AlmaZa - Королевская семья [СИ]

— Мне… да так, я заинтересовалась приезжими людьми, что в этом странного?

— Ничего. Просто, по-моему, ты из своей норки никогда не высовывалась и тебя пугает постороннее присутствие.

— Не угадал! Допустим, я не привыкла к разностороннему общению, но мне нравится заводить знакомства!

Робин поморщился.

— Не шуми. Мне кажется, я сейчас распадусь на части, а ты меня потом будешь собирать.

— Извини. Просто я не согласна с тобой. Мне не приходилось попадать на какие-либо мероприятия, кроме семейных или полу-деловых, в узком кругу, вечеров. А если бы пришлось, я бы вряд ли сторонилась людей. Сам видел, что я не постеснялась найти общий язык, даже с взрослыми мужчинами.

— Да. Признаться был удивлён. Думал, посрамишься.

Принц рассмеялся, но сразу остановился, ухватившись за затылок, в котором эмоция отдалась очередным взрывом.

— Ох, за что на меня столько проблем… так что именно тебе нужно узнать-то про них?

— Я бы хотела снова с ними встретиться.

— Не слабые заявки. К чему тебе лишние проблемы? Сиди у себя, да читай книжки, или занимайся другими девичьими делами. Вышивай крестиком…

— Ты не понял, я на самом деле хочу увидеться с ними.

— Тебе они показались такими любопытными и незаурядными? А по мне так кучка простофилей, даже провести досуг как нормальные дворяне не могут. Бедный Мартин, он до сих пор, наверное, терпит их маразм. И как хозяин дома ведёт себя предельно вежливо, чтобы не обидеть гостей. Поверь, они замкнутые, интроверты. Держатся друг друга и часто предпочитают промолчать, вместо того, чтобы рассказать чего-нибудь весёленькое.

— Это не недостатки. Просто они более ответственные и серьёзные, чем ты со своими дружками. Вам бы стоило у них поучиться, ведь честь вельможи…

— Если бы ты слышала их понятия о чести, не стала бы за них заступаться, придя в неописуемый ужас от подобных рассуждений. Мне, конечно, они в некоторой степени импонируют, но ты бы бежала куда подальше заткнув уши.

— Ты наговариваешь. Перестань быть паяцем. Я пришла не трунить над тем и этим, а просто поговорить.

— Я весь внимание, только перестань корчить из себя надзирательницу, сделай вид попроще.

Беллона помолчала некоторое время. Потеребив миниатюрное колье с солнечными топазами, девушка присела на низенький пуфик, ютившийся рядом с кроватью брата. Одернув подол и расправив складки, она подняла лицо. Волосы, такие же, как и у Робина, только завивающиеся крутыми волнами и, из-за палитры в которую была одета, отливающие медью, были распущены по плечам, от чего она выглядела настоящей красавицей.

— Так ты поможешь устроить встречу?

— Я не вижу в ней смысла. Дать пообщаться тебя с новыми личностями? Для этого есть и другие способы, и другие персоны. Эти люди приехали по делу.

— Прошу тебя! Я бы могла произвести на них ещё более положительное впечатление в политических целях, разумеется.

— Предлагаешь взять на себя заботы о времяпрепровождении этих рыцарей?

— Да, — не думая, отрезала принцесса.

— Замечательно, у меня появится свободный завтрашний день… смогу не напрягаться, что и где продемонстрировать для удовлетворения их желания и тяги к знаниям…

Принц задумался. На переносице залегла складка. Тщательно перебирая что-то и раскладывая по полкам. С одной стороны, ему это было на руку, в частном плане, а с другой — опять бы пошли толки о его безалаберности. Хотя, со стороны репутации бояться ему было нечего. О его похождениях никто не знал, они были скрыты от чужих домыслов и пытливых умов. А вот относительно нрава и характера нечего было терять. Он был неисправим. Эгоист и лентяй — так его описывали дипломаты и знакомые родителей. А касательно репутации принцессы? Что бы сказали о ней, если бы узнали, что она провела день в обществе плохо знакомых гостей и занималась тем, что их развлекала? Решительно для девушки это был не вариант. Однако не его это, Робина, проблемы. Её встречу с орденоносцами можно было бы и как-нибудь замять. Да вообще сделать так, как будто её не было! Как заманчиво выглядело свободное время, предоставляющееся в распоряжение принца, если Беллона займёт олтернцев…

— Я согласен.

Девушка хотела крикнуть «спасибо!», но сдержалась, вовремя вспомнив о мигрени брата. Чмокнув в щёку Робина, Беллона еле слышно поблагодарила его.

— Не обольщайся так, Белл. Отец может запретить тебе это. Я постараюсь организовать всё, но ничего не обещаю. Ручаться за какую-либо реакцию короля никто не может, он иногда довольно-таки непредсказуем.

— Его величества два дня здесь не будет, к твоему сведению, братик.

— Ах ты, маленькая интриганка! Не ожидал от тебя такой прыти. Вот уж дались тебе эти орденоносцы.

— Постараешься устроить всё завтра?

— Попробую. А мать?

— С ней я, возможно, договорюсь.

— Дерзай. Интересно, что из этого всего выйдет.

Договорившись за обедом о беседе с матерью, Беллона упивалась холодком тени в компании своих бессменных подруг. Они опять сидели в том же месте, что и в прошлый раз, только теперь их сопровождала Ромашка, которая крутилась у ног девушек.

— Значит, ты снова с ним повстречаешься? — любопытствовала Габриэль.

— Ещё ничего не решено, но я надеюсь, что мы с Робином сможем осуществить свои идеи.

— Как хорошо, что у тебя такой отзывчивый брат!

— Ну да. Он согласился только в угоду себе. Для него тоже польза. Оказаться незанятым и непривязанным ни к чему! Вот что ему нужно было.

— Даже если так. От перестановки слагаемых, сумма не меняется. Не важна причина, важно то, что он помогает.

— Лучше было бы, если он делал это от чистого сердца, а не от корысти.

— По мне, так без разницы.

Принцесса посмотрела на Габи с недоверием: «Так уж тебе и без разницы на то, из каких соображений исходя люди совершают те или иные поступки?». Та скорчила индифферентную гримасу и сменила тему. Беллона знала, что девушка любит казаться непробиваемой и привыкшей ко всем поворотам судьбы. Она внутренне сама себя готовила к трудностям мира, закаляла невосприимчивость к человеческой жестокости, злобе, подлости, предательствам. В будущем пригодится иметь иммунитет к ударам сзади и подвохам. Габи заставляла себя сдерживать слёзы, не показывать обиду и горечь, игнорировать насмешки, язвительность, уколы самолюбия. Правда, всё же гасить чувства у неё плохо получалось, несмотря на её усердные старания.

Беллона боролась с этим как могла. Её убеждения были противоположными. Попытаться достучаться до чьей-то души, растормошить переживания, посочувствовать и подсобить — вот что нужно было делать, а не становиться такой же пустой, как недруги. К тебе повернулись спиной — не втыкай в неё нож. Подойди с другой стороны и сделай ещё одну попытку растревожить самое светлое, что есть в ком-то. Габриэль же считала, что существуют люди, у которых напрочь отсутствует всё светлое и тревожить в них нечего.