Кристина Выборнова - Король и спасительница

— Стою. Придумываю, чего мы бабушке врать будем про то, где были. Сколько мы тут просидели-то?

— Месяца два. То есть два дня по нашему времени. Можно особо и не врать, — Натка неожиданно так тяжело вздохнула, что я посмотрела на нее уже внимательней.

— Ты чего, а, Нат?

— Везет тебе, Сонька, — пробурчала подруга, упираясь лбом в стекло. — Тебя Лид аж на 300 лет старше… А у меня…

— Геф? — догадалась я. — Значит, Лид правильно мне тогда сказал?!

— Правильно, наше величество все замечает… Он мне, представляешь, замуж предлагал, — Натка невесело рассмеялась.

— Раннее у них тут развитие, — удивилась я. — Ему сколько? Пятнадцать?

— Скоро будет шестнадцать, но от этого не легче… Во-первых, он все равно мелкий. Во-вторых, я не могу остаться в Варсотии. В-третьих, если я в Варсотии не останусь, то не успею оглянуться, как он тут состарится и помрет. Ведь как тут время идет!.. Поцапалась с ним на этой почве, вон под балдахином сидит злой. Никакого выхода не вижу, Сонька.

— Да уж, — поежилась я и невольно оглянулась на безмятежно спящих учеников. Вполне может быть, что я вижу их сегодня в последний раз, по крайней мере, детьми, а не глубокими стариками…

Натка хлюпнула. Я шмыгнула. По каменному полу раздались четкие шаги с чавкающим эхом. Я обернулась, узнав походку Лида.

Это и правда был король. В честь того, что больше не нужно было притворяться простолюдином, он опять вернулся примерно к тому костюму, что у него был в нашем мире: белая рубашка, красная тряпка вокруг пояса, темные бриджи и сапоги.

— О, наше величество опять при полном параде, — с деланной веселостью махнула ему Натка. — Костюмчик наколдовал?

— Да что ты, такую одежду при моей теперешней силе я бы колдовал не меньше недели, — рассмеялся Лид, и в его смехе я уловила явственное облегчение. — Зато мне больше не холодно.

— Совсем уже ничего не можешь? — огорчилась я.

— Могу, Соня, что и любой здешний колдун. Картинки, например…

— Картинками тут не поможешь… — протянула я, имея в виду Гефа и Натку. Лид тут же встревожился:

— Чему надо помогать?

— Натке с Гефом. Что им делать? Ведь мы должны идти обратно, а Геф…

Тут Геф, будучи легок на помине, вдруг сам подошел к нам и с хмурым подозрением сказал:

— Это вы про меня, что ли, тут трете? Чего-то у меня уши чешутся.

— Это у тебя от непривычки к чистоте, — хмуро пошутила Натка.

— Да, мы говорим про тебя, — подтвердил Лид, пристально на него глядя. — Мне кажется, возраст для брака у тебя вполне нормальный, но для Наткиного и Сониного мира ты чересчур молод. Думаю, лучше сделать так: мы уйдем в другой мир и подождем там несколько месяцев, за которые для тебя пройдут несколько лет, и, когда ты сравняешься возрастом с Наткой, ты можешь тоже пройти через дыру и жить с нами в другом мире.

— Во спасибо-то, — растерянно сказал Геф, почесав затылок. — А почему это я должен столько ждать?

Лид удивленно поднял брови: видимо, это для него само собой разумелось, но все же ответил:

— Естественно, не должен. Но если ты вообще собираешься быть с ней, такие неудобства не должны тебе помешать.

— Да, вот некоторые, не будем показывать пальцем, дожидались своего счастья без малого триста лет, а ты тут физиономию кривишь, — ехидно заметила Натка.

— Триста восемнадцать, — уточнил король педантично. Геф взглянул на него со сложной смесью уважения, тоски и ужаса и перевел глаза на Натку.

— Знаешь что, я буду навещать тебя каждую неделю, — тут же смягчилась подруга. — То есть для тебя каждые семь месяцев… Или даже два раза в неделю. Каждые три месяца. А?

— Лады, — кивнул Геф сумрачно, явно прикидывая свое безрадостное существование на ближайшие несколько лет. Но Лид глядел на него с таким уверенным видом, а Натка так радостно повисла на шее, что он все же смягчился и ушел с подругой прогуляться по коридору — благо коридоры парламента годились не только для прогулок, но даже и для езды на велосипеде.

— Если мы приедем в Варсотию следующим летом, — нарушила я задумчивое молчание, — то у них пройдет 365 месяцев, а это…

— Чуть больше тридцати лет, — подсчитал король. — Что делать, Соня. Я тоже привык к этим простолюдинам. Зато мы сможем увидеть прогресс здешней науки и техники, так сказать, в ускоренном варианте.

— А если мы будем являться сюда раз в пару наших лет, то скоро станем живыми легендами, — хихикнула я. — Будем стоять с торжественными физиономиями и принимать чествования от правнуков сегодняшних людей.

— Очень может быть, — король тоже хихикнул. — Известно, что чем реже простолюдины видят человека, тем лучше о нем думают… Пойдем спать, Соня.

Провожать нас в дыру с толпой, чествованиями и помпой король своим бывшим подданным запретил, но от учеников мы, конечно, не смогли отвертеться. Тихим и мокрым осенним днем на нескольких машинах нас доставили к дыре. Луг под ногами чавкал, роща почти полностью облетела. Слепленная Лидом на троне статуя раскисла до состояния бесформенного кома…

Ученики выстроились печальной шеренгой, и мы принялись с ними обниматься, хлюпать носами и обещать, что будем приезжать по крайней мере раз в нашу неделю. Я похлопала по прическе расстроенной Мады, еще раз пожала руки близнецам, Лену, Адару и Соту и оглянулась на прочно вцепившуюся в Гефа Натку. Геф от расстройства выглядел старше и симпатичнее, чем есть. Иа начала кривить рот и вытирать слезы…

— Может, пойдемте?! — взмолилась я, чувствуя, что прощание того гляди превратится в панихиду. К счастью, Лид был со мной согласен.

— Да, пойдем. Мы видимся далеко не в последний раз, поэтому вовсе не обязательно так горевать. Геф, если ты хочешь дождаться Натку в здравом уме, ты должен вырабатывать терпение. До свидания всем.

— До свидания, ваше величество! — дружным тихим хором отозвались ученики. Лид улыбнулся, помахал им, взял меня за руку и потянул в дыру…

Я сделала шаг, и на меня пахнуло теплом. Горел закат, под ногами шуршала зеленая трава. Ну да, я совсем забыла, у нас же лето!

— Му-у, — протянул кто-то большой, надвинувшись на нас сбоку, и, лизнув мне руку, принялся жевать рукав.

— Ой, — умилилась я. — Корова!

— Чего ты сюсюкаешь, — проворчала еще немного расстроенная подруга. — Не видишь, эта белая, а наша черная была. Наверное, вторая смена…

Когда мы подошли к бабушкиному дому, закат уже почти догорел. Бабушка сидела на крыльце и при виде нас всплеснула руками и тихо заговорила:

— Господи, ребятки мои! Помирились? Вот молодцы! А что это вы, девчонки, на себя нацепили в такую жару-то, как обмороженные? А ты зачем так подстригся-то, а? Ты лучше уж обрежься под машинку, как нормальные мальчики ходят…

— Я… — ошарашено начал король, явно не желающий превращаться в «нормального мальчика», но бабушка не дала ему договорить и продолжила так же тихо восклицать: