Наталья Жильцова - Ставка на ведьму

Да, это не жемчужный или лиловый барс, но какая в принципе разница? Зато не буду от милости Самаила зависеть. И вообще, цветочек маленький, так что всегда при мне сможет находиться.

Я еще додумывала последнюю мысль, а губы уже шептали первые слова привязки.

— Лиана?

На оклик ректора не обратила внимания: заклятье следовало читать непрерывно. Тем более цветочек потихоньку начал забираться на протянутую руку, цепляясь корешками за пальцы.

— Лиана!

Не слушая, дочитала привязку до конца. Замолкла, лишь когда над цветочком вспыхнуло голубое сияние, а сам зубастик мирно скрутился в бутон на моей ладони. В душе разливалось новое, странное, но приятное чувство единения. С улыбкой на губах посмотрела на лорда Алистера и наткнулась на хмурый взгляд.

А затем мне крайне недовольным тоном сообщили:

— Лиана, ты дура.

Так сразу обидно стало!

— Почему это? — вскинулась я.

— Да потому, что я мог найти тебе любое существо для привязки. Любое! — выдохнул тот. — А ты из всего разнообразия потенциальных фамильяров выбрала жалкий, мелкий, бесполезный цветок. Ну и что из него вырастет?

— Что вырастет, то вырастет, — я пожала плечами. — Я все равно в завоеватели мира не стремлюсь.

— Да он тебя даже защитить не сможет!

— Почему? У него вон зубы есть.

В подтверждение моих слов цветочек тотчас оскалился и храбро ими клацнул.

А ректор на это посмотрел-посмотрел и… заржал! Не обидно, скорее обреченно, смиряясь со всей нелепостью ситуации и ее неизбежностью.

— Кахор с ним. Хочешь этого зубоцвета оставить — оставляй. Только потом не удивляйся, что над тобой опять смеяться будут.

— Над Гремучей, между прочим, уже не смеются, — буркнула я, бережно прижимая цветочек к себе. — Наоборот, завидуют даже.

— Метла была экспериментальной, и там ее бонусы были хотя бы теоретически возможны, — парировал Алистер. — А цветок… а-а, что уж тут говорить, — он раздосадованно махнул рукой и пошел дальше.

— Клац! — выдал ему вслед цветочек.

— И нечего на меня огрызаться! — не оборачиваясь, произнес ректор.

— Клац, — прозвучало уже не так громко.

— Я все слышу!

— Щелк, — совсем тихо, с опаской, но все же сообщил Зубоцвет и посильнее вцепился лапками в кулон.

Упря-ямый! Меня аж гордость взяла. Тем более Алистер, по моим ощущениям, на самом деле не так и недоволен был, как пытался показать.

Когда мы переместились обратно в академию, на ночном небе уже ярко светила полная луна, отчего снег вокруг блестел и искрился. Романтика-а…

«Вот будет тебе романтика, если Самаил все-таки узнал, что тебя опять не было в академии!»

Я ойкнула и резко остановилась. Рука невольно потянулась к кулону. Да уж, вовремя вспомнила, ничего не скажешь!

— Если будут спрашивать, где ты была, скажи, что для подготовки диплома тебе дали доступ в закрытый раздел библиотеки, — заметив это, произнес Алистер. — Я еще при нашем перемещении к Горианне в него эти координаты заложил.

Уф-ф!

Облегченный вздох вырвался сам собой. Что ж, когда Алистер говорил принцу о моей легкомысленности и забывчивости, он в очередной раз оказался прав.

Смущенно поблагодарив ректора, я со всех ног помчалась в общежитие — оправдываться. Однако мне сегодня явно везло: по заверениям Котелка, Самаил меня вообще не искал. Видимо, в подземельях и впрямь нашлось что-то интересное. Что ж, тем проще.

