Alesya-Grey - Оборотень [СИ]

— Для тебя там ничего нет! — злобно прошипела, а саму всю выворачивает.

— Эх, Эмили, — развернул меня к себе спиной и полез в передний карман джинсов. — Я рассчитывал на более радушную встречу.

— Думал, на радостях повисну на твоей шее и буду на седьмом небе от счастья? — не могу шевельнуться, сжал меня.

— Вообще-то, да, — достал телефон, весь во внимании. — Закадычный? — прочитал имя адресата.

Секунды кажутся минутами, боюсь представить, что мог написать Джэксон. Блин, сама виновата, развращала его, а теперь надеюсь на разумные слова.

— Закадычный друг, — тихо шепнула.

— А имени нет у него? — смотрит на заблокированный экран.

— Есть, — усмехаюсь довольно. — Убей, а ключ не получишь!

— Не уверен, что он мне нужен, — сосредоточено сказал.

Затушил экран телефона и нагнул слегка вниз. Усмехнулся и снова включил его — вот проныра! Кто мог подумать, что он догадается посмотреть по отпечатавшимся линиям.

— И убивать не пришлось, — шепнул довольно.

Прижимает меня спиной к своей груди, держит телефон так, чтобы нам обоим было видно хорошо.

Открывает смс-ку, сердце замерло — «Не хочу пугать, но я уже возвращаюсь! Предвкушай…»

Ну, Джэксон! Читаю смс-ку и меня раздирает смех. Вроде бы содержимое ни о чем, но и в то же время обо всем. До конца понимаем только я и сам адресат, а Робэрто остается только догадываться и злиться.

— Предвкушай? — прорычал.

Переводит руку к моей шеи, медленно сжимает и горячо дышит в ухо.

— Кто это? — голос спокойный, но нотка раздражения присутствует. — Уже не спрашиваю, что и предвкушать!

— Это… — еле перевожу дыхание. — Либо убей, либо отпусти, — сдавленным голосом.

— У тебя одна попытка, — разжал пальцы, но руку не убирает. — Подумай хорошенько, прежде чем соврать, Эмили, — шепнул угрожающе.

— А вдруг тебе правда не понравится? — отчаянно глотнула воздух.

— Зная правду, я смогу решить, что с тобой делать, — тон повелительный, но мне почему-то уже не страшно.

— Казни, — усмехаюсь.

— Смотрю ты не особо-то рвешься на контакт, — жмет на кнопку вызов. — Послушаем, что скажет «Закадычный!» — прорычал Робэрто.

«Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети!» — слышу у его уха.

— Какого хрена?! — психует.

Не могу сдержать смех, у Джэксона пропала сеть — он в пути! Робэрто сжимает телефон в руке с такой силой, что тот трескается и практически рассыпается. Не знаю, это мне везет или наоборот? Сказать правду, тем самым столкнув двоих оборотней лоб в лоб? Но зачем? От одной мысли становится страшно: учитывая вспыльчивость Робэрто, может произойти, что угодно. Решить бы все мирным путем… Но как, если этот уперся и не отпускает меня?

— Эмили, скажи что это не то, о чем я думаю, — голос поник.

Прижимает меня к себе крепче, но не грубо. Неужели он так быстро сдается? Я бы визжала до победного, требуя ответов.

— Я не чувствую постороннего запаха на тебе и поэтому не могу понять. Если это обида, и ты хочешь ударить побольнее, то поверь, малыш, у тебя это получается. Обида, злость и все такое, но нет причины выпускать это, и я докажу! Ты все, что у меня есть, и другого мне не нужно. — Так складно, проникает в самую душу. — Мое отсутствие было не по собственному желанию — неизбежность моего положения. Я скучал, не хуже тебя дни считал после той ночи. Ты не представляешь, каких трудов мне стоит сдерживать свои эмоции и чувства сейчас.

— Я не знаю, что ты хочешь услышать, — усмехаюсь, действительно почти растопил.

— Скажи, что я ошибаюсь, — сдержанно шепнул.

— Смотря, что ты имеешь ввиду, — неприятная ситуация. Говорим загадками, хотя понимаем, к чему идет разговор.

— Ты же…

— Спала я с ним или нет? — говорю в лоб, надоело стоять посреди дороги.

— И?

— Не успела, — думаю, так будет более справедливее. Ну, или правдивее.

— Зря телефон сломал, — прошипел.

— Он мне не нравился…

— Тогда какого черта он тебе пишет?! — резко развернул меня к себе. — Не пытайся сделать из меня дурака!

— Мне показалось, речь о телефоне, — тихо вздохнула.

— Так значит…

— Отпусти меня, Робэрто, — отчаянно. — Я устала…

— Да черта с два! Если б не твое положение… — пробубнил, схватил меня за руку выше локтя и потащил к машине. — Ты моя! — прорычал и, открыв переднюю пассажирскую дверь, силой усадил. — Никто не получит то, что принадлежит мне!

Устало плюхнулась. Ни морально, ни физически сопротивляться уже не могу. И не удивляет то, что он знает о моем положении. Как сказал Джэксон, Робэрто знал, что я понесу от него, а значит — он сделал это намеренно. Хотя сама не понимаю, как можно было это вот с такой точностью проконтролировать? Не промахнулся, другими словами. Вот только пугает его навязчивость. Почему-то раньше он казался мне более свободным и демократичным. А слова, словно из средневековья: «Ты моя, принадлежишь мне!» — чувствую, не легко будет от него отвязаться.

— И куда мы? — смотрю в окно, не поворачиваясь.

— Куда надо! — огрызнулся.

— Мне в колледж нужно, а мы едим в обратную сторону…

— Забудь!

— Нет! — возмущенно. — Я и так год пропустила! Причем из-за тебя!

— Не хочешь спросить, о каком положении идет речь? — уже более спокойно, угомонился.

Молчу, злюсь на то, что он игнорирует мои слова. Тем более знаю, о чем речь идет, ничего нового мне не открыл.

— Ты знаешь? — дергает меня за плечо.

— Знаю, — мельком кидаю на него взгляд.

— Ясно, и что ты…

— А что я? — вспыхнула неожиданно. — Меня кто-то спросил?!

Резко машина затормозила прямо на проезжей части, наверно, этого парня не учили съезжать с дороги.

— Я же предупреждал тебя! — повернулся ко мне, прижимая к спинке сидения.

— Каким образом? — Вот это заявочка!

— Я же сказал, что пути назад не будет! Но ты…

— А что я? Откуда было мне знать, что именно ты имел ввиду?! — комок подкатывает к горлу.

— Малыш, — неожиданно промурлыкал у моих губ. — Как же ты сладко пахнешь, — впивается в губы.

Все внутри заполыхало, руки сами потянулись к нему. Пальцами перебираю его шевелюру, притягиваю к себе сильнее. Глаза предательски закрываются, языки сплетаются, захлестывает страсть. Его рука спустились ниже, а губы заскользили по шее.

— Ммм… — сжимаю губы и откидываюсь назад.

— Хочешь сказать, что ты меня не хочешь? — лукаво смеется, а сам еле переводит дыхание.

— Не хочу, — глубоко вздыхаю от его прикосновений. — Ничего говорить…

— Ты вся горишь…

— А ты? — усмехаюсь, медленно перевожу дыхание.

— А я и не скрываю, и не вредничаю…

— Да брось! — руки полезли ему под майку.

— Я так хочу тебя, — мурлыкнул на ухо.

Жадно впивается в губы, сжимает до боли грудь. От возбуждения боль невыносимо приятна, начинаю стонать.