Анна Бэй - Вопреки. Том 1 [СИ]

И я себя за это ненавижу.

— А какое у меня слабое место?

— Сейчас вас что-то мучает. Какое-то воспоминание…

Я не всегда успеваю логически обосновать свои вспышки интуитивных выпадов, но чаще всего это и не нужно. Он посмотрел на меня тяжело, не верит мне, осторожничает, изучает. Я чувствую этот колкий холод.

— А у тебя?

— Разрешите мне промолчать, Милорд.

У меня тоже воспоминание, даже два. Первое: момент, когда она взял меня за подбородок и сказал, что не хочет меня больше никогда видеть, а второе: когда он лежал на моих руках бездыханный.

Хозяин задумался на несколько секунд, а потом вынес вердикт:

— Тебя опять ждёт ссылка, — сказал он мне, я застыла.

Догадался или «пальцем в небо»? Он забирает у меня счастье видеть его.

— Вы не хотите меня больше видеть. Никогда. Это я помню, — бесстрастно говорю я, но в душе ураган.

— Тебе сейчас опасно быть в зоне видимости Совета, ты наделала много шуму и будет сильный резонанс.

— Сальтерс…

— Его будут судить публично.

— Свидетели…

— Я не передавал ему полномочия, все слышали его заявление, свидетелей полный замок. С тебя через пару недель будут сняты обвинения, но твой статус уже обнародован.

— Ваша репутация пострадала.

— Ерунда. Меня лишь обвинили в том, что я отмазываю своих шлюх, но ты ведь не одна из них? Не моя по крайней мере…

Обидно… но этого следовало ожидать.

— «Отмазывать» и «оправдывать» — разные вещи, — безжизненно звучит мой голос.

— Не суть. В любом случае, я уже решил, — он улыбнулся мне такой улыбкой, которая обычно подразумевает «смирись!», и я в свою очередь прикусила губу, потому что я знаю, что мой спор с ним на этом окончен.

Он словно ждал моего тяжелого вздоха, потому что снова улыбнулся и кивнул, как будто в поощрении. Хорошо же он меня изучил, раз знал, что это вздох действительно значит примирение с его непоколебимой волей.

Затем он взмахнул рукой, и между нами появилась прямоугольная коробка довольно большого размера, откуда он медленно и с некоторым трепетом достал сложенную вдвое шахматную доску.

Ох, чёрт… шахматы. Он хочет сыграть… со мной? Только не это! Чёрт! Он поднял на меня свои изучающие глаза и проурчал как-то уж больно довольно:

— Но что я вижу? Миледи залилась румянцем, а это значит лишь одно: шахматы — не одна из её сильных сторон, так?

Дальше я повела себя не совсем внятно. Сжав ладони между собой, я сначала поднесла их к губам, как делаю, когда не хочу признаться в чём-то, потом, заметив это, я резко зажала ладони между коленями. Ох и глупый у меня был видок наверно, ведь при этом осанка моя превратилась из дворянской в крестьянскую, да и выглядела я как провинившаяся школьница, а никакая не «Миледи»! Чёрт! Чёрт!

— Не просто не сильная, — призналась-таки я и опять почувствовала, что вся моя кровь прилила к щекам, — Я не играю в шахматы. Вообще.

Да чёрт побери, что со мной!? Я резко встала и отошла, чтобы собраться с мыслями.

Ох, Алиса, глупая девчонка!

Может и хорошо, что Хозяин ссылает меня подальше от своего пагубного воздействия?

— Сядь, — приказал он мягко, и я подчинилась, — Ты будешь играть в шахматы, я об этом позабочусь.

Что это за взгляд? Взгляд повелителя, который снова действует, согласно своему сценарию. Чёртов стратег!

— Обязательная программа для Примагов? — тихо спрашиваю я, восстанавливая нахальный тон.

— Можешь и так считать, — нахмурился он, — Приступим к азам.

Затем он брал каждую фигуру по отдельности, поднимал её на уровень между наших глаз и говорил, как эта фигура ходит, затем ставя её на шахматную доску. Он говорил медленно и вкрадчиво, его голос снова завораживал. Я поняла две вещи: во-первых, Винсент Блэквелл — очень одарённый учитель, потому что слушать из его уст даже скучные вещи очень интересно, а во-вторых, ни хрена из этой затеи не выйдет, и я знаю почему.

Сдержала вздох, потому что это было очередное признание самой себе: я не могу концентрироваться, когда он рядом. Я больше не могу так, и всё изменилось, когда он чуть не умер. Это меня подкосило, и только сейчас я начала понимать, как сильно. Этот человек, который в эти минуты объяснял мне правила, думая, что я что-то слушаю, стоял на пороге смерти, и это было так для меня ужасно, что…

— Ты белая, как мел. Почему? Не из-за шахмат же? — он отстранился и распластался на мягкой спинке кресла, — Я не буду повторять второй раз, тебе ясно?

Киваю. Что тут не ясного? И тогда он скрестил руки в ожидании какой-то моей реакции, а я ведь не очень могла говорить из-за своей непонятной гордыни и… недавно пережитой трагедии. Слова застряли в горле, но слава богу, что хотя бы глаза остались сухими, а не снова вообразили себя парковыми фонтанами.

Боже, я же при нём расплакалась, как дура! Уж лучше б напилась и обблевала, чем лить слёзы. Как же я могла?

Я не могу быть слабой. Нельзя. И поэтому амурные игры не для меня… не могу себе этого позволить! Ненавижу себя за слабости, ненавижу любовь. Любовь — это новые оковы, а у меня их и так предостаточно…

Опустила взгляд на доску и внимательно посмотрела на чётко расставленные фигуры на доске. С моей стороны были белые фигуры, со стороны Хозяина — чёрные.

Стоп!

«Чётко расставленные фигуры»? Ничего подобного: короли с ферзями были перепутаны местами, и я быстрым движением, но довольно неловко при этом, поменяла их местами.

Улыбка на щетинистом подбородке моментально сняла гнёт напряжения в помещении:

— Ох и врунья! Не играешь в шахматы? — и в этот момент улыбка стала шире и обнажила такие красивые белые зубы, а глаза моего Хозяина улыбались.

Живой. И довольный.

А я — кисель. Да-да, именно кисель!

— Не играю, — подтвердила его слова я и снова закусила губу, — Но фигуры знаю и знаю где место пешке, а где ферзю.

Снова улыбка. Чёрт, да что такое? Сегодня я просто купаюсь к благосклонности Герцога! Не похоже на него. Очевидно, я уставилась на него очень въедливо, потому что он вдруг изменился в лице, оставаясь при этом довольным, но уже не позволял себе панибратство.

— На сегодня, думаю, всё.

Я даже выдохнула. Будто камень с шеи сняли, и я тут же откинулась на диване, прикрыв глаза. Неожиданно в меня прилетела деревянная фигурка, потом следующая, потом одна за другой начался обстрел шахматами, и я резко села в ожидании объяснений, а Хозяин смотрел сурово:

— Почему не защищаешься? — спросил он.

— Вы насмерть закидаете меня шахматами? Это из серии «Тайны Суверена Сакраля: как убить Примага ладьёй»?

— Алиса, что с тобой? — спросил он и поднял брови.

— А на что похоже?

— На желе! — и попал в точку, — Ты совершенно расслабилась!

Чёрт! Прав. Но что толку в причитаниях и в той каше, что образуется в моей голове, когда появляется Винсент Блэквелл? Не конструктивно.