Вероника Иванова - Разрушитель: И маятник качнулся… На полпути к себе. Вернуться и вернуть

Дэриен переводит взгляд с меня на своего телохранителя и обратно, пока мы с Боргом не начинаем оглушительно ржать. Отсмеявшись и запив смешинки элем, я задаю вопрос, мучающий меня уже несколько дней:

— Вы согласны с приговором, вынесенным Шэролу Галеари?

— Почему ты об этом спрашиваешь? — Принц слегка настораживается.

— Как лицо пострадавшее, я имею право принять участие в судьбе этого молодого человека, не так ли?

— Приговор не подлежит обжалованию, — отрезал Дэриен.

— На основании чего? Ваших личных чувств? Юный эльф настолько очаровал вас своим пением, что вы твёрдо решили покарать преступника самым жестоким образом? — Улыбаюсь, но моя улыбка почему-то заставляет принца помрачнеть.

— Господин Хиэмайэ здесь совершенно ни при чём!

— Разумеется! Он всего лишь попал в «глаз бури». Dou Дэриен, я прошу вас немного побыть серьёзным и рассудительным, а взамен… Взамен я открою имя ВАШЕГО обидчика. Если пообещаете не торопиться с плахой и для него.

— Что?! Ты знаешь, кто… — Принц вскочил на ноги и нагнулся над столом. — Ты знаешь? Откуда?

— Конечно, по числу профессиональных секретов мне далеко до присутствующего здесь агента «Опоры», но и в моих кладовых есть кое-что… Несколько мелочей, которыми я умею пользоваться.

— Кто он?!

— Не всё сразу, мой принц! — Я покачал пальцем перед лицом Дэриена. — Не всё сразу, спешка приводит к нежелательным результатам… Сначала ответите вы.

— Это шантаж! — оскорблённо заявил молодой человек, возвращаясь на своё место.

— Тем и живём, — пожимаю плечами. — Вы согласны на мои условия?

— Спрашивай! — буркает принц.

— Как лично вы относились к Шэролу до всего произошедшего? Только честно!

— Обычно относился… Мы не так уж часто и много общались.

— Он вызывал у вас неприязнь?

— Нет… Точно нет.

— Вы считаете его полезным престолу?

— В каком смысле? — Дэриен непонимающе хмурится.

— В самом прямом! Пройдёт совсем немного времени — и вы наследуете своему отцу, ведь так? Вам нужны будут преданные и надёжные соратники и советники, иначе управление государством будет подменено попыткой выжить в яме, переполненной гадюками… У вас уже есть на примете достойные вашей благосклонности люди?

— Я… не думал…

— А пора бы!

Хмыканье Борга заставило принца вспыхнуть:

— Да что вы оба себе позволяете?!

— Стараемся вложить в вашу почти венценосную голову немного житейской мудрости, — совершенно серьёзно ответил я. — Получается?

— Да вы просто издеваетесь надо мной!

— Отнюдь. Я бы не тратил столько времени и сил, если бы мне было безразлично ваше будущее. Впрочем, если вы так считаете… — Я поднялся. — Позвольте откланяться.

— Подожди! Я не хотел… — В глазах Дэриена мелькнуло отчаяние. — Я…

— Вам нужно много работать над собой, ваше высочество. Много, нудно и тщательно. Свой вклад в сей многотрудный процесс я внёс, теперь вы должны жить своим умом… Итак, что будем делать с Шэролом? Заметьте, я не спрашиваю, заслуживает ли он наказания! Безусловно, заслуживает. Я лишь хочу установить меру оного наказания.

— Ты не хочешь его смерти, верно? — догадался принц.

— Не хочу. Вчера на моих руках умер молодой человек, который мог бы стать одним из столпов опоры вашего будущего трона. Очень многообещающий молодой человек, но не знавший, к какому достойному делу приложить силы. Возможно, мой подход покажется вам слишком жёстким, но я настаиваю: подумайте, не может ли Шэрол быть чем-нибудь полезен вам и престолу. Прежде всего — престолу.

— Это… сложно.

— Я знаю.

— Может быть… — Дэриен напряжённо задумался. — Он любит читать и знает многое из того, чем его сверстники вовсе не интересуются.

— Ваш телохранитель считает, что Галеари способен на верность.

— Да? — Принц переводит взгляд на Борга. Тот утвердительно кивает. — Что ж… Ты поставил меня в затруднительное положение.

— Я никого и никуда не ставил. Вы сами заблудились в этом лесу, ваше высочество, но я с радостью помогу вам найти дорогу домой.

— Домой?

— Как вам будет угодно.

Дэриен качнул головой. Ореховые глаза посмотрели на меня пристально, но без малейшей тени недовольства. Напротив, принц словно желал запомнить моё лицо и его выражение именно в этот момент времени. Запомнить навсегда.

Я позволил это сделать. Не стал кривляться и ёрничать. Не стал переводить всё в шутку. Просто ответил взглядом на взгляд. И, снова отметив в золотистой глубине непреходящую печаль, вздохнул. Надо что-то делать с его Кружевом, надо. Но что?

— Ты меня убедил, — наконец изрекают уста принца.

— В чём? — Ловлю себя на мысли, что сам успешно потерял нить беседы.

— Помиловать графа Галеари.

— Э нет, ваше высочество! Милости от вас он не примёт, не такой человек. И уж в любом случае его искреннюю благодарность вы этим не заслужите.

— Но… и что тогда нужно сделать? — растерялся Дэриен.

— Предоставить решать проблему тем, кто на это способен! — гордо заявил я.

— То есть тебе? — язвительно уточнил мой венценосный собеседник.

— Если других желающих нет… — Демонстративно смотрю по сторонам. Борг тихо ржёт.

— И как ты будешь…

— Решать проблему? Понятия не имею! — беспечно признаю своё легкомыслие. — Соображу на ходу.

— Хорошо, посмотрим, что из этого получится. — Благосклонный кивок. — А теперь… Теперь рассказывай, что ты узнал!

— Из какой области?

— Не дурачься! Кто хотел, чтобы я ослеп?

— Не скажу, что хотел именно этого. И не скажу, что только этот человек желал видеть вас беспомощным… В общем, автором вашей «слепоты» был брат вашей возлюбленной.

— ЧТО?! — Принц взвыл как ошпаренный. — Мэвин?! Этого не может быть!

— Почему же? Мальчик очень талантлив. Очень. И потом, заметьте, я назвал его автором, а не исполнителем — это две большие разницы. Мэвин придумал заклинание, управляющее «кисеёй», но воплощал задумку в жизнь кто-то другой. Я могу только сказать, что это была женщина, которая скончалась сразу по завершении своих магических упражнений.

Борг нахмурился, переглядываясь с принцем:

— Вийса? Ученица Лаймара? Но как…

— Ученица чернявого, остроносого мага? — Я невольно подался вперёд. — Мило! Очень мило! Вы даже не представляете, насколько этот факт любопытен.

— Чем же? Девушка была не слишком одарённой и не представляла интереса для…

— Для всех, кроме Лаймара, если он взялся её учить. — Стараюсь не давать воли торжеству.

— И что отсюда следует? — интересуется принц.

— Для вас? Ничего. Для меня… очень многое. Потом объясню.

— Ну да, конечно! — недовольно восклицает Дэриен. — Как в тот раз! Опять сбежишь и пропадёшь на несколько месяцев, оставив нас мучиться от любопытства!