Денис Тимофеев - Сфера трёх лун [СИ]

─ Да хоть пандемия! А-а-а! Плевать! Все имеет цену. А за собственное бессмертие я готов заплатить хоть всеми жизнями планеты… и так заплатил. Многим рискую. На карту поставлено все, что у меня есть вместе с жизнью, ─ старик надрывно закашлял, прикладывая к губам роскошный платок. Глаза его слезились и горели безрассудством. ─ Мир этот умирает… понимаешь… ─ как будто сам с собой объяснялся старик. ─ Он все равно обречен. Давно пора покинуть эту помойку, но путь… он лежит через призрачных посланников. Там нас ждет новое будущее… без болезней и смерти.

Генрих заметил кровь на платке старика и отвел взгляд на камин, внутри которого тлели головешки, наполняя комнату теплом и слабым светом.

Старик доживал последние годы, а может, и дни. Болезнь разъедала его изнутри. Некогда бесстрашный и внушающий другим страх воин превратился в пустую высохшую оболочку, жизнь которой поддерживали механизмы под властью электроники. Переливания крови и жизненного эфира оказывались бесполезными. Привитые или пересаженные органы почти сразу старели, а искусственные ─ беспричинно отказывали. «Наказали старика Боги, за смерть Императора и его семьи наказали, ─ мрачно отметил капитан в мыслях. ─ За предательство идеалов, за игнорирование клятвенных обещаний. Да-а, всему своя цена».

─ Генрих, а что там за стрелок лишил Лютара головы? Ты не уделил этому даже пары слов.

Командор успокоился, лишь слегка тряслись кончики его сморщенных пальцев, и своими дребезжащими словами он прервал мысли капитана.

─ Подросток. В нем куча разных имплантов и прочих примочек в теле, прям киборг. Он превосходно подготовлен: метко стреляет и сражается как элитный солдат Императора. Чувствуется старая выучка. Прям ностальгия взяла. Из поселка у реки пацан. Помните сторожевой пост? Там, где Харика и Сакса собственноручно обезглавил Ирвист-Лицедей? Почти на том же самом месте. Забавно, не правда ли? В общем, странный парень, лицо которого мне смутно знакомо или всего лишь кажется таковым. Я не захотел убивать его сразу, даровав пару дней жизни.

─ Великодушие вам не к лицу, Лидер-Капитан! Хорошо, приведи ко мне, посмотрим на жемчужину зверинца, ─ шумно выдохнув, старик поднялся.

На удивление капитана он прошелся по комнате и остановился у окна, убрал жалюзи, чтобы задержать взгляд на давно брошенных и заросших казармах у подножья горы.

Некогда великолепный огромный плац с трибунами для торжественных смотров, парадов и празднований, поглощала природа, разломив его глубокой трещиной пополам и забросав зелеными насаждениями, и, словно этого было недостаточно, засыпала еще и снежными сугробами, сковала льдом, поставила в дозор безжалостный ветер.

Выполняя приказ, Лидер-Капитан щелкнул несколько раз пальцами по выпуклым кнопкам на коммуникаторе. Сбоку от кнопок развернулся небольшой плоский дисплей. Изображение моргнуло и трижды сменилось, подсвечивая лицо Генриха.

─ Его забрали в Колизей. Бой вот-вот начнется, ─ ответчик по ту сторону дисплея смутился под тяжелым взглядом Генриха, но продолжил перебирать офисные бумажки. ─ Требуют исключительно ваше согласие! Ничего не могу сделать. Не в моей компетенции, сразу же посылают на…

Не дослушав доклад младшего офицера, Генрих отключил связь, взял со столика бокал, лениво пригубил и отпил немного. В бокале плескалось что-то крепкое с приятным оттенком бордового и букетом согласованных насыщенных вкусов.

─ Вы слышали? Даже не знаю, что с ними делать. Стадо требует кровавое шоу.

─ Жаль, было бы интересно взглянуть на этого парнишку. Но… ─ Командор переместился к прозрачной тумбе у стены. Зазвенело стекло. ─ Видно не судьба нам повстречаться. В преддверии столько всего, что неправомочен я отвлекаться. Не могу тратить свое бесценное время. Выживет, посмотрим, а нет, так на корм пойдет.

Генрих поднялся.

─ Я могу идти, Лидер-Командор?

─ Конечно. Вы свободны, но я жду всего одно слово, из-за которого я собственно и позвал. О результатах одиннадцатого сектора доложите завтра. Подходите ближе к обеду, ─ старик открыл еще одну дверцу тумбочки, вытащил два шприца и баночку светящихся пилюль.

─ Да. Вы оказались правы. Я взял на себя смелость и вызвал специалиста по устранению подобных досадных неприятностей.

Но Командора больше не интересовало происходящее, весь его мир сузился, сморщился и сжался вокруг шприца с жидкостью. Выходя из покоев командующего, Генрих не удержался, чтобы не оглянуться презрительно на старика, жадно глотающего таблетки, трясущейся рукой тот уже тянулся к вожделенному пневмошприцу.

Снег искрился на солнце и задорно хрустел под ногами Ладани. Она бежала вдоль сугробов у колеи, проложенной техникой повстанцев. На ее лице плотная вязаная маска, сложенная в два слоя, а глаза защищали очки-хамелеоны на толстой резинке, плотно прилегающей мягкой основой к девичьему лицу.

Остерегаясь перетрудить мышцы ног, Лада перешла на шаг. Она нуждалась в отдыхе. Небо ясное, но ветер усиливался, опять становясь колючим, чем начинал действовать на нервы. Она огляделась. Ноги слабо гудели. Чувствовалась усталость во всем теле. Ей хотелось спать.

За полчаса погода сильно испортилась. Небо заволокло загрязненной вуалью разбитых туч. Вдали слышались раскаты приближающегося грома. Надвигалась метель. Сложно будет пережить такую ночь на открытой местности. Нужно срочно найти укрытие или какой-то транспорт.

─ Я выживу!

Девичий голос и шум шагов Ладани не слышны в вое все усиливающегося пронизывающего ветра.

Видимость катастрофически ухудшалась. В метре уже не разобрать дороги. Ладани все чаще поскальзывалась или растягивалась на снегу, беззлобно ругаясь в мембраны респиратора. Иногда она начинала петь первое, что приходило на ум, силясь перекричать раздражающий ветер, или попросту звучно визжать, побуждая себя без устали бежать дальше.

Еще один виток горного серпантина.

До слуха Лады долетел монотонный гул силовых установок машины. Ладани замерла, стараясь не дышать, но сердце предательски стучало в ушах. Не унывая, она зашагала спиной вперед, отвернувшись от ветра в сторону шума, так и задумалась о своем: «А может, это тот толстый водила очнулся, отомстить хочет, поквитаться за нос, или все же повстанцы?»

Из белой стены падающего снега и морозных вихрей выскочил тягач, тащивший за собой цистерну на многоколесной раме. Мелькнули огни, и девчонку, словно бумажку, сдуло поднявшимся потоком воздуха. Раздался ее приглушенный крик, вперемешку с грубой руганью.

Порозовев лицом, отплевываясь, Лада вскочила, не пытаясь искать в снегу слетевшие очки с респиратором, и побежала за машиной, не жалея ни себя, ни ботинки. Это ее шанс, поэтому бежала она на остатках энтузиазма и воли, а ветер хлестал снегом в лицо, развевая ее волосы.