Вероника Иванова - Разрушитель: И маятник качнулся… На полпути к себе. Вернуться и вернуть

Сбежать? Куда? В пасть бури? Я похож на самоубийцу? Никогда бы не подумал… Опять же поручение моего работодателя. Как я могу его не выполнить? Это означало бы полное и безоговорочное признание собственной несостоятельности. Во всех смыслах.

Г’яхир, видно, догадывается, какие демоны терзают мою душу, потому что невесело усмехается:

— Я не имел в виду смелость, парень. Даже самый отважный человек на твоём месте чувствовал бы себя… нехорошо. Возможно, если бы ты был старше и опытнее, ты бы предпочёл выйти за Порог. Ещё вчера.

Я и так почти парализован страхом, а он добавляет ещё и ещё… Зачем? Хочет поиздеваться? Можно было бы предположить такое стремление — особенно со стороны человека, ожидающего свой смертный час, но… В глазах Шан-Мерга плещется тоска. Тоска человека, который вынужден уйти, оставив незавершённым дело. Очень важное дело.

— Я не могу себе позволить…

— Испугаться? Вижу. Тебя держит нечто посильнее любого страха. Чувство долга, верно? Я угадал?

Не отвечаю, но мой ответ г’яхира не интересует. Шан-Мерг думает о чём-то другом. Думает примерно минуту, потом встаёт и медленно начинает обходить стол, бормоча себе под нос:

— Как всё не ко времени… Не к месту… Парень — всё, что у меня имеется, но достаточно ли того, что под рукой? Впрочем, выбора нет…

— А меня учили, что выбор есть всегда. Нужно только рассмотреть все пути, ведущие с перекрёстка, — как всегда не подумав, блещу вбитыми в голову истинами. Мужчина останавливается совсем рядом со мной и проводит рассеянным взглядом по стене комнаты.

— Очень может быть… Ну если ты СМОЖЕШЬ сделать выбор за меня… Сделай его!

Сильные пальцы властно вцепляются мне в волосы.

— Эй, что вы… — успеваю только возмущённо открыть рот, а в следующее мгновение…

Комок чужого дыхания втыкается в моё горло, и я едва не захлёбываюсь жарким и странно сухим ветром. Ветром, несущим на своих крыльях последний вдох Шан-Мерга…

Потом было многое. Несколько бессонных суток наедине с мёртвым телом. Песни песка — то вкрадчивые, то угрожающие. Дочери Йисиры. «Белая Фаланга». Долг, который требовал оплаты и был уплачен. Мной.

Многое было. Но в одном я совершенно точно завидовал Шан-Мергу: ему повезло уйти, оставшись. Хотелось бы верить, что и мне когда-нибудь удастся такое.

…Песок пустыни всхлипнул в последний раз и умолк, прячась в тайниках памяти. Я посмотрел на склонившегося в глубоком поклоне убийцу.

— Ступай! Если через минуту твои следы не остынут на пороге этого дома, я возьму своё обещание обратно!

— Как прикажете, Карающий! [93]— Ему не понадобилось и вдоха, чтобы, подхватив орудие своего труда, исчезнуть в коридоре.

— Вы закончили здесь, почтенный Лаймар? — обращаюсь к кудеснику, который за всё время моей беседы с кихашитом не проронил и звука.

— Да, вполне. Что вы хотите предложить?

— Спуститься вниз и поговорить. Согласны?

— Я могу отказаться? — Лёгкая усмешка.

— Можете. Но лучше не надо. Считайте это… дружеским советом.

— Что ж… — Маг вздохнул. — Если позволите, я присоединюсь к вам через несколько минут.

— Буду ждать. — Я выделил голосом слово «буду» и оставил Лаймара отдавать последние указания совершенно растерянной женщине.

Придёт или не придёт, вот в чём вопрос. Что помешает магу сбежать? Да ничто. Есть два ручных зверька, которые — если дать им волю — охотно управляют своим хозяином. Любопытство и совесть. С дурными наклонностями первого из них я уже кое-как справился, а второй… Не менее опасный противник, кстати. И главная его черта — никогда не прячет оружие в ножны. Клинок может отодвинуться, прижаться плотнее, взрезать кожу или печально просвистеть рядом, но полоса серой стали никогда и никуда не исчезнет. Вы сражались со своей совестью? И кто победил? Только не лгите, а скажите откровенно… Молчите? Вот и я тоже… Лучше промолчу.

Впрочем, меня устроит любое развитие событий. Если Лаймар сбежит, его вина не нуждается в подтверждении. Если не сбежит, получу ответы на интересующие меня вопросы. Как ни крути, а в выигрыше всё равно я! Приятно, фрэлл подери…

И всё же он вернулся. Спустился по лестнице — не шибко спеша, но и не особо медля — как человек, который закончил все срочные дела и теперь может совершенно осознанно уйти на покой. Э нет, дорогой мой, не так скоро!

Расположившись напротив, маг положил ладони на стол, чем несказанно меня повеселил: такой жест у «караванщиков» Южного Шема означает открытость помыслов вкупе с готовностью принять судьбу, какой бы она ни была. С трудом сдержав улыбку, я осведомился:

— Сколько времени вы выделите на беседу, почтенный?

Лаймар недоверчиво нахмурился:

— Разве не вы устанавливаете правила?

— Правила чего? — хлопаю ресницами, словно девушка на первом свидании.

— Правила… — Маг на несколько вдохов замолкает, а потом, видимо придя к определённому выводу, зло щурится: — Даже то, что вы отсрочили мою смерть, не даёт вам права издеваться надо мной, пока я жив!

— Издеваться? Ещё и не начинал! — Демонстрирую самую мерзкую из своих улыбок, чтобы миг спустя продолжить уже предельно серьёзно: — Мои права и обязанности простираются куда шире, чем вы можете себе вообразить, почтенный. Честно говоря, я и сам не представляю себе их границ… Не хочу представлять. Ваша жизнь и ваша смерть меня не интересуют. Ни в каком разрезе. Возможно, это вас огорчит, но я больше обеспокоен совсем другими вещами.

— Вы хотите сказать… — Кажется, он начинает догадываться, к чему я клоню. Ну и замечательно: меньше придётся прикладывать усилий.

— Я не собираюсь вас убивать. Не сегодня. Видите ли, я не имею привычки в один и тот же день вручать подарок и забирать его обратно. Думаю, в этом вы могли уже убедиться на примере…

— Молодого Магайона? — О, великолепно! У нас найдётся что обсудить, кудесник! Мне даже не нужно притворяться больше обычного, чтобы вести беседу в нужном направлении.

— Именно. Кстати, поведайте, сделайте милость, почему вы решили убрать Кьеза со своего горизонта?

— И вы не спросите, зачем я вообще начал ему помогать? — Вежливое любопытство.

— Хотите, отвечу сам?

— Попробуйте! — Лаймар потянулся к пирожкам в миске, и мне этот жест ясно говорит об одном: маг заинтересован. Попался на крючок. А ведь мы с ним до боли похожи… Я тоже — незаметно для себя — поглощаю всю доступную еду, когда у меня появляется задачка, требующая решения.

— Думаете, стоит того? — Пододвигаю миску к себе и делаю вид, что затрудняюсь с выбором.

— Я говорил не о… — спешит поправиться маг, и вот тут я уже фыркаю:

— Не о пирожках, разумеется! Простите великодушно, но не могу удержаться… Вы не обиделись на эту нелепую шутку, надеюсь?