Светлана Галямина - Начало пути (СИ)

Тварей было столь много, стреляли они своей жгучей жидкостью так быстро, что лагерь в мгновение ока охватил хаос. Кричали от боли или от злости люди, истерически ржали и бесновались лошади, душераздирающе ревела обожженная Ляна. Воины бегали, стараясь зарубить очередную выползшую тварь и защитить тех, у кого мечей не было. А те старались увернуться от желтых струй. Люди сталкивались друг с другом, падали, вскакивали и над лагерем стоял несмолкаемый крик и неумолчная ругань. Эдвин не мог использовать магию, опасаясь задеть людей. Окружить щитами такое количество людей он пока не мог, так что он тоже взялся за меч. Сражение продолжалось не слишком долго, хотя людям так не показалось. Но когда оно закончилось, когда был зарублен последний «скорпион», а новых не появилось, оказалось что все люди и многие лошади ранены, причем сразу в нескольких местах. Все сильно страдали от этих ран, потому что они вызывали не только боль, но и нестерпимое жжение и зуд. Эдвин, который получил от тварей в подарок пять жгучих язв, стараясь не обращать на сильнейшую боль внимания, незамедлительно приступил к своим обязанностям целителя, позволив Делии перед этим только лишь промыть свои раны, хотя это почти не принесло облегчения.

И только когда все, в том числе и лошади были здоровы, он попал в руки знахарки, которая, наконец, тоже смогла притупить к своим обязанностям и начала обрабатывать раны своего постоянного, и чересчур волевого, стойкого и ответственного пациента. Эдвин жалел, что сразу не поставил купол, тогда эта нежить до них прямо в лагере из-под земли бы не добралась, и они успели бы организовать упорядоченную оборону. Ну да что теперь жалеть о прошлом. Но на будущее Эдвин решил для себя всегда на ночь выставлять магический купол, хоть это и сжирало изрядное количество манны, запасенной в его резервуаре.

Следующее нападение случилось на следующий день, ближе к вечеру. Спутники неспешно, из-за нор в земле, следовали своим курсом. Потом они заметили каких-то птиц, которые пролетали невдалеке от них. Летели они высоко, и казалось, до людей им нет никакого дела. Ну и люди особого внимания на них не обратили, а зря. Неожиданно птицы устремились вниз, прямо на путников. Эдвин мгновенно создал магический купол, но птицы и не думали улетать. Они кружили вокруг людей, пытаясь проникнуть за невидимую преграду. Очень красивые с радужным и мерцающим оперением, они казались какими-то бесплотными, почти призрачными созданиями. И совершенно не верилось, что они могут быть опасны.

— Какие странные птицы, — сказал Геор.

— Это не птицы, это нежить и они очень опасны, — отозвался Эдвин, — но мечом, даже посеребренным их не убить.

— Почему? — спросил Нэт.

— Потому что у них мгновенная регенерация, такой больше ни у кого нет. Даже если отрубить им голову, что очень трудно сделать, у них тотчас вырастет другая. Даже если их порубить на кусочки через очень непродолжительное время из каждого кусочка вырастет новая тварь. Даже огнем их не убить. Они как сказочные фениксы возрождаются из пепла. На самом деле, конечно, это не так, просто пока они горят, продолжается их регенерация. При этом они выделяют какую-то слизь, которая гасит огонь. Против них эффективна только магия. Есть некоторые заклинания, которыми их можно победить, в первую очередь те, что замедляет их регенерацию, но даже магу сделать это очень непросто. — Ответил Эдвин.

— Но что они могут сделать? На вид они такие не опасные и красивые, — удивилась Лера.

— О, ты ошибаешься. Они выпускают стрелы из своего оперения — острые и длинные и очень твердые, которые пробивают даже самые крепкие рыцарские доспехи, и делают это быстро. К сожалению, щиты, которые я могу создавать, не спасут от них. И они очень терпеливы. Они могут долго не есть, но уж если нашли добычу, не отступятся, и не улетят, пока не добьются своего.

— Похоже, это общая черта всех здешних жителей, — заметил Лоран.

— Да. Но это и понятно. Слишком уж редко им попадается такая добыча, и они не могут позволить ей ускользнуть. Я сейчас выйду и попытаюсь отпугнуть их или даже уничтожить, а вы должны оставаться под куполом, иначе они убьют вас, а вы не сможете причинить им никакого вреда. — Сказал Эдвин и хотел уже идти, но был остановлен Ником:

— Погоди Эдди. А что если ты будешь читать заклинание, которое замедляет их регенерацию, а мы будем сеч их мечами?

— К сожалению, ничего из этого не выйдет. Во-первых потому, что это заклинание направленного действия. Я не смогу охватить им сразу всех тварей. Да и попасть еще нужно суметь. А они ведь не будут сидеть на месте и ждать, когда же я это сделаю. И пока я буду возиться с одними, другие нашпигуют вас стрелами, так что через несколько мгновений вы станете похожи на ежиков. А во-вторых это заклинание только замедляет их регенерацию, но не уничтожает ее совсем. И из каждого рассеченного вами кусочка не мгновенно, но вскоре появится новая такая тварь.

— А как же ты? Пока ты будешь возиться с одними, разве другие не смогут поразить тебя стрелами? — Спросил Вил.

— Я окружу себя отпугивающим заклинанием, которые специально разработаны против такого типа нежити, но, увы, не смогу распространить его на большую площадь и защитить вас. Даже для меня самого это не абсолютная защита и могут найтись особи, которых это не отпугнет. А вообще мне надо будет применить сразу несколько заклинаний, чтобы справиться с ними. Ну ладно, нечего тянуть. Перед смертью, как известно, не надышишься. Я пошел. — Решительно сказал Эдвин и вышел к «птицам».

— Не шути так и постарайся остаться живым. — Напутствовал его Керт.

Началось сражение. Нежить «обрадовалась» тому, что у нее появилась возможность хоть до кого-то добраться и тучей закружила вокруг юноши, почти скрыв его от зрителей мерцающим облаком. Эдвин боролся с тварями сочетанием самых мощных и подходящих для данного случая заклинаний и то одна тварь, то другая вокруг него падала и истаивала, или делала это прямо в воздухе. Но, как он сам и сказал, несмотря на отпугивающее заклинание, находились те, что не боялись. И когда бой закончился, и большая часть нежити была уничтожена, что потребовало от Эдвина напряжения всех его сил, а остаток «птиц» улетел, юноша был весь утыкан стелами. Повезло в том, что, как потом выяснилось, ни одна рана не была смертельной или очень опасной. Но их было много, и Эдвин сильно ослаб и из-за ранений и от того, что ему пришлось не только полностью опустошить весь свой резервуар, но и зачерпнуть изрядное количество своей жизненной энергии. У него болело все тело, ведь даже раны, полученные в бою со «скорпионами», продолжали жечь, но хуже всего было ощущение собственной слабости.