Ванда Алхимова - Семь горных воронов [litres с оптимизированной обложкой]

Ройле закинул его руку себе на плечи, помог подняться и повел по полю. Оба остановились и посмотрели туда, где вчера шел такой жестокий бой. Над тем местом в небе кружили вороны и стервятники.

– Ройле, – вдруг сказал Младший, с ужасом посмотрев на него. – Но там же были все… Лорд Кайси, все наши лорды и люди, и мои братья! Неужели они все остались там?!

– Не знаю, – мрачно ответил Ройле. – Надеюсь, их взяли в плен или им удалось уцелеть. Но узнаем мы об этом только тогда, когда доберемся до Тамврота. А туда идти сутки по чужой земле. Тем более что ты весь избитый. Мне бы тебя дотащить… Прости, лорд, но искать твоих братьев я не пойду.

– Я не могу этого от тебя требовать, ты и так спас мне жизнь, и я обязан тебе вечной благодарностью, – тихо сказал Ворон, опустив голову.

– Это все потом. Сейчас главное – до дома живыми добраться, – проворчал Ройле, и они двинулись по полю в сторону границы.

Миледи Воронов нервно ходила по своим покоям. На часах была глубокая ночь, служанки мирно похрапывали за стенкой. Миледи ходила, комкая в руках письмо, которое вечером доставил гонец из Твердыни Воронов. Оставшийся на хозяйстве старый управляющий Парелл писал, что в горах неспокойно: появились разбойники, которые грабят мирных людей на дорогах и даже прямо в домах.

К тому же после отбытия всех лордов и воинов старый Парелл просто не справлялся с потоком посетителей и обязанностей и, судя по тону письма, был близок к тому, чтобы все бросить и сбежать в отшельники. Возвращаться требовалось немедленно, не дожидаясь окончания войны.

Миледи села за стол. Свечи в старинном подсвечнике трепетали, отбрасывая причудливые тени. Волосы миледи разлились по плечам, ночная рубашка сползла с изящного плеча. Миледи писала долго, окуная перо в чернильницу и посыпая написанное песком. Пальцы ее испачкались, тени становились все длиннее, но зато скоро были готовы и запечатаны сургучом с ее личной печатью сразу пять писем: Пареллу, Эннобару, Старшему Ворону, Лирану и – миледи долго держала это маленькое письмо в руках – Ройле. Она научила его читать и теперь надеялась, что с простым текстом любовник справится.

Утром миледи отдала письма Каэрвену, которого не отпустила на войну, а оставила при себе, и велела отправить все немедленно. Затем завершила утренний туалет и отправилась в покои Хранителя Большой Королевской Печати.

Вся семья была в сборе. Морна кормила малышку, а Альпин и Агнус сидели на кровати и рассматривали большую книжку с красивыми картинками, весело перебивая друг друга и теребя мать.

Завидев в дверях свекровь, Морна вздрогнула и инстинктивно прижала к себе дочку. От проницательных глаз миледи не укрылся этот жест, и она усмехнулась уголком рта.

– Доброе утро, дорогая, – холодно поздоровалась миледи, входя в комнату. – Как себя чувствует Диорвел?

– Хорошо. – Морна залюбовалась на малышку, которая не спала, а спокойно лежала на руках и задумчиво созерцала потолок. – Вчера ей исполнился месяц. Ест она очень хорошо – видите, какая пухленькая стала? Моя радость! Моя сладкая малышка, мой цветочек.

– Что ж, это прекрасно, – кивнула миледи. – Значит, она нормально выдержит дорогу.

– Что? – Морна в испуге подняла голову. – Какую дорогу?

– Сегодня я уезжаю к себе, в горы, – сообщила миледи. – И хотела бы забрать подарок, который сделал мне сын в знак примирения. Диорвел.

Морна побледнела, словно первый снег. Она решила, что ослышалась или сошла с ума.

– Да, – жестко подтвердила миледи. – Старший Ворон отдал мне свою дочь. И я забираю ее с собой в Твердыню Воронов.

Морна закричала. Долго, страшно, так, что зарыдали перепуганные Альпин и Агнус. Мать вцепилась в малышку и вопила, срывая голос, что скорее умрет, чем отдаст ее чужой женщине, горной ведьме, которая врет ей и хочет отобрать ее дитя.

Миледи Воронов позвала служанок, которые увели детей и успокоили бьющуюся в истерике Морну. Дождалась, пока приступ закончится и Морна придет в себя, подошла к постели и заговорила, тщательно подбирая слова.

– Я не забираю у тебя дочь, жена моего сына. Старший Ворон вернется с войны, и вы с ним вместе приедете за Диорвел ко мне. Там обряд вашего венчания пройдет заново, по традициям Серых гор. Я не могу объяснить тебе, почему сын подарил мне этого ребенка и зачем мне эта девочка. Просто поверь, что она мне нужна. Очень. И что я буду любить ее так, как никогда не любила своих детей, заботиться о ней, как о принцессе. Она будет спать в моей спальне, и я сама буду ее укачивать. Просто считай, что ты ненадолго отдала своего ребенка бабушке и совсем скоро опять с ней встретишься, и она вернется с вами сюда.

В довершение своих слов миледи положила руку на запястье Морны и чуть сжала. Невестка подняла на нее залитые слезами глаза и сказала, глотая слезы:

– Но она же совсем малышка… Как она останется без меня?

– Я уже нашла ей кормилицу, и у Диорвел будет все, что нужно. – Миледи говорила с редким терпением и дружелюбием. – Война скоро закончится, и всего через какой-нибудь месяц ты снова прижмешь дочь к груди.

– Оставьте ее мне, оставьте, – заплакала Морна, комкая одеяло. – Разве у вас нет сердца? Как можно отбирать ребенка у родной матери!

– Я не отбираю, – возразила миледи. – Я просто везу показать ее горам. Потом ты получишь ее обратно.

Морна рыдала. Она так ослабела, что пришлось дать ей сонных капель. Миледи распорядилась собрать малышку и перенести в свои покои.

Хлопоты и сборы горцев оказались недолгими: служанки тщательно проверили сундуки и узлы, провели перекличку, и вскоре все было готово к выезду. Все наскоро поели из общих мисок вареное мясо с хлебом, чтобы не торопиться с привалом.

После обеда весь караван снова тронулся в путь, на этот раз назад, в Твердыню Воронов. Миледи ехала в карете, прижимая к груди завернутую в шелка и меха Диорвел. Рядом сидели две кормилицы: краснощекие толстушки, от которых так и веяло молодостью и здоровьем. Их детей вместе с нянями везли в другой повозке.

Через две недели карета миледи проехала по мосту, и внутренний двор Твердыни Воронов огласился криком маленькой Диорвел. Миледи вступила в свой замок, неся малышку на руках. Вернувшись в горы, она словно помолодела и расцвела лучше прежнего. Меховой плащ из чернобурых лис скрывал платье, волосы были уложены в сложную прическу, по щекам разливался румянец, глаза блестели. Она осторожно передала спящую внучку кормилицам, и леди Маргарет повела их обустраиваться.

Миледи сбросила плащ на руки слуг, пожала ладонь трясущегося от радости Парелла и велела Каэрвену собрать воинов, чтобы утром отправиться на поиски разбойников. Парелл стоял рядом и рассказывал новости, тряся седой жидкой бородой. Красные слезящиеся глаза смотрели на хозяйку с восторгом. Каэрвен кивал, обещая, что разбойникам недолго остается безобразничать.