Сергей Варлашин - Юные дарования. Художник

— Мысль хорошая Кай. Я учту. Меня зовут Аркадий. Теперь я буду, твоим личным наблюдателем. Можешь считать телохранителем. Ты меня не будешь видеть. А если увидишь, будешь делать вид, что мы не знакомы. Раз те, кто нас интересуют, постоянно липнут на тебя, я буду первым, на кого ты можешь рассчитывать. Признаюсь открыто, теперь твоя жизнь, нас интересует меньше, чем возможность взять живца, поэтому не будь так беспечен. Я не буду нянькой. Но при случае, всегда помогу.

— Будете что-нибудь заказывать? — подошла официантка, я сделал заказ и она удалилась.

— К чему эта встреча вообще, Аркадий?

— К тому, что теперь тебя не будет пасти, дюжина задействованных специалистов. Внутри управления произошла небольшая реконструкция, не будем вдаваться в детали. Теперь ты сам будешь выкручиваться. Твой приоритет, как особо важной персоны, сильно понижен. Так что если почувствуешь угрозу, связывайся со мной первым. Ты должен понимать, что интересы управления выше твой жизни. Вот мой телефон, — он протянул мне визитку. — Звони при случае, если я уже не буду рядом.

— Хорошо Аркадий. Буду иметь в виду.

Аркадий закончил приём пищи, когда мне принесли мой лёгкий ужин. Если горячий шоколад и пирожные можно им назвать. Он расплатился и встал.

— Бывай Кай.

— Пока.

Невероятное счастье посидеть вечером в кафе, с кондиционерами. Без спешки и беготни. Без песка вокруг, жары, глеиров и просто одному. Внутреннее чутьё говорило мне, что теперь моя жизнь налаживается. У меня не было твёрдой уверенности, что мои перебросы закончились, но я настраивал себя, на более спокойные визиты. Просидел часа четыре, прежде чем, привык к своему миру. Поймал у кафе, первое попавшееся такси и уехал домой.

На телефоне, была целая тьма пропущенных сообщений. Перезванить не было ни сил, ни желания. Первый раз мне не хотелось всю ночь заниматься живописью. Я сел писать книгу под названием: «Как не поехать умом, от живописи». К утру, когда одна треть книги была готова, зазвонил телефон. Это Елизавета, вот же ранняя пташка.

— Алло.

— Привет Кай. Я организовала тебе самую лучшую в городе, площадку под выставку. Когда будешь готов, только дай знать, сразу же организуем.

— Да я уже готов.

— Отлично! На какой день назначим?

— Только не сегодня. Мне надо придти в себя немного.

— Как насчёт послезавтра, в восемь?

— Давай.

— Сегодня направлю к тебе своих людей, за картинами. Сколько их кстати.

— Двадцать пять.

— Ого! Ты что совсем не спишь?

— Спал. Раньше.

— Ладно, жди их в обед.

Только я положил телефон на стол, как он тут же вновь зазвонил.

— Алло.

— Кай, я тебе второй день звоню. У тебя всё хорошо? Ты куда-то вновь пропал. Я даже к тебе приезжала, звонила соседям, поднялась. В студии у тебя тишина. Я звонила, словно у тебя не было дома никого.

— Селена не волнуйся, я был в Аркальнии. Мы преследовали с начальником дворцовой стражи, двуличного верховного жреца, чтобы отнять у него рецепт, золотого порошка и подарить свободу глеирам.

— Это на тебя кофеин, так влияет? Опять рисовал всё это время и потерял счёт времени?

— По отношению к живописи, правильнее говорить — писал. Об этом я тоже упомяну, в своей книге. Рисуют только дети, мелками на асфальте.

— Так ты ещё и книгу там пишешь ко всему прочему. Что же ты мне раньше не сказал? У Милы, есть знакомый редактор, в одном издательстве. Мы тебе по протекции, книгу выпустим в свет. Вообще без проблем.

— Я об этом, честно говоря, ещё не думал. Она скорее для души. Но было бы, здорово.

