Александр Тув - Новобранец. Служба контрмагии [цикл]

… фигасе! Такое ощущение…

… что Великий Магистр перед ним оправдывается!..

… крут верховный главнокомандующий!..

… хотя… он же его от смерти спас, — имеет право… наверное…

С крысами я как-нибудь разберусь… — Магистр так нехорошо прищурился, что Денис сразу же поверил, что — да: разберется, и что мало, этим самым крысам, не покажется. — Теперь можно не спешить, Конклав через десятидневку, а ядовитые зубы у Гроссмейстера ты вырвал…

За столом воцарилось тишина, — Шэф и Магистр не сговариваясь и без тоста выпили по рюмке «крепкого» и принялись молча закусывать.

— Прошу прощения, — встрял в образовавшуюся паузу Денис, — а почему просто не воспользоваться тем мячом… в смысле, — прибором, которым нас проверяли… ну тогда… перед входом?

В ответ оба синхронно улыбнулись, а Шэф спросил:

— Ты имеешь в виду терий?

— Ну — у… такой мячик серебристый.

— Терий. — Шэф на секунду задумался, а потом продолжил. — Дэн… терий ничем не лучше обычного детектора лжи, — любой человек с повышенным самоконтролем может его обмануть.

— То есть…

— То есть любая Пчела, начиная… ну скажем, — … с голубой, любой маг, ему не по зубам.

— А зачем…

— А затем, что порядок такой, — приперся к Ночным Вратам — будь добр пройти проверочку… да и смысл в этом некоторый есть: любая нечисть… ночные там… и вообще… проверку не пройдут. Так что это, все же, не дурацкая формальность…

— Понятно…

— Ну слава Богу! — Закончив эту небольшую лекцию, Шэф разлил по рюмкам горлодер и провозгласил тост: — За удачу! — мужики!

Отдышавшись и закусив каким-то фруктом, видом напоминавшим яблоко, а вкусом, как ранее убедился Денис, — виноград, ш'Иртан поинтересовался:

— Ну, а вы что?

— Да уйдем наверно завтра утром. А что, нужен еще?

— Вроде бы нет, но…

— Что «но»?

— Да нет, — отмахнулся Магистр, — сам не знаю, чего вдруг вырвалось… дурная кровь взыграла, наверное! — Оба, и Шэф и ш'Иртан при этом довольно заржали, словно мальчишки, вспомнившие совместную шкоду.

«Весельчаки, блин! — усмехнулся про себя Денис, — осушили колдуна и довольны! Хотя… и правильно сделали!»

— Короче, думай Склифасофский, — сказал Шэф поднимаясь из-за стола, — утром я еще загляну перед уходом.

«Если хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах!». На своей шкуре оценить эту истину Денис смог утром, когда Шэф изложил ему их ближайшие перспективы:

— Сразу после завтрака собираемся и уходим на Равал.

Первым чувством, которое посетило Дениса после этого заявления главкома, была досада. Хотя еще вчера вечером он знал, что утром они уходят, но это было холодное, отстраненное знание, — знание ума, а вот сейчас он почувствовал , что они уходят из Ордена, и быть может, на — всег — да! — как пелось в какой-то старинной песне. В голове Дениса крутилось огромное количество таких обрывков из услышанных когда-то песен, увиденных фильмов и прочитанных книг, всплывавших время от времени, иногда невпопад, но чаще, — к месту. Нет, ну надо же! — только он вошел во вкус своей новой жизни, когда каждый день приносит новые знания, почерпнутые у Мастера войны ш'Тартака, новый боевой опыт извлеченный из схваток с «мальчиками» Хадуда и краснопоясниками, приносит неизвестное ранее ощущение внутренней силы, — не той которая мускулы и угрюмая рожа, а той которая спрятана глубоко, в недрах души, но которая ощущается всеми и сразу, привлекая женщин и отбивая желание меряться письками у мужчин, а самое главное, — каждый новый день дарит чувство уверенности в себе! — и здрасьте! — надо все бросать к чертовой матери!

Только теперь он до конца осознал, насколько тоскливой была его первая, — «довоенная жизнь» на Земле. Унижение и чувство собственной неполноценности, которое впиталось во все поры его маленькой души в том далеком сентябре, в первом классе, казалось бы навсегда отравило всю его дальнейшую жизнь, и если бы не поганец Настар, — чтоб он был здоров и счастлив! — осталось бы с Денисом навсегда, заставив его прожить серую, скучную жизнь, омраченную множеством страхов от опасностей, как реальных, так и выдуманных, существующих только в его воображении, но от этого не менее изматывающих душу. И он бы никогда не узнал, что жизнь на самом деле цветная, опасная, яростная, но… — ужасно интересная и захватывающая штука.

Конечно, как всякий нормальный, разумный человек он отдавал себе отчет, что во время тренировочных боев, экстремального скалолазания и прочих специфических «упражнений», его могут покалечить, могут даже убить, но… кайф от осознания себя «право имеющим», а не «тварью дрожащей», перебивал это осторожное знание и доставлял почти физическое наслаждение. Ведь прав был д'Артаньян — Боярский, — черт побери! — тысячу раз прав: «И жизнь хороша, хороша вдвойне, — коль ей рисковать умеешь!» И вот всей этой замечательной жизни приходил конец, — было от чего загрустить… Но! С другой стороны, — новый мир, новые приключения, новые впечатления! — это было здорово, и предвкушение всего этого нейтрализовывало возникшее чувство досады, оставляя в душе то ли печальную радость, то ли радостную печаль… — сразу и не разберешь.

Произнеся свою судьбоносную фразу, вызвавшую в душе Дениса такую бурю противоречивых чувств, Шэф вытащил из кармана прямоугольный кусок пластика, выполняющий те же функции что и детская игрушка «магнитный экранчик», на котором можно писать магнитной ручкой, а потом стирать написанное.

— Вот схема перехода, смотри, — продолжил любимый руководитель. Денис хотел было поднять на него удивленный взгляд: «Что, мол, за схема еще такая!?» — но вовремя сообразил лишних телодвижений не предпринимать: если Шэф говорит «смотри», — значит смотри!

На листе, естественно по — русски, было написано: «За нами смотрят и нас слушают, не исключено, что будут перехватывать. Не расслабляйся! Бди. Уходим на Сету. Помнишь мостик на дороге?» — вот здесь Денис смог реализовать подавленное желание, — он поднял взгляд, после чего кивнул мудрому руководителю. Тот стер написанное и принялся писать вновь: «В наших сотах сидят загримированные двойники. Мы заходим, они выходят и идут к двери на Равал, — это за пляжем с Мостом. Мы ждем уборщиков, это недолго, они приходят, гримируют нас и мы уходим туннелем по которому пришли в обитель. Уборщики остаются вместо нас. Все понятно?»

Денис взял блокнот: «Как гримируют?».

Шэф: «Под себя: усы, бородки, длинные волосы. Уборщики будут длинноволосые и усатые, все что нужно принесут. Все ясно?» — Денис кивнул, и главком убрал «блокнотик».

— Вот такой непростой переход! — завершил он инструктаж персонала и начал было подниматься из-за стола, чтобы приступить к претворению в жизнь намеченных планов, но не успел довести этот процесс до конца. Быстрым шагом, какой-то тревожной походкой, к ним приблизился незнакомый Денису фиолетовый послушник и сходу, не здороваясь, зашептал что-то Шэфу на ухо. По мере «доклада», лицо командора мрачнело с каждой секундой.