Вероника Иванова - Разрушитель: И маятник качнулся… На полпути к себе. Вернуться и вернуть

На самом деле интриговать — интересно. Ощущение негласной власти над людьми слаще любовного дурмана и упоения кровавой битвой. У меня наверняка есть склонность к подобному искусству — при моих-то родичах! — но пока что я успешно попадаю в чужие капканы, расставленные, что характерно, вовсе не на меня. Надо срочно будить те скромные зачатки аналитических способностей, которые даны мне от рождения! Посмотрим на ситуацию трезво: только такой наивный мальчик, как я, не догадался, что если уж наследник правящей королевской династии оказывается на излечении у деревенского лекаря, то не просто так и не без охраны. Да и лекарь вовсе не деревенский… По крайней мере, он хорошо осведомлён о вещах, которые для простого члена гильдии могут навсегда остаться загадкой. То, что он знает об Орлином Гнезде, — не показатель, я ведь тоже знаю. Занимательнее другое: он знает, каковы люди, приписанные к этому самому Гнезду. Стража всё-таки тайная, и «орлята» мало кому открывают свою сущность. А Гизариус уверенно заявляет, что я — не из них. Почему? Только из-за моих нелепых ошибок? А вот и нет! Потому что он знает подноготную «орлят»! Ну, или знаком с человеком, который знает… И вот тут на свет божий появляется тёмная и загадочная фигура, именуемая Мастером. Вот уж кто имеет связи с Тайной Стражей! Я в этом почти уверен. Почему — почти, а не совсем? Трудно сказать… Если он занимается обучением молодняка, то лишь частично связан с Гнездом и не отчитывается о своих действиях. Да и кто может потребовать у него отчёта? Скорее сам кого хочешь отчитает… Я поймал себя на том, что тереблю бляху на ошейнике. Что означает этот рунный узор? И почему с двух сторон — два разных узора? Если я узнаю их толкование, буду на шаг ближе к Истине. Или на целую сотню шагов… Спросить у доктора? Не ответит, ему интереснее меня помучить… Борг? Нет, он может и не знать. Ладно, оставим разгадку на потом — из первых рук получим ответ, от самого Мастера, будь он неладен.

Идём дальше. Тот же Борг — птица достаточно высокого полёта, если отвечает за безопасность принца. Ну, то, что он физически подготовлен для этой цели, сразу бросается в глаза. А вот его умственные способности стали для меня сюрпризом. Хорошо хоть приятным и полезным сюрпризом… Я скосил глаза в сторону рыжего верзилы. Всё же его ум, на мой вкус, слишком оригинален: с одной стороны, он понимает, что я не представляю угрозы для него и принца в силу своих весьма скромных возможностей, но, с другой стороны, он склонен видеть во мне ключ к решению очень серьёзных проблем. А всё из-за фокуса с луговинником [8] Луговинник — мелкий природный дух/демон. Место обитания — заливные луга и прочие сырые, низинные места. Если у человека нет охранных амулетов, этот дух может слиться с аурой и некоторое время питаться вашей жизненной силой. Для человека со слабой волей встреча с луговинником чревата большой опасностью: дух может высосать его подчистую. … Счастье, что Борг не имеет представления о других моих «подвигах»!

С кровати донёсся шорох и недоумённый возглас. Ну, наконец-то он очнулся!

— Руки в ноги, и марш к себе! — заявил я тоном, не терпящим возражений.

Борг ухмыльнулся, помог принцу встать, а я получил возможность тихо закрыть глаза и очистить разум от мусора накопившихся наблюдений и выводов…

Следующие три дня были потеряны впустую.

Целых три дня люди, живущие под одной крышей, морочили друг другу головы.

Четверо взрослых мужчин с усердием юных школяров делали вид, что ничего не произошло. Получалось у всех по-разному. Принц преуспел больше других, поскольку не мог вспомнить, приезжала ли его возлюбленная на самом деле или то был просто дивный сон. На втором месте шёл доктор, который всякий раз при общении с вашим покорным слугой многозначительно ухмылялся, щуря и без того не очень-то большие глаза. Борг… Ну, этот почти не притворялся. Рыжий великан, встречаясь со мной взглядом, просто предлагал: «Поговорим?» А что же я?

Я не мог притворяться. И не потому, что истратил все внутренние резервы, потребные для актёрского мастерства, а просто потому, что… устал. Я могу некоторое время балансировать на грани между Тёмной и Светлой сторонами своей Сущности, но каждый лишний шаг по лезвию меча иссушает источник хорошего расположения духа. Мне не удаётся без перерыва долго смеяться и шутить — в конце концов улыбка исчезает с моего лица и прячется в таких глубинах, что никакие силы не способны её вытащить. Я не могу постоянно вести себя как «хороший мальчик», потому что во мне мало истинной доброты. Проще говоря, время от времени мне просто необходимо побыть мрачным и сварливым занудой…

Тот факт, что каждый день, укладываясь в постель, я вынужден был долго и тщательно выбирать позу для сна, тоже не способствовал появлению счастливой улыбки на лице. Синяки сходили медленно. То есть они вели себя в полном соответствии с правилами: уже стало ясно, какие именно желваки исчезнут раньше, какие — позже остальных, но мучительно хотелось выздороветь как можно скорее. К чести доктора, он делал всё необходимое для моего выздоровления: растирания по утрам, холодная мазь для снятия отёков — по вечерам, да и работой меня не шибко нагружал. И всё же, несмотря на очевидные удобства и уступки, я чувствовал себя обиженным, хотя и не мог ясно обрисовать самому себе причины этой обиды. Я ходил по дому мрачнее грозовой тучи, но пресекал любые попытки поговорить с собой «по душам». В принципе, следовало ожидать такой упадок сил и желаний как вполне предсказуемую реакцию на напряжённые и насыщенные странными событиями дни. Я знал, что через какое-то время снова стану дурашливым мальчишкой. Но вот остальные…

Наверное, нужно было намекнуть окружающим о своих странностях. Правда, это выглядело бы форменным сумасшествием и было бы принято за очередную неудачную шутку, а я успел наплодить такое количество ошибок, связанных с несдержанностью речи, что следовало приостановиться. Хотя бы для того, чтобы оные ошибки сосчитать, взвесить, оценить и решить для себя: поступать таким же образом в дальнейшем или всё же стоит серьёзно следить за своими словами…

Я пытался себя воспитывать. Честно, пытался. Однако жаркая солнечная погода не способствовала прогулкам по Болоту Тоскливых Раздумий. На четвёртый день я почти собрался нанести визит вежливости речке, протекавшей у подножия холма, на котором располагалась усадьба Гизариуса, но все радужные надежды на приятное уединение и водные процедуры нарушил приказ отправиться в деревню, дабы забрать у тамошнего кузнеца некую вещь, которую доктор заказывал изготовить. Робкий протест, вроде: «Куда я попрусь по самому солнцепёку?» не вызвал ни капли сочувствия, и спустя четверть часа, одевшись, как пугало (что было очень легко при доступном мне гардеробе), и из вредности пять раз переспросив дорогу (что оказалось невыносимо приятно), я вышел за ворота.