Анна Азимова - Город ведьмы [СИ]

Аккурат под самым склоном путника ждала лужа, в которую он ушел чуть не по колено. Отряхнувшись и подумав про безнадежно испорченные ботинки и брюки, Клод заметил вдалеке знакомые очертания поместья в лунном свете. Со смесью удовлетворения от выполненного долга и предвкушением короткого отдыха Клод смотрел на мягкие очертания дома, проваливающиеся там, где уже были руины. Но времени опомниться ему никто не дал: стоило приблизиться к воротам, как на подъездной дорожке его уже ждали: Мари, вся растрепанная и взволнованная бросилась к нему.

— Ее нет! Клод, я не могу ее найти!

— Кого нет? — не понял Клод, хотя догадался раньше, чем услышал ответ.

— Люси! — истерично закричала девушка. — Люси пропала! Я проснулась, а ее нет нигде! Я спускалась в подвал, была в ее комнате и даже в старом полуразрушенном крыле, но ее будто и след простыл.

У Клода упало сердце. Так вот что имел в виду Лис, когда говорил, что у них больше нет времени. Неужели? Неужели все сказанное — правда?

— Мари! — Клод схватил девушку за плечи, пытаясь удержать от сотрясающих ее рыданий. — Прошу, успокойся…

— Как она могла пропасть? Что с ней теперь будет? — Мари рыдала все громче, размазывая слезы по лицу кулачками, совсем как ребенок. — У меня же больше никого нет… Люси…

— Мари, сосредоточься, пожалуйста! Ты точно никого не видела? Ничего подозрительного? Ты уверена, Мари?

— Д-да, — закивала она. — Никого не было. Иначе я бы знала… Я бы… Я…

Девушка вдруг замерла, будто прислушиваясь к далекому звуку. Лицо ее застыло, искаженное болью, только по щекам все еще струились слезы.

— Кажется, я слышала… Слышала такое громкое тиканье часов и скрежет, но подумала, что это просто сон. Это же всего лишь сон, да? — она вцепилась в рукав Клода и с мольбой заглянула ему в глаза. — Только сон?

— Конечно, милая, — он ласково провел по ее волосам, стараясь вложить в прикосновение все свое спокойствие и уверенность. — Идем лучше спать, это всего лишь сон…

— Да, — тихо кивнула Мари. Глаза ее словно остекленели, сама она вмиг расслабилась, легко выскользнула из хватки Клода и шатающейся походкой направилась к дому. Сам Клод пару раз недоуменно моргнул, глядя ей вслед, и прошептал:

— Что за колдовство…

— Для ее же блага, — ответил вновь появившийся Лис.

— Я думал, ты оставил все мне, — проворчал юноша, делая вид, что не смотрит в сторону зверя. — Неужели решил помочь?

— Может быть, — они многозначительно переглянулись. — Решил, что ты не справишься без меня.

— Что ж, тогда пошли, — Клод вздохнул и поспешил по дороге к городу. — Ты сам говорил, что время не ждет.

На горизонте начинала проступать узкая полоса света. Небо стремительно прояснялось, как будто каждый шаг приближал день. И по мере отступления ночи Лис тоже становился полупрозрачным, рискуя исчезнуть совсем.

— Теперь ты куда больше похож на духа, — хмыкнул Клод. — А когда взойдет солнце, исчезнешь совсем, как призрак?

— Я не призрак, — голос Лиса звучал сухо и отдавал нотками обиды. — Я дух в теле лисицы, сколько можно повторять?

— Мари говорила, что слышала тиканье, — Клод размышлял вслух, пропуская обиды мимо ушей. — Но это ведь может быть просто сон. Или это подсказка?

— Какая разница? — недовольно буркнул Лис, но тон его был уже куда менее обиженным. — Если Люси похитила ведьма, то может быть только одно место, где ее можно найти — башня с центральными часами.

— Почему ты так решил?

Лис вздохнул и мимолетно опустил голову, встряхнув сияющей шерстью.

— Все движется по кругу и заканчивается все там, где однажды начиналось…

— Ты можешь выражаться немного яснее? — из-за длительного нервного напряжения Клод ощущал, как внутри закипает злоба. Он и сам удивлялся, что может испытывать такое сильное и внезапное раздражение.

— У городов, как и у людей, есть сердце. Самое сильное и самое уязвимое место. Для Тремолы все началось в тот день, когда изгнанный граф де Монтрев построил белую башню на холме и сам смастерил механизм для часов, отмеряющих время города. Каждый ребенок, рожденный здесь, с детства слышит скрип и скрежет старинных стрелок. Но со дня проклятия стрелки по циферблату движутся, но скрипа больше не слышно…

— Часы стоят?

— Нет, часы как раз-таки идут. Время стоит.

— Разве это возможно? Ведь дети взрослеют, люди умирают…

Но на середине фразы Клод понял, что Лис прав. Он вспомнил, как каждый день встречал бесчисленные телеги с провиантом, ниоткуда берущиеся тюки с тканями и специями и вдобавок исчезнувшие городские ворота. Люди на площади, гуляющие каждый день по одному маршруту, старик-аккордеонист, будто вросший в свой складной стул рядом с фонтаном и странная, противоестественная тишина, укрывшая город, охваченный лихорадкой… Клод содрогнулся и внимательно посмотрел на Лиса, который в лучах рассвета становился все бледнее и бледнее.

— Это… и есть проклятие? Поэтому город считается вымершим?

— Он вымер, — ответил Лис. — Он вымер уже много лет назад, а почти все мы — призраки, оставшиеся от людей…

— Но ты же дух в теле лисицы, — недоверчиво прищурился Клод.

— Наконец-то ты запомнил, — буркнул он в ответ. — У остальных так не получится, поэтому пошли быстрей.

— Но подожди, — юноша едва поспевал за летящим над травой Лисом и перешел на бег. — Почему башня?

— Во время охоты на ведьм там проводили казни. Горожане обычно собирались на площади, слушали приговор очередной ведьме и ждали, пока она не сгорит дотла. Приходили целыми семьями и даже детей заставляли смотреть…

Клод почувствовал, как по спине пробежал холодок. Перед глазами возник огромный костер, на котором в муках корчилась связанная женщина, а вокруг стояли люди, что-то кричали, некоторые хлопали в ладоши, а дети либо улюлюкали, либо в ужасе прятались в складках материнских юбок. Огонь разгорался все ярче, отбрасывая блики на лица, делая их похожими на маски, искаженные гримасами.

— Значит, башня с часами, — пробормотал Клод. В ушах все еще слышал стоны и крики ведьмы, сгорающей заживо. Он представил, как вместо безымянной женщины там корчится от боли маленькая Люси, и перед глазами все поплыло.

— Огонь очищает и освобождает, — продолжал Лис. — Думаю, ведьма хочет отомстить за всю ту жестокость, которую причиняли люди. Дух Маргариты, озлобленный и не знающий милосердия, довлеет над ней, даже если сама она и не хочет кровопролития. Уверен, есть способ избежать казни, но если бы мне знать…

Солнце уже вынырнуло из-за горизонта, и все вокруг озарилось светом. Антрацитовая земля перемежалась небольшими пучками травы, вдоль дороги клубилась серая пыль, а вдалеке уже четко вырисовывался контур моста. За безмятежной рекой поднимался город, озолоченный утренним солнцем, но, несмотря на это, выглядевший мрачно и даже траурно. При мысли, что его может там ожидать, Клода замутило.