Павел Блинников - Сонные войны. Дилогия

Выйдя из здания, мальчик не обнаружил своего двора — только различные фруктовые деревья с розовыми листьями и розовыми плодами. Однако росли они не из песка, а из земли. Самая обычная земля, только розовая. Он обернулся — а никаких мастерских уже и в помине нет — розовый сад окружает со всех сторон. Удивительно. Но почему-то мальчик не удивился. Где-то на уровне гипоталамуса он чувствовал, так тут — обычное дело. А будь иначе — это было бы по местным параметрам неправильно.

Меж деревьев сновали пышногрудые женщины и собирали плоды в плетеные корзины. Пашка прошелся под деревьями и увидел розовую белку с несколькими бельчатами, прыгающую по веткам. То и дело ему попадались птичьи гнезда. И вот его заметили. Розовая баба — по-другому и не скажешь — повернулась в его сторону и радостно закричала:

— Ах ты, сладкий! А ты что здесь делаешь? Эй, посмотрите все, у нас гости!

— Где? — спросила другая женщина. — Ой, какая прелесть! Ты, мой сладкий, иди, я тебя потискаю!

— Что у вас тут? — спросила третья. — Ой, мальчик! И не зеленый! У ты, мой хороший.

Все три женщины чуть не поскакали к Пашке, размахивая руками и колыша арбузоподобными грудями во все стороны. Та, что немного похудее, подбежала перовой и заключила мальчика в объятья. Пашка кряхтел, но не вырывался. За всю жизнь Пашку не слишком сильно тискали женщины — матери он вообще не помнил. Из сада выбегали новые женщины и с визгом становились в очередь, чтобы пообнимать Пашку. Так продолжалось, казалось, бесконечность и наконец, когда очередная мадама сжала его так, что затрещали кости, Пашка взмолился о пощаде. Женщины сразу отстали. Хотя Пашку порядком помяли, настроение у него выправилось на удивительно-хорошее. Как будто на него только что излили водопад любви, причем любви настолько чистой и бескомпромиссной; у мальчика аж голова кругом пошла.

— Ой, а ямочки какие! — верещали «мамаши».

— А глаза! Ты посмотри, как две вишни!

— А ручки, ручки! Пальчики, какие тоненькие!

— А рост! Да он уже как взрослый, а какая стать! Не то, что у зеленых…

— Да куда им. У них вообще всё маленькое.

— Ой, а носик! Ну пуговкой, ну не могу…

— Послушайте э-э-э, женщины, — начал Пашка.

— А голосок!

— Как музыка!

— А зубки какие! Ну чисто как облака!

— Послушайте меня!

— Что? — ответил хор женщин. Их набралось на поляне не меньше сотни.

— Как мне пройти в Зеленую Страну? — сказал Пашка строго. Он хотел привести женщин к порядку, но те раскудахтались сильнее:

— А зачем тебе туда?

— Да, нечего тебе там делать, мальчик.

— Они и тебя заставят…

— Да, эти заставят…

— Зеленые обезьяны!

— Что заставят? — спросил Пашка.

— Песок этот дурацкий искать.

— А зачем им песок?

— А мы откуда знаем, сладенький? Они же зеленые. От них и пользы-то грамм, а мозгов и того меньше.

— Но мне надо туда пойти. Там я видел статую моего… в общем, статую одну интересную.

— Какую статую?

— Рядом с площадью, где часы стоят.

— Не знаю я там никаких статуй. Хотя я и Атику плохо знаю. Эй, бабы, кто статую видел?

— Я нет.

— Что-то помню, но, нет, не помню…

— Я тоже.

Из всех ста женщин никто не смог сказать, что это за статуя и вообще, мало кто ее видел. Собственно, только три женщины «что-то такое припомнили» и то едва-едва.

— Короче, мне туда надо, — сказал Пашка упрямо.

— Ой, сладкий, не ходил бы ты туда лучше, — почему-то грустно сказала женщина, явно старее всех остальных. — Заберут ведь тебя.

— Да пусть попробуют.

