Алексей Кошкин - Факультет некромантии имени меня покойного [СИ]

Левой рукой перехватываю правую руку Кордария, уже тянущуюся к амулету. Не физически, одной силой. Кожа, она тоже немного мертвая. Ногти, так почти целиком. Да и кости живые или нет всего лишь кости. Фокус не то что бы тайный, но о нем чужим наши не говорят. Оставляют на крайний случай для себя.

Крысюк бледнеет. Дергает рукой, и кривиться от боли.

Света не видно совсем. Тени плотно облепляют обоих. - Рывок — и мы вываливаемся в мир теней. Оба.

Краски тут же тускнеют. Тайный советник открывает рот, не в силах поверить. Его защиту жрут тени словно сладкий хлеб.

Кинжал проскальзывает внутрь. Кордарий ловит его рукой за лезвие. Даже не хочу думать, как радостно светится моя рожа. Капли крови падают вниз, разгоняя теней волной силы. Крысюк шепчет заклинание одними губами, но рана на руке не закрывается. Кровь льется ручьем. Видимо, клинок не просто не темный, он светлы и лекарский. С заклинанием мешающим крови сворачиваться. Лучше средства от гнойной раны и живых врагов нет.

Рывок — и я вытаскиваю нас в мир живых. Купол, по которому прошлись уже два заклинания нарушающих пространства просто лопается. Истеричка веточкой из стены забирает моих собачек. Отчетливо слышу ее первое слово — наше!

Со всей не большой дури пинаю в живот. Крысюк отлетает далеко в сторону. Понимаю, что тени оплетают меня как ветви ползуна старый дом.

Светлое заклинание спутывающее моих собачек срываю как обертку, даже не думая, что Мозарин такое не должен уметь. Одеваю на голову.

Тону в потоках образов, но главный один — Нашла! Хорошая! Нашла! - Собаки не умеют пересказывать события. Баронство узнается с трудом. Запахи, звуки. Но она помнит, как люди называли это место — Кабанья голова. И пусть это не баронства, а трактир, я знаю где искать.

- Поворачиваюсь на крик. - Крысяк прижег себе кровоточащую руку шаром огня. Из глаз катятся слезы, но следующий медальон и лечение началось.

- Если ты еще можешь принести клятву короне, - голос почти один громкий шепот.

- Я и не нарушал ее. - в голове все еще шли картинки.

- Нам действительно нужен мальчик. В другом случаи, я бы не искал мелюзги. Дал время повзрослеть и попросится на службу самому. Или взял любого другого.

- Ты чуть не ответил за свою самонадеянность жизнью, советник. И ты все еще ей рискуешь. Но при этом, продолжаешь рвать кусок, который тебе не по зубам.

- Я не советник. Я лишь его тень. - Папа Крыс потек как свечка. И тут же сложился в другой образ. Передо мной был Мозарин. На коленях, держащийся за руку. И с таким взглядом, что мне стало жалко перевертыша.

- Тьфу, какая диковина.

- Это я то диковина? Ты только что проломил купол так, как я никогда не видел. И поверь, я живу уже не второе столетие. - Голос был удивительно красивым и мелодичным. И в то же время с огоньком задора и обиды.

- Видел бы ты, как я одержимой навалял! - образы в голове кончались. Место я знал. И даже не только место захоронения, но и живую родственницу, мою внучку.

Скинул мантию, жилетку, рубаху, убирая все в кошель.

- Ты куда?

Отвечать не стал. Выбил окно бытовым взрывным заклинанием, подцепил старое заклинание для уничтожения замка. Отрезал комнату от остального и напитал силой.

Перевертыш бросился ко мне, но я успел выпрыгнуть в окно. Крылья не открывал. Ушел на тропу теней и полетел там. Пусть ищут.

Но легче стало только когда выбрался обратно в мир людей. Холодный воздух тут же выдул все мысли.

Допустим, школа мне не сильно то и была нужно. Но все же, там были перспективы. С другой стороны, школ много. А я все еще выгляжу как первоклашка. Поступлю за деньги под чужим именем и проблем не будет. Это у нас, где эльфов не меньше чем людей, а бывают и смески, привыкли по лицу возраст не смотреть. Да и маги целитель свою лепту внесли. А вот где то в центральных землях, или ближе к гномам, вот там возраст по лицу судят. А можно и голодранцем в храм смерти податься. Там с силами в ученики и с улицы возьмут.

Неожиданно ощутил, как истеричка злиться.

Нет, не так. Неожиданно у меня в штанах проснулся разъяренный лич. И ярость ее имела точное направлением. Примерно вниз.

Секунда, и я уже на тропе теней летал кругами, возле странного храма. Подземное строение не сильно отличалась от всех древних до людских, но это было обитаемо. Защита действовала прекрасно. А кроме защиты, еще и маскировка.

Вынырнул. Все же в мире людей кое что выглядит иначе. И голоса… Людские, не людские. Голова чуть не взорвалась от потока голосов. Крики боли, страдания, страстный шепот и повелительный тон. Все это звучало вокруг и в моей голове. Не мертвые тут были повсюду. Сила просто зашкаливала, стягиваясь в центр и откатываясь обратно волнами.

- Чужак. Чужак.

- Поймать! Поймать!

Голоса отличались от остальных. В этих была воля. Чужая воля.

Рывок, и ничего. Граница мира теней отсюда не открывалась. А сзади, уже настегали образы — кровь, зубы, погруженные в живую плоть. Старый голод и полное хозяйское одобрение.

Долго не думал. Рванул прочь от охраны. Первое же более менее свободное место, и я взлечу. Но переход в мир теней должен стать доступным еще раньше.

Вот только впереди тоже была стража. Ругнулся и побежал чуть в сторону. Где стражи было меньше.

Истеричку трясло. Ее просто бил озноб, если такое может быть с не мертвыми. И в то же время ее ярость наполняла не то что меня, воздух вокруг искрил.

Впереди уже виднелась полянка, но тропа теней не открывалась. И там я увидел его — лича.

Высокий, в сухой плоти, и обрывках мантии ниже талии. И первое что он сделал, увидев меня, это отступил на шаг.

Ну да, я тоже худой, в одних штанах, и морда не добрая. Но он же блин мертвый! Не мертвые не бояться!

Громкий не то рык, не то крик, отозвался в голове вполне ясной речью. Так что послал я его в ответ вполне осознанно и по тому же адресу.

- Совсем дитя — сказал лич в моей голове, сопроводив это неким поскуливанием и тут же все пространство вокруг вскипело от магии.

Боль пронзила саму душу. И не успел я как следует разозлится, как меня тюкнули по голове. Гребаный примитивный мертвяк подкрался не замеченным в таком потоке силы.

Ее плавная походка, бедра покачивающиеся в такт волнам бездны в ее глазах. Комната наша на всю ночь. Ее рука властно поднимается ко мне. Указательный палец скользит по шелку мантии. По голой груди, найдя покой на моей щеке. Руки нежные, и теплые. Пальцы почти гладят.

Я вскидываю руку в бок, призывая силу, и почти не касаясь, нежно, от бедра, к груди, смотря в глаза. Тьма пленяет. Но и она тонет в моих глазах.

Мрьяръна не выдерживает первой. Отворачивается, и идет прочь, касаясь пальцами моей руки. Перехватывает за запястье и тянет за собой.