один из его коллег.

«Из-за денег!» — вставил другой.

За столом раздался хохот, к которому присоединился и торговец птицей. Деньги и в самом деле были хорошие, достаточно хорошие, чтобы побудить его не только достать презренных голубей, но и доставить их в разрушенный северный район города. Он остановился здесь, чтобы подкрепиться, прежде чем отважиться отправиться в то проклятое место. Его товарищи согласились, что Харбола служила домом для привидений — а то и того хуже.

Здесь в разговор мягко встрял Гитантас. Представившись дельфонцем на мели, он предложил доставить голубей. Торговец цыплятами был рад сбагрить это поручение кому-нибудь другому. Он заплатил Гитантасу две серебряные монеты — оскорбительная плата, которую эльф принял с раболепной признательностью — а затем дал ему указания и предупредил.