— А они обязательно попробуют, мальчик. Ладно, пускай тебя Нашка проводит. Эй, Нашка, иди сюда!

Нашка оказалась очень молодой по здешним меркам девушкой. Пашка дал бы ей лет двадцать не больше. Хотя природа брала свое, ее формы тоже постепенно становились пышными.

— Нашка недавно из Атики вернулась и года не прошло, — сказала старая женщина. — Она тебя проводит до границы, а там и безногий доберется. А, может, останешься?

— Нет, мне надо в Атику.

— Ну, иди с Ветром, мальчик.

Пашка и Нашка пошли по розовому саду, женщины махали им вслед платками. Нашка не отличалась разговорчивостью, Паше пришлось самому заводить беседу.

— Меня Карл зовут, — сказал он.

— Да, я вижу, — ответила Нашка. Если другие женщины глядели на мальчика исключительно с любовью, то эта совершенно безразлично. Она и вокруг смотрела, как будто не понимая, что происходит. На лице Нашки мальчик прочел лишь отрешенность и глубокую, затаенную грусть.

— А что вы делали в Атике? — продолжил Пашка.

— Не помню, давно это было, — так же безразлично ответила она.

— Так ведь год всего прошел, почему вы не помните?

— Не знаю. Не помню и всё. Но это ничего, вот рожу ребенка и вспомню, или забуду…

Разговор не клеился, Пашка решил идти молча. Они шли чуть ли не час, пока не началась пустыня. Розовый песок лениво перемещался, гонимый ветром, Нашка указала мальчику в сторону зеленого бархана.

— За ним Атика.

— Спасибо.

Пока Пашка шел, он держал руки в карманах. Но он решил пожать девушке руку на прощанье и, когда достал ее, несколько красных крупинок упали на розовый песок. Девушка отреагировала очень странно и бурно.

— Нет!!! — крикнула она, упав на песок и схватившись за голову руками, как будто прикрывалась от опасности с неба. — Я не вижу, я не вижу, я не вижу…

— Нашка?

Девушка подняла голову так резко, что чуть не ударила Пашкино лицо — мальчик наклонился посмотреть, что с ней.

— Я не вижу, понимаешь? Я раньше видела, но теперь нет.

— Что не видишь?

— Красное. А теперь вот опять…

Она указала туда, куда упали красные песчинки. Но, то ли ветер уже разметал их по пустыне, то ли песок растворился, как тогда в мастерских, так или иначе, красный песок пропал.

— Фу, показалось, — сказала Нашка облегченно и поднялась с песка. Ее лицо снова вернулось к безразличному. — Ладно, Карл, прощай.

Она потопала обратно к саду, проигнорировав протянутую руку. Пашка пожал плечами и двинул к зеленому бархану.

По песку идти слегка трудновато, но Пашка не обращал на подобные мелочи внимания. Значит, Сашка оказался частично прав и неправ. Значит, он не сбрендил и, чтобы сюда попасть, надо действительно уснуть в мастерских. И теперь он проберется в Атику и узнает о той статуе. Ну, а если его попробуют поймать, ничего страшного. В конце концов, это просто сон, в случае чего он проснется.

Поднявшись на бархан, Пашка тут же упал на живот. Мальчик увидел несколько зеленых людей и кучку детей. Детей всех цветов, кроме зеленого. И даже та самая девочка, которая сказала, чтобы он бежал, тут. Дети занимались очень странным делом. Они ползали на четвереньках и что-то искали на песке. Возможно даже, тот самый красный песок, целая пригоршня которого наполняла его карманы. Вдруг желтая девочка встала на колени и выкрикнула какое-то слово. Сразу несколько зеленых мужчин бросились к ней и что-то взяли из ее рук. Один мужчина достал из кармана зеленую шкатулку и положил туда это что-то. Он махнул рукой и дети, встав на ноги, пошли к Атике. Огромный город гордо возвышался своими многочисленными башнями на фоне лучей, льющихся из-за горизонта. Когда дети и мужчины отошли достаточно далеко, Пашка пошел следом.