Павел Блинников - Сонные войны. Дилогия

В доме Кузьмича горел свет. Пашка несколько раз обошел забор, кое-где оставляя следы угля. В результате получилось, что кто-то долго ходил вокруг и приглядывался. Пашка остался доволен и, вернувшись на тропинку, побежал обратно к катеру. Он старался не просто бежать, а прыгать с ноги на ногу как можно шире, чтобы имитировать бег взрослого человека. Добежав до катера, Пашка снял сапоги и, связав веревкой, перекинул через плечо. Отсюда нет смысла идти до Заветов. От катера до поселка дорогу расчистили и следов на ней не останется. Пашка, немного отдышавшись, побрел обратно к дому Кузьмича. Пока шел, он несколько раз сыпанул угля на следы сапог. Оставалось только узнать, в какой части дома Кузьмич, и можно начинать представление.

Теперь Пашка обходил дом без опаски — он так тут наследил, что никто не смог бы отличить след его ботинка от солдатского сапога. Погода на загляденье ясная. На чистом небе сиял полумесяц луны, однако, во дворе Кузьмича — тьма. Растущие там сосны и днем создавали тень, а фонарей Кузьмич, похоже, не признавал. Наконец Пашка увидел стройную фигуру старика в чем-то вроде халата. Его силуэт поднялся на второй этаж и устроился в кресле. Пашка даже смог различить — Кузьмич взял книгу. Особенно хорошо, что старик выбрал комнату на противоположном с молельней конце дома. Время действовать.

Как и в прошлый раз Пашка залез по лестнице на забор, держа в руках лопату, потом перетащил лестницу, запомнил, на какое место ее ставит, и перелез во двор. Он опять надел сапоги и с лопатой в руках пошел к беседке или молельне, или часовне — Пашка не знал, как величать это сооружение. Дверь снова бесшумно открылась, Пашка увидел красивую полупрозрачную женщину, слегка сияющую в темноте. Только сейчас в свечении он не увидел ничего доброго. Оно пульсировало и источало ненависть, словно зная, что произойдет. Пашка заглянул в голубые глаза Снежной Королевы, увидел в них заснеженную пустошь и ледяной замок. Но он не позволил видению охватить себя. Вместо этого он достал из кармана пригоршню угольной пыли и швырнул в лицо женщины. Пашке показалось, послышался отдаленный злобный женский крик, но уже в следующую секунду он умолк, потому что голову Снежной Королевы снесла совковая лопата. А второй удар сверху вниз, разломал ледяное тело ледяной царицы. Все-таки статуя сделана изо льда — внизу тут же образовалась лужа. Но смотреть на результат своих трудов некогда. Пашка бросил лопату и побежал к лестнице. Краем глаза он увидел, со стороны кладбища, через забор пробрался первый рваный край тумана. Но к этому времени Пашка уже залез на забор и, спрыгнув, бросился со всех ног по тропинке. В том месте, где она разделялась, Пашка повернул к маяку и, забежав за высокий сугроб, стал ждать.

Пашка не видел, как Кузьмич вышел из дома и не видел, как в бледных глазах засверкала злоба, когда он подошел к своей святыне. Туман валил с кладбища плотными клубами — старик уже стоял в нём по колено. Но туман не помешал Кузьмичу найти брошенную на снег лопату. Туман не помешал рассмотреть следы черной угольной пыли в молельне. Старик внимательно осмотрел лопату, под толстым слоем пыли различил надпись: «КО N 1». Эту надпись Пашка подсмотрел в одной примечательной кочегарке, служившей вратами в Вабар.

Старик кинул лопату на снег и пошел по следам к месту, где осталась лестница. Хотя по-прежнему непонятно, как он видел следы, ведь под ним туман стелился настолько плотно, казалось, Кузьмичу ноги отрезали по колено. Но он видел. Он вообще очень много видел. Вот, допустим, следы угля на лестнице. Кузьмич вроде и не прилагал больших усилий — просто легонько толкнул забор, но тот разлетелся в щепки. Старик махнул кому-то невидимому и пошел по снегу. Следы кирзовых сапог с разводами угля послужили отличным указателем. Туман последовал за Кузьмичом, в нём проявились слабые человеческие силуэты. Кто бы ни осквернил его святыню, он умрет. И умрет в страшных мучениях.

Пашка видел и не верил глазам. После того, что он пережил в Алям-аль-Метале, ему вроде и не стоилт удивляться, но когда по дорожке прошел старик в чистейшем белоснежном халате посредине облака тумана, да еще и в сопровождении странных человекоподобных теней, Пашка серьезно перетрусил. Теперь он понял, о чём говорил Шелковый Человек. Похоже, эмиссары действительно имеют силу колдовать в Мире.

Однако это ничего не меняло. Надо действовать дальше. Подождав, пока туман и страшная фигура скроется из виду, Пашка вылез из-за сугроба и побежал к маяку. Тот, как и полагалось, горел и освещал скованное льдом море. Пашка порылся под небольшой березкой, нашел спрятанную ножовку по металлу. Он подошел к замку и принялся пилить. Работа шла не очень споро, но шла, и вот уже готово. Повернув замок по спилу, он открыл дверь и вошел внутрь.

Внутри маяка почти сразу шла винтовая лестница, и Пашка, прикрыв за собой дверь, пошел по ней наверх. Там оказалось достаточно тепло, зеркало большого фонаря медленно вращалось туда-сюда, отражая его лучи. Сердце мальчика стучало часто-часто, а ведь надо еще заснуть! Теперь это вопрос жизни и смерти. Он лег прямо на металлический пол, подложил руки под голову и закрыл глаза. Механизм маяка мерно жужжал, это начало успокаивать. Снаружи шумел холодный осенний ветер, Пашке показалось, запахло какао.

Дрема одолевала его и он уснул. Уснул и не заметил, как снаружи, у основания маяка, в небольшом клочке тумана стоит призрачная фигура и смотрит вверх. Как только мальчик уснул, этот клочок пополз к Заветам, стремясь догнать остальных.

Черно-Белое Царство. Как только мальчик очнулся, он понял, что замерз. Причем, как цуцик. Пашка лежал на белейшем снегу и смотрел на низкое небо, покрытое тучами. С него шел снег, но не крупными хлопьями, а наоборот — противный и мелкий, впивающийся в кожу, как маленькие иголки. А еще дул ветер. Холодный и пронзительный, заставляющий тело зябнуть. Пашка присел и понял, каждая косточка тела, мало того что замерзла, так еще и болит. Он осмотрел себя. На нём появилась дубленка и теплые ватные штаны с валенками. На голове красовалась шапка-ушанка из звериного меха. В Мире у него никогда не было подобной одежды, но ведь это все-таки сон. Пашка с трудом поднялся и пошарил по карманам. В правом нашлась игла дикобраза боли, в левом ножницы Атропос. Его билет на экстренную эвакуацию и единственное оружие. Не так уж и много, но лучше, чем ничего. Пашка подумал, и первое, и второе может понадобиться в любую секунду, если судить по тому, что рассказал об этом месте Шелковый Человек. На игле надета пробка, Пашка не стал ее снимать — вдруг случайно уколется. А вот ножницы он достал из кармана и засунул в валенок. Так их и видно меньше, и можно быстро достать.