— В общем, я за тобой сегодня заеду. Съездим вечером, все равно куда, развеемся.

— Давай лучше я за тобой. Верхом на мотоцикле, развеяться у нас получится лучше, чем у песка в пустыне на ветру.

— Так даже лучше Кай, мой славный рыцарь пустыни.

— Это ты там, в игры переиграла или сериалы пересмотрела?

— Нет, это я книг перечитала.

— В любом случае одобряю. Заеду за тобой в семь, ты в баре будешь?

— Нет, дома.

— Вот и хорошо.

В обед пришли люди Елизаветы. Вечер мы провели за городом. Тянуло на природу. Я не великий сторонник жизни в сельской местности, хоть и благоустроенной, но летом в городе ещё тоскливее. Это очевидное знание, принесла мне вся Аркальния в целом. Ночью мы вернулись ко мне. Вскоре, утомившуюся Селену, я отправил спать, а сам принялся за книгу. Ноутбук замигал, а потом через экран, стал заливать всё вокруг светом. Я как заведённый успел надеть лишь плащ и ботинки, не прихватив с собой ничего.

— Не могу же я, всё всегда носить с собой, — сказал я вслух, когда прибыл в незнакомую комнату.

— Никто не может. Вещи вообще занятная вещь. Нужно носить с собой, только самое необходимое. Тогда они не будут отягощать тебя при жизни. Желательно не более девяти штук за раз.

— Да ты мудрец Зоурем. Не зря тебя назначили правителем Аркальнии.

— Меня не назначили. Трон достался мне по наследству. Ремгуль, проводи Кая куда нужно, для выполнения его священной миссии.

— Слушаюсь, ваше верховное величество.

— Прощай Кай. Я благодарен тебе за участие. Сама Аркальния тебе благодарна. Возьми от меня на память эти золотые песочные часы, с золотым песком.

— Благодарю тебя Зоурем. — я принял увесистые, но лаконичные золотые часы, украшенные огромными камнями.

— Пусть они напоминают тебе, о сыпучей природе времени. Ведь что есть время, если не песок, ускользающий сквозь пальцы. Прощай Кай.

— Прощай Зоурем.

Мы пошли вниз, сквозь весь дворец. Перед тем как уйти, Ремгуль вручил мне сумку, в неё я бережно упаковал часы и перевесил её, через плечо. Ремгуль вручил мне очередной меч и кинжал.

— Солить мне что-ли их теперь, — сказал я, принимая пояс с оружием.

— Мужчина должен быть с оружием, — замети Ремгуль.

— Это если он воин, а не художник и созидатель.

— Любой мужчина по природе воин.

— На это Ремгуль, мне нечего сказать. Тут ты, безусловно прав, — хороший у меня антураж в студии будет, артефактов накопилось на мини-музей.

Мы доехали до площади разврата и спустились именно в тот люк, в который я нырнул когда-то впервые, чтобы очутиться в подземном логове глеиров, под предводительством Харрама. Пропетляв добрых пару часов, мы всё же вышли на нужный. Уверен, путей к ним было гораздо больше, чем тот, по которому мы шли, но я не хотел заблудиться под землей.

Как бы я не хотел, а попали в логово глеиров, мы все же другим путём. Под землей вообще сложно ориентироваться, тем более при свете светящегося мха и грибов. Ремгуль мужественно оставался смирен, ко всем тяготам нашего путешествия вглубь земли. Он ни разу не выразил, своих подозрений на тот счёт, что я нас не туда привёл.

Масляные лампы, развешанные по стенам, красноречиво говорили, что мы прибыли. Совершенно не обращая на нас внимания, мимо проходили глеиры в багряных балахонах. Ремгуль хмурился, держался за рукоять меча, но этим всё и ограничивалось, пока он окончательно не привык, к местному дружелюбию. В середине главного зала, на небольшом круглом коврике, сидел Харрам. Его невидящие глаза открылись, когда мы подошли к нему.