Валерия Праздникова - Дневник Странных Путей. Книга 1 [СИ]

— Знаете, тут еще какие-то странные побочные куски информации… как будто это было тайной даже для тех, кого чужаки считали друзьями…

— Ага, несколько офицеров скооперировались для личных целей, — кивнул Рамирос, — Полковник рассказывал мне о таких случаях. Это в немецком менталитете…

— Возможно, это даже родственники, — снова сделала глоток и отдышалась, — они считали себя единым коллективом… как семья.

— Тем более.

Через двадцать метров мы уперлись в стену из кирпича. Хмыкнув, Рамирос авторитетно заявил:

— Похоже, это подземелье бросили в страшной спешке! Смотрите, кирпичи даже не скреплены раствором!

Я кивнула:

— Они собирались еще не раз вернуться, но что-то случилось, и больше их не было.

Парни начали разбирать кладку. Сунулась помочь, но Рамирос на меня строго цыкнул, приказав сидеть в стороне. Вздохнув, присела на стопку кирпичей. Через примерно час проход был разобран, а кирпичи распределены так, чтобы не мешать. Нам предстал во всей красе длинный, довольно узкий тоннель с двумя ровными рядами ящиков разных размеров, стоящих вдоль стен. Осторожно прошла вперед и огляделась:

— Это схрон и есть. Сколько же они награбили!..

— Да, уж точно не стеснялись! — Вадим прошел вслед за мной, — думаю, чины у этих фашистов были нехилые… раз уж столько всего поимели…

— Что теперь делать будем? — посмотрела на командира. Тот присел на край ближайшего ящика и глубоко задумался, никак не реагируя на наши восторги.

Вадим тоже уставился на Рамироса. Наконец, тишина стала угнетать, и поисковик вышел из задумчивости:

— Нам надо вытащить этот груз наверх, перевезти в безопасное место и полностью изучить. Неплохо было бы также выяснить, кто же были эти фашисты. Ну, и очень тщательно разобраться с вопросами законности, прежде чем вообще кто-то узнает, что мы это нашли.

— Это сложно, — признала правильность решения.

— Но вполне возможно, — Рам решительно встал и распорядился, — так, прежде всего, осматриваем все-все ящики и проверяем, есть ли на них хоть какие-нибудь знаки.

Мы подхватились и пошли вдоль прохода, осматривая контейнеры со всех сторон. Вскоре я наткнулась на полустертую цифру 41 и инициалы — F.C. Вадим тоже наткнулся на подобное. Подведя позже итоги, мы выяснили, что примерно треть ящиков была помечена цифрами и инициалами. Пока ребята отдыхали, сидя на ящиках и подводя итоги, вдруг почувствовала что-то неладное в дальнем углу схрона. Рамирос меня заинтересованно окликнул:

— Ты что-то почувствовала?

— Смотрите, все ящики стоят строго по одной линии, с точностью до миллиметра, а вот тот, последний, чуточку криво…

— Верно, — Вадик привстал и прищурился на шеренгу ящиков, — как будто их по веревочке выравнивали!..

— Немецкая педантичность, — кивнул Рамирос.

Тем временем дошла до нужного ящика и заглянула за него. Было видно плохо, но мне почудилось что-то лежащее там. Поднапряглась, и с помощью Силы вытянула это нечто наверх. Это оказалась потрепанная записная книжка в дерматиновом переплете. На обложечке был изображен немецкий орел со свастикой. Я победно помахала находкой и вернулась к друзьям.

— Что это? — Вадик с интересом пересел поближе ко мне.

— Думаю, записная книжка одного из офицеров, — внимательно осмотрела находку, — наверно, последний ящик ставили в спешке, и он впопыхах ее уронил и не заметил. Смотрите, похоже, это по-немецки!

— Ладно, давайте подниматься наверх, — скомандовал Рамирос.

Насколько приятным было осознание такой необычной и удачной находки, настолько же трудным для меня оказался подъем наверх. Притом, что парни все время подтягивали и подстраховывали мою дрожащую тушку. Собравшись в лагере на поздний ужин, мы долго обсуждали, что же нам делать.

Под конец дебатов, когда мы на минутку замолкли и загляделись на костер, вдруг запоздало обратила внимание еще на одну деталь:

— Ребята, а вы не помните, туман на обратном пути был?

— Был, — уверенно подтвердил Вадик, — как раз на часы посмотрел, было полдевятого, так стрелки еле разглядел.

— Да, верно, — кивнул Рамирос, — а что?

— А еще, вы обратили внимание на полы в подземелье?

— А что с ним такого необычного?

Я задумчиво посмотрела на огонь, еще раз припоминая. Потом посмотрела на друзей:

— Они были чистыми ! Вам не кажется это странным? И еще: приглядитесь, орел на книжке немного не такой, как сохранились в хрониках того времени! Клюв в другую сторону, перья по-другому прорисованы…

Команда задумалась. Рамирос, судя по его виду, слишком устал, чтобы думать, поэтому почти сразу махнул рукой. Вдруг на лице Вадима отразилось некое «ага!!», его глаза засияли, и он привстал, вопросительно глядя на меня. Утвердительно кивнула. Издав победный вопль, Вадик бросился обнимать всех нас, включая собаку. Рамирос и Тёма недоуменно отпихивались. Я же с удовольствием обняла в ответ археолога.

— Прекрати этот цирк и объяснись! — потребовал Рамирос.

— Ай-яй-яй, командир! — ласково погрозила пальцем Рамиросу, — неужели ты не догадался?! И это после поездки в Шлиссельбург и Лабиринта?!

— Ты хочешь сказать… — Рамирос запоздало сопоставил детали, а потом тоже бросился обниматься. Так как он был сильнее студента, на простых объятиях не остановился, а схватил в охапку сначала меня, а потом Вада, и покружил. Когда командир успокоился и поставил нас на ноги, а Тимофей вернулся из кустов, куда удрал сразу после первого приступа хозяйских объятий, мы снова расположились вокруг костра и начали заново обсуждать нашу ситуацию, уже с учетом открывшихся обстоятельств.

— Это меняет все дело, — Рамирос подкинул в костер большую ветку, — значит, мы можем спокойно оставить схрон, твердо зная, что никто его не найдет, кроме нас. Правильно?

Кивнула:

— А ведь, сколько тут ребят из Братства всю округу регулярно обшаривают! И сколько лет!..

— Да, лет пятнадцать точно! — командир прикинул что-то в уме, — да я сам тут зеленым новичком сколько лазил, а ни эту цепь, ни сам схрон даже близко не видел!

На следующее утро ни свет, ни заря к нам пожаловали гости: на трех машинах приехали Полковник с ближайшим помощником Юрой Лысым, Александр с другом, имя которого я пока не знала (а только в лицо), и еще один из Старшин клуба — Григорий Иванович, который привез новичка на обучение.

На Лагерной поляне начался сущий бедлам: кто-то отрабатывал всяческие приемы, кто-то хозяйничал, кто-то просто отдыхал. Старшины устроили почти военную дисциплину, гоняя не только новичка, но и поисковиков со стажем. По вечерам они делились опытом: Полковник прошел большинство военных компаний, в которых канувший в Лету СССР участвовал гласно и негласно, Григорий же захватил еще мальчишкой Великую Отечественную, в которой сыном полка прошел пол-Европы. Оба заразились кладоискательством еще в юности, досконально изучив все тонкости ремесла. К чему и говорить — оба заслуженно пользовались непререкаемым авторитетом и всеобщей любовью в Братстве.