Вероника Иванова - Разрушитель: И маятник качнулся… На полпути к себе. Вернуться и вернуть

— Куда направляетесь?

Прямо передо мной возникла незнакомая фигура. То есть не то чтобы возникла, просто переместилась от стены к середине коридора, но само движение было не просто плавным, а почти размазанным по воздуху и вызвало у меня лёгкий приступ тошноты. А это значит, что задействована пространственная магия.

Костяк плотный, но мяса на нём мало. Рост — выше моего на полголовы. Лицо… невыразительное, но при этом невероятно подвижное: кажется, что черты лица перетекают с места на место. Волосы чёрные и длинные, но очень странно себя ведут: не колышутся, как это обычно бывает, а плотно прилегают к голове и столь же плотно, словно приклеенные, змейками прядей сбегают по плечам на спину и на грудь. Такое впечатление, что даже во время бега они не будут способны развеваться по воздуху.

Одежда… Присутствует, вот и всё, что можно о ней сказать, потому что чёрная кожа облегает фигуру чрезмерно плотно, пугающе обрисовывая каждую мышцу.

Неприятный тип. Я бы с таким наедине предпочёл не оставаться. И что ему от меня надо? Ах да, он спросил, куда я направляюсь!

— Не ваше дело.

— Увы, уже наше, — раздался ещё один голос. Сзади.

Медленно оборачиваюсь и ловлю себя на неосознанном желании протереть глаза, как мне советовала Тилирит.

Все мои ощущения взвыли от ярости. Они… одинаковые. Это даже хуже, чем близнецы. Это — одно и то же.

— Кто вы такие?

— Нас зовут, — откликнулся первый.

— Мы приходим, — подытожил второй.

Или вторая? Определённо грудь похожа на женскую. Да и всё остальное.

Снова перевожу взгляд на того, кто преградил мне дорогу, и… чувствую, что начинаю сходить с ума. Выпуклости под кожей костюма, скажем так, поменяли места своего расположения.

— Вы девочки или мальчики? — задаю самый важный на данный момент вопрос.

Ответом мне служит дружное и мерзкое хихиканье.

Обхожу искренне веселящееся препятствие. Только шутников, меняющих пол как и когда вздумается, мне и не хватало!

— Так куда направляетесь? — не отстаёт первый, снова заглядывая мне в глаза. О, простите, теперь уже — первая. Только, боюсь, ненадолго.

— Я уже ответил.

— Про дело, которое «не наше»? — уточняет вторая. А может быть, второй — мне уже всё равно. Пусть будут хоть среднего рода!

— Именно.

— Покорнейше просим прощения, не захватили верительные грамоты… А слова веса не имеют, не так ли?

— Имеют. Но в разных устах разный.

— А ведь он прав, — замечает тот (та?), что справа от меня.

— А это так сложно — быть правым, — поддакивает левое чудо.

— Невыносимо сложно.

— Невыносимо больно.

— Очень ответственно.

— И очень грустно.

Фразы, эхом отдающиеся в ушах, кажутся мне очень знакомыми. Нет, не содержанием. Настроением и способом исполнения. Совсем недавно я уже был участником точно такого же странного и утомительного разговора… Точно! Каменные изваяния на лестнице, которые не позволили мне потрогать свои хвосты. Но эти-то вполне себе живые!

«Да уж, по степени живости найо на первом месте среди всех существ…» — подтверждает Мантия.

Найо? Откуда они взялись?

«Зачем спрашиваешь? С лестницы, откуда же ещё?»

Хочешь сказать, что они были камнем? Но как такое возможно?

«Во-первых, в мире очень мало невозможных вещей, мой дорогой… А во-вторых, материальный облик найо находится в постоянном движении, что вызывает некоторые неудобства у них самих… В частности, им приходится тратить очень много Силы на поддержание какого-то определённого вида, поэтому они предпочитают проводить время отдыха в… скажем так, замедленном состоянии…»

То есть?

«Очень просто: они замедляют течение своей крови до предела, когда достаточно одного удара сердца в столетие, чтобы поддерживать подобие жизни…»

Но это… вряд ли приятно.

«Думаешь, приятнее каждую минуту перетекать из одного телесного облика в другой?..» — Справедливый упрёк.

Э-э-э-э-э-э-э… Наверное, нет.

«И они так же думают… По крайней мере, „окаменелость“ не представляется им чем-то ужасным…»

Рад за них, если так. Но почему они вдруг покинули свои места?

«Потому что их позвали…» — пожимает плечами моя подружка.

Кто?

«Вот это уже лишний вопрос, радость моя! Кто бы ни лишал этих двойняшек законного отдыха, неважно… А вот ПОЧЕМУ их позвали… Чтобы присматривать за тобой, разумеется!..»

Вот как? Считаешь, что они справятся?

«Самое главное, что ОНИ так считают, — вздыхает Мантия. — Уверенность в своих силах — страшная вещь…»

Значит, мне ограничили свободу действий?

«И не просто ограничили, а, вернее, лишили таковой…»

А вот мы ещё посмотрим! Что, по-твоему, мне разумнее всего сделать?

«Разумнее? Брать ноги в руки и оставлять между собой и родственниками как можно большее расстояние…»

То есть бежать?

«Тебе необходимо выиграть время… Если останешься здесь — покоя не будет…»

А зачем мне покой?

«Чтобы подумать…»

О чём?

«О себе, любимом, конечно! Так что, бежим?»

Одну минуту. Тилирит сказала, что за мной велась постоянная слежка. Это правда?

«В какой-то мере…»

Так имеет ли смысл бежать, если меня могут отыскать в любом уголке мира?

«Разрешите молвить слово, dan-nah… Тилли сказала правду, но не уточнила детали… Наблюдение за тобой велось… Но исключительно общедоступными средствами…»

А именно?

«Глазами и ушами…»

Как это? Они же могли установить…

Осекаюсь, потому что сам понимаю: несу полнейшую чушь. Никакого «маячка» быть не могло, потому что медленно, но верно даже в «сытом» состоянии я всё равно разрушаю магию. Да, какое-то время заклинание слежения продержалось бы. Сутки, быть может. На крайний случай — седмицу, если за это время мне не приходилось прибегать к использованию Вуали. А потом чары пришлось бы накладывать заново. С чистого листа. При непосредственном контакте со мной. М-да-а-а-а-а-а… Куда как проще пользоваться услугами обычных ищеек. И вполне может статься, что кузен именно по этой причине и оказался в тот памятный день в королевском дворце. Получив очередное тревожное донесение. Пожалуй, так оно и было. Но это значит…

Если я сбегу через Поток, они не смогут меня отследить?

«Если только не пойдут за тобой сразу… Хотя есть ещё одна мелочь…»

Какая?

«Так, ерунда… Физическое местонахождение твоего тела не так-то просто определить, но наши с тобой беседы…»

Их можно подслушать?

«Я не уверена, но… лучше поберечься…»

Нам нельзя будет поговорить?

«Не только… Ты должен воздерживаться и от своих любимых игр с Пустотой…»

Нельзя ничего уничтожать?

«Ты хочешь, чтобы тебя нашли, приволокли обратно и заперли на замок?..»

Положим, замки мне не помеха.

«Замок можно повесить и на сознание, глупый…»