Дмитрий Кутейников - Укротитель

Дыхание её стало тяжёлым, взгляд рассеянным, она уже явно с трудом стояла, но всё равно не меняла позу, как будто опасаясь, что вот это всё, что с ней сейчас происходит, немедленно прекратится, если она хоть чуточку сдвинется с места. Почему-то я вполне уверенно понимал, что именно она чувствует. Чтобы сохранить всё ускользающее равновесие, пиджи опёрлась и правой рукой — о край моей лежанки, по-прежнему стоя ко мне боком. Я же продолжил «штурм» — да какой штурм, крепость уже сдалась и ключ вынесли победителю, осталось только открыть ворота… что я и сделал. Её качало, руки и ноги у неё дрожали, но она, похоже, твёрдо решила ни за что не останавливаться на достигнутом.

Несколькими сильными и резкими движениями пальцев я заставил её вздрогнуть — достаточно, чтобы её рука сдвинулась чуть ниже… И ещё раз, и ещё чуть-чуть, и вот пиджи опирается уже совсем не на живот… Однако, судя по всему, этого намёка ей мало… Ещё пару раз двинув пальцами и переждав последнюю волну, я освободил свои порядком натруженные пальцы и слегка её потормошил — не так, как делал, чтобы она повернулась, а на одном месте. Её замутнённый и слегка недоумевающий взгляд плавно обратился ко мне. И подбородком, и глазами, и всеми фибрами души я указал пиджи на её же руку, которой она опиралась на меня. Только сейчас она заметила, что опирается на что-то, но понимания не было всё равно… Решительным жестом я опять двинул обоими пальцами, одновременно попытавшись дёрнуть тазом и указывая ей глазами. С третьего раза она поняла, что я имею в виду, и опять засомневалась. Чтобы её успокоить, я медленно и плавно гладил её, слегка массируя и немножко бегая пальцами по её пурпурному треугольнику, каждый раз указывая глазами, мол, давай, не бойся, будет ещё лучше.

Наконец, видимо, решив, что семь бед — один ответ, пиджи встала на нетвёрдые ноги и сделала что-то — я не очень понял, что, но бёдра и живот что-то сдавило и притянуло к лежанке, потом опять волна магии и дуновение свежего воздуха «пониже пояса», как принято говорить. Пиджи настороженно и непонимающе посмотрела на меня. Поймав её взгляд, я снова указал на свою руку и опять прохрипел «чуть-чуть», показывая всё тот же сантиметр двумя пальцами. Недоверчиво глядя на меня, она опять ослабила путы на моей руке, и я похлопал себя по бедру — мол, садись, покатаю. Всё так же недоверчиво глядя на меня, пиджи оперлась правым коленом на край лежанки, перекинула левую ногу и нерешительно опустилась. С первого раза попасть куда надо не получилось, но совместными усилиями мы всё-таки справились.

Всё-таки, природа рассчитывала не на пару пальцев, как их ни гни и не растопыривай, и это немедленно сказалось. С короткими резкими хриплыми выдохами она опускалась на меня, как будто забивая сваю, вздрагивая от каждого удара, но не останавливаясь и не сбавляя темп. Я же своей почти свободной рукой гладил её бедро и попу, докуда мог дотянуться, время от времени подсказывая ей новые направления движения, но она всё равно возвращалась к простому «вверх-вниз», медленно и высоко поднимаясь и резко, почти с хлопком, опускаясь.

Не знаю, сколько я провёл времени на этой лежанке и как далеко зашли процессы внутри моего кокона, но я уже был сильно измотан, и держался только на силе воли: если я остановлюсь сейчас — всё, хана, уже завтра, самое позднее — к вечеру, из кокона вылезет ещё одна такая же пиджи-паучиха. У неё же это явно был первый сексуальный опыт, да и вообще общения с мужчиной, скорее всего, тоже. Плюс обычный для пиджи темперамент… Словом, мы не продержались и пары минут и финишировали — вместе. Она ещё какое-то время лежала на мне, прижавшись грудью и изредка вздрагивая, а потом мы уснули. Это был самый эпичный крах моих планов, какой только можно придумать — связанным и беспомощным приручить дикую пиджи, уже практически полностью и необратимо, и уснуть буквально за миг до спасения — я ни секунды не сомневался: стоило только объяснить ей, что меня надо из паутины выпустить — она не стала бы мешкать или сомневаться, как в начале нашего «знакомства».

Проснулся я от странного ноющего и тянущего чувства во всём теле. Пиджи всё так же лежала на мне, даже во сне не выпустив из своих объятий. Видимо, почувствовав, что я уже не сплю, пиджи проснулась тоже. Глаза её распахнулись, в них плескался не страх — дикий, первобытный панический ужас! Даже не попытавшись встать, она свалилась с лежанки и судорожно рванула паутину, которой я был примотан, видимо, напрочь забыв про свою магию.

— Колдуй! — проскрипел я. Во рту не просто пересохло — форменная пустыня, с песком, караванами и без единого оазиса!

На этот раз пиджи меня поняла мгновенно. Бросив бесплодные попытки порвать паутину голыми руками, она стала прямо-таки извергать на меня магические потоки — холод, щекотка, злые колючки — очень разные, стремительно, без перерыва, один за другим, явно в панике от того, что не успевает. Сил колдовство у неё отнимало очень много — на моих глазах у неё под глазами залегли тени, она в явном изнеможении упала на колени, потом опёрлась рукой на лежанку — но всё равно продолжала что-то колдовать. На последних крохах сил она окатила уже знакомым теплом всё моё тело и сложилась на пол в позе, саркастически напоминающей ту, в которой только что спала. А я потерял сознание, и последними моими ощущениями была ужасная, жуткая, прямо-таки вопиющая неправильность происходящего.

Сознание возвращалось медленно и неохотно. Знакомо, да… Хорошие новости — я чувствую своё тело! Не так, как раньше — всё-таки, я провёл в том коконе слишком много времени, но это было моё тело и моё сознание. Кое-как сверзившись с лежанки, я ухватил пиджи за руку. Рука была тёплой, а то я уже испугался, что она вчера выложилась в ноль и умерла — такое не раз описывали в книгах про укротителей и их преданных пиджи, отдававших жизнь, спасая своего мастера…

Пиджи подняла голову и посмотрела мне в глаза — взгляд уже не был таким… пустым и безмозглым, что ли, как вчера, когда я её впервые разглядел, прирученные пиджи стремительно умнеют, это все знают. Вот и она робко улыбнулась мне, а я протянул правую руку, чтобы погладить её по щеке… И только тут понял, что всё совсем-совсем не так хорошо, как я надеялся. На руке было только четыре пальца — два прямых и два больших, кисть выглядела как латная перчатка, а предплечье — как наруч… Я развернул ладонь к себе — на концах пальцев когти, с внутренней стороны — не то мелкая чешуя, похожая на кожу, не то кожа, похожая на мелкую чешую… Ноги мои подкосились, я бы упал, но и так почти сидел, и только опёрся руками об пол… И с правой стороны тоже! Взгляд мой упал вниз — мало того, что у меня появилась вторая пара рук, растущая примерно от нижних рёбер, у меня выросла грудь — не особо крупная, второй размер, может, чуть больше — явно не трёшка-четвёрка, как обычно бывает у пиджи, но всё равно женская!