Madarao - Люсиль из Мартейны

Девушка сжалась, стараясь прикрыться руками. Мужчина был огромного роста и мускулистого телосложения. Черные волосы и короткая борода топорщились в разные стороны. Над смуглым лицом нависали густые брови. Он был одет в простую одежду, а в руках держал миску с супом.

— Экая добыча у нас нынче, — голос его был столь же внушительным, как и внешность. — То-то ты рано сегодня, дочь.

Он поставил миску на стол. Камила полезла в печь, доставая оттуда горшок с едой.

— Пап, не пугай ее.

Мужчина смерил гостью оценивающим взглядом и покачал головой. Он вышел и скоро вернулся обратно, держа какое-то покрывало. Подойдя к девушке, он взял ее за плечи и легко поставил на ноги. Она задрожала. Мужчина вздохнул.

— Руки приподними.

Она послушалась. Он обмотал ее покрывалом на манер платья и закрепил узлом.

— Так-то лучше. Потом тебе Камила подберет одежду. Меня Карном звать, если что.

— У меня тут суп из кролика. Тебе пока дам только бульон, а завтра посмотрим, как пойдет… Как Ленн, пап?..

— Все так же.

— Это брат мой, Ленн, — пояснила охотница. — Он приболел сейчас.

Они с отцом переглянулись, заметно погрустнев.

Суп пах просто невероятно вкусно. Девушка взяла трясущейся рукой ложку. Она до сих пор не могла поверить, что все это ей не снится.

Она осторожно ела, с трудом глотая. Бульон был наваристым, в нем плавали размякшие куски моркови и лука. По щекам потекли слезы.

— Снова плачешь? — Камила вздохнула, снимая кроликов с пояса.

— Пусть, — кивнул Карн. — Пусть…

Камила навестила своего брата и отправилась обратно в лес. Ее отец вышел во двор. Сначала он быстро наколол дров, после чего принялся за свежевание кроликов. Девушка некоторое время наблюдала за ним из окна, пока ела.

Она не знала, почему ей так трудно сказать хоть слово. Больше двух месяцев она молчала, изредка разговаривая сама с собой, и сейчас ей сложно было понять, как вновь общаться с людьми.

Из дальней комнаты опять раздался кашель. Девушка встала и, пошатываясь, прошла в коридор. Звук доносился из-за приоткрытой двери. Она заглянула внутрь.

Это было крохотное помещение с одной кроватью, тумбой и столиком. На тумбе горела свеча и стояла кружка с водой. На столе были разбросаны какие-то стружки и кусочки дерева. Видимо, тут что-то мастерили ранее.

Мальчик лежал на кровати — его лихорадило. Он не приходил в сознание и часто заходился в кашле. Лицо его было белым, обсыпанным редкими красными пятнами. Кручиница в последней стадии.

Девушка прикрыла за собой дверь и, семеня непослушными ногами, вышла из дома. Она уселась на траву, обхватив руками колени, и принялась следить за тем, как Карн ловко вычищает кроличью шкурку. Мужчина обернулся, заметив ее, и молча вернулся к своему занятию.

Вечером вернулась Камила. Она принесла еще кроликов и какую-то птицу. Вместе они сели за стол. Девушка опять ела только бульон, опасливо проглатывая каждую порцию.

— Пап, там надо будет разобраться с одним делом завтра.

Мужчина поднял на нее взгляд.

— Я ж тебе не рассказала, как нашу замарашку нашла. Какие-то козлы хотели ее снасиловать. Ну, и получили от меня пару стрел в подарок. Трупы нужно убрать куда-то.

— Чьи были? Нашенские?..

— Не, не наши. Из наших таких говнюков нету.

— Уберу завтра, — кивнул Карн. — Где они?

— За опушкой у Старой Ели, ближе к ручью.

— Ясно.

— Мы с отцом по очереди сейчас в лес ходим — за Ленном надо присматривать, — обратилась Камила к девушке. — Завтра я остаюсь. Схожу в деревню и тебя возьму.

— Только недолго, — кивнул охотник. — Ленн… Ему, уж может…

Он замолчал, с усилием продолжая жевать мясо. Камила опустила голову. Лицо ее болезненно исказилось, но уже через мгновение она улыбнулась девушке.

— Ты ешь, ешь. Набирайся сил.

На ночь мужчина остался на кухне. Гостье постелили в комнате с Камилой, и впервые за последние месяцы девушка снова легла на кровать.

— Буди, если что, — пробормотала Камила, сразу проваливаясь в сон.

Кручиница не лечится обычными способами. От нее погибает большинство заболевших, и лишь некоторым удается выздороветь. Видимо, семья охотников надеется именно на счастливую случайность, но Ленн явно умирает.

Формула возникла у нее в голове и крутилась, переливаясь яркими красками. Она помнит. Теперь, когда голод и опасность отступили, все возвращается. Можно попробовать, но тогда… Тогда станет понятно, кто она.

Рано утром Карн ушел в лес. Камила попыталась накормить брата, пока девушка старательно вычищала свою тарелку с бульоном. Охотница выбежала из комнаты с полной миской и покрасневшими глазами.

— Дня два, не больше, — пробормотала она.

Все валилось из рук Камилы, но она собралась с силами и, захватив кроличьих тушек, отправилась в деревню. Девушку она взяла с собой.

Крольня была довольно большим поселением, удобно расположившимся под холмом. Дальше протекала мелкая речушка и снова начинался непроходимый лес.

Камила выменивала кроликов на овощи и молочные продукты. Она знала всех в деревне и приветствовала каждого, представляя гостью. Девушка, впервые за долгое время оказавшись в людном месте, ошарашено смотрела по сторонам.

Охотница нашла знакомых, растапливающих нынче баню, и потащила туда девушку.

— Я тоже помоюсь, конечно, но главное — привести в порядок тебя, — решительно заявила она.

В предбаннике девушка плохо слушающимися руками развязала покрывало. От платья остались только обрывки. Она сняла их и в первый раз за последние месяцы осознанно посмотрела на свое тело.

Она всегда была довольно стройной, но сейчас кожа будто обтягивала скелет. Можно было легко пересчитать ребра. Впалый живот казался огромной ямой. Бедренные кости отчетливо торчали в стороны, ноги и руки походили на тонкие палочки. Она вся была в какой-то сыпи, а ногти гноились и отваливались, рассыпаясь. Девушка застыла, с ужасом глядя на свои пальцы.

— Не переживай, все позади, — Камила уже разделась. Ее пухлая розоватая фигура просто излучала здоровье. — Это от голода. Будешь кушать, и снова станешь красавицей…

В бане было жарко натоплено, пахло березой и елью. Вдохнув обжигающий воздух, девушка зашлась в кашле.

— Садись-ка сюда, — произнесла Камила, показывая на скамью.

Девушка послушно опустилась, вздрогнув от жара дерева.

— Я сейчас попробую распутать твои волосы, но лучше ты сама, — охотница протянула ей костяной гребень.

Она сняла с волос девушки кусок платья, заменявший ленту. Белые локоны нынче напоминали паклю или солому — они плотно скатались, свернувшись в комки. Девушка постаралась провести гребенкой, и в глазах тут же защипало от боли.

— Давай руками, — кивнула Камила.