Алексей Кошкин - Факультет некромантии имени меня покойного

А я решил подыграть.

— Знаю.

— Да? И кто? — Лепс допил свой кубок залпом.

— Ничтожества, не достойные второго проклятье в спину. Хоть сейчас готов отречься от них второй раз. От дня приема в школу, мой род — само королевство. Мой глава, сам Король.

Я выставил вперед правое запястье, сжав руку в кулак. Левая рука шарила на поясе, где у Мозарина никогда не было своего ножа.

Я даже успел расставить ноги пошире, призвать силу и набрать полную грудь воздуха, как меня спеленало обездвиживающим заклятьем. Директор Лепс пошел наливать себе второй кубок. Я так и стоял вытянув запястье в ареоле собственной силы.

— Это артефакт рода Дескураут. Он не просто признал в тебе их кровь. Он признал тебя главой рода. Единственным и последним Дескураут. На твоей руке родовой знак. Такой есть только у очень старых родов. — Лепс отодвинул свое запястье и снял иллюзию, показав свинью в котелке. Выходило, что его предок был не меньше чем придворным поваром. — Очевидно, что ветвь боковая, от незаконнорожденных. Последний законный наследник рода умер, основав твой факультет и отдав свой личный замок под школу. Да, мальчик. В этих коридорах ходили твои предки. И артефакт признал тебя их наследником. Он кстати теперь твой. Замок и земли разумеется школы. Твой предок передал все свое имущество на создание школы еще при жизни. Факультет некромантии был его главным детищем всей жизни. К сожалению он не успел воплотить свою мечту сам. Трагически умер. Но ты должен, нет, просто обязан воплотить его мечту и стать главой факультета. Разумеется, для этого надо учиться и быть лучшим.

Заклинание наконец то меня немного отпустило. Я смог говорить.

— Чушь все это. — выдохнул я на одном дыхании.

— Не спорю. Но за твое обучение платит корона, и после окончания ты на многие года принадлежишь ей. Так что готовься после школы продолжить жить и работать тут. И лучше тебе возглавлять некромантов, чем черпать говно из выгребной ямы. Род тебя признал. Точка.

Лепс махнул рукой и предо мной возник мой парадный портрет и зеркало.

Сходство с портретом было. Со мной настоящим нет. Как назло, на портрете было видно и родовой герб на запястье и даже кольцо. А еще Мозарин был настоящим зеленоглазым блондином, каким не был я. В черной мантии с алой подкладкой, и тем же выражением лица, даже я мог был поверить.

— Я могу идти? Леди Меге велела подготовится к практике.

— Еще кое-что — Лепс махнул рукой и родовой рисунок на запястье покрыло заклятие тайны. Под ним линии ускользали от взгляда, не давая увидеть рисунок — до совершеннолетия. Так будет лучше для тебя же.

Дверь открылась и в нее вошла Меге. А я так и стоял столбом, окутанный силой в самой пафосной позе. Зеркало и портрет все еще висели иллюзиями возле меня.

Чуть ослабил заклинание Лепса и изменил положение пальца. На все не ушло и доли секунды.

— Что здесь происходит? — Меге только взглянула, как приняла боевую стойку, выставляя вперед руку. Сила мгновенно окутала ее сиянием болотных огоньков.

Лепс в недоумении посмотрел на Меге, на меня, на Меге, на мою руку, на меня, на Меге.

А я что, я сложил пальцы в старом и наверняка запрещенном знаке, с которого начинаются очень сильные заклинания для самопринесения в жертву, с целью ну очень сильно проклясть своего обидчика. Кулак был все так же сжат, но средний палец полностью выпрямлен.

— Леди Меге! Я не хотел. Это все Директор Лепс. Он ничего не рассказал пока я не активировал артефакт!

Меге опустила руки и отозвала силу. Лепс отчетливо выдохнул.

— Почему родовой артефакт Тауша поменял цвет? Не расскажете, директор Лепс?

Лепс убрал иллюзии и снял с меня заклинание.

— Дескураут меня в могилу сведут своими выходками. Что замок, что Лепс, что этот. — директор ткнул пальцем в мою сторону.

— Значит предположение подтвердилось?

— Полностью.

— Пойду скажу завхозу, что бы подготовил место в склепе.

— Какое место? — Видимо Меге тоже отличалась юмором. Ну так я подыграю.

— Для тебя. Вдруг ты случайно умрешь до того как оставишь потомство.

— Я пока не хочу оставлять потомство!

— Значит и умирать тебе пока запрещено. Но место рядом с Таушем мы подготовим. Положение обязывает тебя лежать после смерти именно там.

Спасибо, належался. Буду умирать, лично позабочусь, что бы душу в теле запереть не смогли.

— И не вздумай болтать. А то займешь это место раньше, чем рассчитываешь. Ты-то должен понимать, что люди не такие добрые как кажутся. Всегда найдутся завистники. — Лепс погрозил пальцем, махнул в сторону двери.

Комнаты учеников факультета некромантии располагались в моем крыле. И входить туда было странно. Большая зала, с которой начинались мои покои, еще хранила пышность убранства. И мой портрет, и мои диваны, кресла. Все то красивое и пышное, что было у меня для сидения, и самые лучшие столики, тумбочки, даже пара шкафов. Все это вынесли на вход в крыло и устроили общую комнату для учеников, где все могли собраться кучками и поговорить. Тут же устраивались и собрания. Чаще неофициальные.

Внимание на меня не обратили и я спокойно прошел в глубь коридора. Он казался тем же. Но я уже прекрасно знал, что за парадными дверьми, ведущими из общего коридора, выстроили маленькие прихожие, с туалетами и душевыми. А уже из коридора шли двери в маленькие комнаты школьников, на четверых каждая. Выходило по одному окну на комнату. От старого назначения крыла не осталось и следа. Даже лично мои покои стерлись за бесконечными комнатами учеников.

Вошел легко. Защита на каждой двери признала во мне Мозарина. Даже личные ловушки поставленные соседями вспомнил. Быстро подошел к своей кровати, второй от двери, и открыл сундук стоящий в изголовье. Вещей там было мало и все казенные. Еще книги из библиотеки и кошель. На память там было почти с золотой. Немного, как я понял, но это все, что у меня было.

Кошелек пошел на пояс, а я прочь из ужасной комнаты. Четыре кровати вдоль стены. Четыре стола напротив. Четыре табурета и четыре сундука. Даже в казарме его величества было больше индивидуального. Память подсказывала, что в дни учебы, все столы завалены книгами и кое-где стоит практический материал. Но чаще все учили в библиотеке, а практику делали в общих лабораториях.

Дверь открылась и в комнату ввалился Пит. Он был старше Мозарина и учился уже четвертый год.

— Выпустили? — не помню, что бы Мозарин с ним дружил.

— Да. Целители ночь продержали. — отвечал я так же нейтрально.

— Целители? Вся школа уверенна, что ты показал свое истинное лицо и убил благородную. Мы думали, ты в тюрьме сидишь.

— Если бы Милена — я все же вспомнил как звали мертвую девку — наняла меня помочь уйти из жизни, я бы не потащил ее в склеп и руки резать не стал. Есть чудесные настои. На костре как живая бы лежала, и даже дергалась в цепях. Живолист, марципан, корень болотника, ногти мертвой собаки, волосы темного мага, пыль с перекрестка дорог. Точный рецепт есть в большой книге с единорогом и змеей на обложке. Спроси у Лепса, если не веришь.