Затем наступил момент знакомства домового и Гремучей с Зубоцветом — вспомнив определение ректора, я решила звать цветочка-фамильяра именно так. Но если метелка отнеслась к нему с обычным любопытством, то Котелок выдал лекцию ничуть не хуже, чем до этого лорд Алистер. Мол, столько возможностей было, а ты взяла какую-то немощь размером с ладонь.

Спорить и доказывать что-либо Котелку не хотелось, слишком уж в сон клонило. Особенно учитывая, что и завтра предстояло ночь не спать, разумнее было обсудить все утром.

— С хранением силы цветочек справится — все ж магическое существо, а большего мне и не надо, — буркнула я. — И вообще, эта «немощь» тоже пользу приносить может.

После чего ссадила Зубоцвета на стол и забралась в кровать.

— Э! Ты чего это, а рассказать, где с ректором гуляла? И где этого… эту кусачку нашла? — возмутился Котелок.

— К ведьме одной, темной, ходили знакомиться. Завтра расскажу, Коть, ладно? Спать хочу — умираю, — зевнув, пообещала я.

Домовой при упоминании темной ведьмы аж заклокотал от любопытства. Но, сообразив, что рассказчик из меня и впрямь сейчас никакой, тяжело вздохнул и расспросы прекратил.

«Интересно все же, почему Горианна так удивилась, услышав о сделке?» — мелькнула последняя мысль, и я заснула.

А утро началось с шипения, неприятного визга и возмущенных воплей Котелка. С трудом разлепив глаза, я обнаружила, что метла и цветочек отнимают друг у друга кусок мяса. Точнее как: Гремучая активно трясет росянкой, вцепившейся в мясо с одного конца, а Зубоцвет болтается на другом конце и не собирается его отпускать. Более того, еще и жует в процессе.

— А ну прекратить! — рявкнула я, и метла послушно застыла.

— Фамильяр первым начал, — наябедничал Котелок. — Гремучка только позавтракать собралась, как он на мясо набросился.

— Конечно, набросился, он ведь тоже голодный, — оправдала цветочка я и укоризненно посмотрела на метлу. — И тебе не стыдно? Маленького кусочка мяса пожалела?

— Ш-ш?! Ш! — возмущенно сообщила та.

— И я с ней согласен, — поддержал домовой. — Справедливости ради, Лианка, жрет твой Цветогрыз…

— Зубоцвет!

— Ну, Зубоцвет. Жрет он как не в себя. Маленьким тот кусок мяса, что он успел схарчить, я бы точно не назвал. Вон, смотри, мы стоим, а он уже почти все сгрыз! И куда в эту немощь только лезет?

Посмотрела. Поняла, что с обвинениями явно поторопилась, и забрала ни на грамм не потяжелевшего Зубоцвета на руки.

— И правда, куда в тебя лезет? — пробормотала задумчиво, доставая Гремучей новый кусок мяса.

Вместо ответа цветочек только сыто икнул.

— Давай, раз проснулась, выкладывай, что вчера происходило, — потребовал Котелок.

Я с сожалением покосилась на подушку, зевнула и принялась рассказывать.

Именем Горианны домовой впечатлился. Оказалось, аж две из его прошлых хозяек ее знали и уважали, так что расчетливость Черного дракона пришлась Котелку по душе. А вот история отлова фамильяра его, напротив, расстроила.

— Жалость, Лианка, — очень плохое качество для темной ведьмы, — в очередной раз укорил Котелок. — Особенно если она расчетливость перевешивает.

— Ну почему же? Гремучую я вот тоже пожалела, — напомнила я.

— И это исключение из правил только доказывает его верность, — буркнул домовой. — У метлы хоть перспективы были. А у цветка их в принципе нет. Вот наступит на него кто-нибудь ногой, и все. Ходи потом десять лет в трауре. Хотя… — Котелок запнулся, а потом с неожиданной резвостью подскочил на месте. — Погоди-ка! Кажется, выход-то есть!