Анастасия Анфимова - Отважная лягушка

Улицы респектабельного квартала, куда юный провожатый привёл своего спутника, даже в этот день продолжали оставаться на удивление малолюдными. Зато повсюду стоял аромат жареного мяса, рыбы, хлеба и прочих вкусностей, ужасно раздражавший голодного писца.

Крепкие каменные стены надёжно отделяли жителей небольших уютных домиков от шатавшихся гуляк. Здесь даже праздновали солидно и основательно: собирались семьями, приглашали родственников и друзей порадоваться щедрому столу, приправленному приятной беседой.

Проскользнув вперёд, невольник жестом указал на выкрашенные зелёной краской ворота с ручками в виде бронзовых львиных голов.

Опередив Олкада, юноша несколько раз ударил кольцом по закреплённой внизу металлической пластине.

— Катория, открывай, это я — Твит! Поторопись, старая бегемотиха, нечего держать гостя нашей госпожи на улице!

— Сейчас! — отозвался сиплый, надтреснутый голос, потом послышался приближающийся звук тяжёлых, шаркающих шагов.

Тихо скрипнули дверные петли, открыв взору молодого человека высокую толстую рабыню в грязном фартуке поверх застиранного хитона.

Шагнув вперёд, писец с интересом оглядел небольшой, выложенный каменными плитками дворик, отмечая, что знаменитая гетера живёт совсем не по-радлански, тут же вспомнив, что владелец дома, который она снимает, родом с Западного побережья.

— Господин Ротан! — то ли спросила, то ли окликнула его стоявшая на тянувшейся вдоль первого этажа галереи невысокая черноволосая женщина в строгом тёмно-зелёном платье.

— Счастлив видеть вас, прекраснейшая Аста Брония! — отведя правую руку чуть в сторону и назад на столичный манер, поклонился молодой человек.

Он почувствовал себя несколько разочарованным. Одетая по-домашнему, почти не накрашенная, с небрежно перехваченными голубой лентой волосами, известная куртизанка не показалась ему такой уж привлекательной.

Но стоило ей заговорить вновь, у Олкада невольно перехватило дыхание. Завораживающий, мелодичный голос заставил сердце биться сильнее, бросая кровь к щекам и чреслам.

— Пойдёмте, мне нужно с вами поговорить, — сказала Аста, жестом пригласив гостя в главный зал. Каждое движение женщины буквально излучало чувственность. Не ту вульгарную похоть, с которой держали себя уличные проститутки, а глубоко скрытую, и от этого гораздо более привлекательную.

Заставив себя оторвать взгляд от едва угадывавшейся за плотной тканью спины спутницы, молодой человек увидел три широких ложа, выставленных вдоль большого круглого стола. В широком зеве печи лежали аккуратно уложенные дрова, по стенам висели гирлянды из веток можжевельника и сухих виноградных листьев.

Второй писец рудника знал, что не может рассчитывать на приглашение на праздничный ужин, но всё же, когда хозяйка дома подвела его к лавке для рабов, ожидавших своих господ, испытал лёгкое разочарование.

— Скажите, господин Ротан, к какой ветви рода Юлисов принадлежит ваш покровитель Касс Юлис Митрор?

— Старшие лотийские Юлисы, госпожа Брония, — ответил обескураженный подобным вопросом Олкад. — Они ведут своё происхождение от старшего сына Генерала…

— А что вам известно о младших лотийских Юлисах? — мягко, но решительно прервала его гетера.

— Увы, — развёл руками молодой человек, всё более теряясь в догадках. — Эта линия рода пресеклась.

— Когда?

— В тысяча пятисот первом году — в самом начале правления Императора Константа, — охотно продемонстрировал свою осведомлённость в истории и политике писец. — Сенатора Госпула Юлиса Лура посчитали участником заговора Китуна и казнили вместе с сыновьями.

— Всех сыновей убили? — решила уточнить собеседница.

Олкад замолчал, стараясь вспомнить всё, что когда-либо слышал о тех событиях.

— Сенатора и старшего сына Скунда задушили в тюрьме вместе с другими заговорщиками, — не очень уверенно пробормотал он. — А младший, забыл его имя, погиб вместе с женой в Рифейских горах, спасаясь от погони.

— Быть может, его звали Лаций Юлис Агилис? — предположила хозяйка дома.

— Возможно, — пожал плечами гость. — Но почему вас это интересует?

— Ко мне пришла рабыня с письмом от старого друга, — задумчиво проговорила своим бархатным голосом Аста. — Он просит помочь одной девушке по имени Ника Юлиса Террина из рода младших лотийских Юлисов. Когда я расспросила невольницу, та рассказала, что госпожа — дочь того самого Лация Юлиса. Я слышала, что вы коскид сенатора Касса Юлиса, вот мне и захотелось выяснить подробности истории этого рода.

Писец растерялся. Его самого нисколько не взволновала весть о появлении живой представительницы рода младших лотийских Юлисов, но он не представлял, как отнесётся его покровитель к внезапно появившейся из ниоткуда родственнице. Поэтому решив для начала выяснить все детали этой странной истории, молодой человек строго нахмурился.

— Где эта девушка?

— Увы, — со вздохом покачала головой собеседница. — Сам Клеар, верховный жрец храма Дрина, обвинил её в святотатстве на форуме в присутствии множества свидетелей. Но я слышала, что вы изучали не только риторику, но и юриспруденцию?

— Да, — мгновенно насторожился Олкад.

— Возможно, вы согласитесь стать адвокатом госпожи Юлисы? Со столь блестящим образованием и столичным красноречием вы легко сможете убедить суд в её невиновности.

— Подождите, госпожа Брония, — заелозил на лавке молодой человек. Ввязываться в судебную тяжбу неизвестно из-за кого, в чужом городе, да ещё против святилища местного божественного покровителя показалось ему не самой удачной идеей. — Что, если она действительно совершила святотатство? Не думаю, что господин Клеар стал бы просто так бросаться столь серьёзными обвинениями, да ещё на форуме.

— Если вы согласитесь стать защитником госпожи Юлисы, господин Ротан, — мягко улыбнулась женщина. — Вас пустят к ней в тюрьму. Там всё и узнаете.

— А вдруг она просто самозванка? — продолжал упорствовать писец, не находя в себе сил под пристально-манящим взглядом красивой женщины просто встать и уйти. — Я не могу опозориться перед своим покровителем, вызвавшись защищать особу сомнительного происхождения.

— Но, что если она действительно дочь Лация Юлиса Агилиса? — вкрадчиво проворковала Аста Брония. — Неужели, сенатор Касс Юлис не обрадуется такому известию?

— Почему вы вот так сразу поверили словам какой-то неизвестной рабыни? — пошёл на попятную Олкад.

— А вы сами с ней поговорите, — загадочно улыбнувшись, хозяйка дома внезапно крикнула так громко, что гость вздрогнул от неожиданности.

— Эй, Твит! Иди сюда, бездельник!

Почти тотчас в дверях зала появился кудрявый красавчик.