Александр Мазин - Белый Клинок

Ужин, как принято в Конге, протекал в молчании. В соседнем зале негромко играл оркестр.

Наместник отодвинул от себя третье блюдо и, откинувшись на спинку обитого зеленым шелком кресла, показал слугам: десерт!

Со стола было мгновенно убрано все, вплоть до скатерти, а стол с молниеносной быстротой сервировали вновь.

Слуга с поклоном продемонстрировал сначала Тилоду, потом Эйрис покрытый пылью и паутиной кувшин. Зодчий взглянул на печать: тоже орэлейское, но на пятьдесят лет старше. Кроме года сбора, на печати значилось время, когда был отжат сок, имя давно умершего винодела и родословная винограда. Крохотные буковки с каллиграфическим мастерством вырезаны на черной поверхности отвердевшей смолы.

– Не желают ли гости певца? – спросил Наместник.

– Милость почтенного Алана безгранична! – отказался Тилод.

Но Эйрис, улыбнувшись, сказала:

– Пожалуй! Я не знакома с песнями Фаранга!

И, будто кто-то уже отдал распоряжение, музыканты гурьбой вошли в трапезную, а следом появился певец, стройный, немолодой уже человек в серебристо-сером одеянии. На лбу его синей краской был нарисован знак профессии.

Откинув назад длинные, иссиня-черные волосы, он взял несколько нот и вопросительно взглянул на Наместника.

Тот еле заметно кивнул.

Певец сделал знак музыкантам, и тут нечто в лице Эйрис заставило певца переменить выбранную песню. Он быстро наклонился к музыкантам и что-то прошептал. Тилод был удивлен: этого певца он никогда прежде не видел. А Наместник ничего не заметил: прикрыв глаза и расслабившись, он постукивал ладонью в такт рокоту маленького барабана.

Певец качнул головой. Две ситры присоединились к воркотне барабанчика, размеренной, как голос прибоя. Потом вступила винна [11]и только после нее – певец, сразу наполнивший пиршественную силой низкого проникновенного голоса:

Певец умолк. Трижды вскрикнула флейта, и постепенно стихли остальные инструменты. Только барабан продолжал рокотать еще целую длинную минуту.

– Хорошо! – произнес Наместник, когда барабан смолк.

Взмахом руки он отпустил артистов и после паузы, другим тоном сказал:

– Мне донесли, ты пытаешься что-то разузнать, зодчий Тилод.

– Так это твои… наблюдатели, почтенный, сопровождали нас сегодня?

– Мои. Я же сказал, что не оставлю тебя своим вниманием! – и добродушно рассмеялся.– Я ценю тебя, зодчий, и понимаю, какие могут быть неприятности у… беглого ссыльного!

Тилод не торопился с ответом. Некоторое время только музыка и шорохи за окном нарушали тишину.

– Да,– сказал наконец зодчий.– Я кое-что разузнавал.

– И что же?

– Мне известно теперь, что не волей Великого Ангана, а преступным умыслом оказался я на Юге!

Теперь настало время подумать Наместнику. Но он быстро нашел ответ:

– Мне неведомы все деяния Дага! Если человек исчезает, это означает вещь вполне определенную!

– Мне трудно поверить,– возразил Тилод,– что почтенный Алан, столь внимательный ко мне, не поинтересовался у блюстителя помыслов, в чем моя вина!

– Тем не менее это так! – заявил Наместник.

– Мой сын тоже пропал! – заметил Тилод.

– Мне это известно. Именно поэтому я…– Наместник поднес к губам бокал, продолжая исподлобья наблюдать за зодчим…– …решил, что гнев Великого Ангана коснулся тебя! Ты-то чист перед Властью, но твой сын, он иногда позволял себе лишнее. А раз сын…

– Мне сказали, что Даг непричастен к похищению моего сына! – заметил Тилод.– Завтра я намереваюсь посетить Дага и узнать все наверняка!

– Если твой сын не погрешил против Власти, ты можешь твердо рассчитывать на мою помощь! – с важностью произнес Наместник.– Соблюдение закона – мой долг!

– Да,– сказал зодчий.– Это именно так!

Наместник впился в него взглядом:

– Удалось ли тебе узнать еще что-то? – вкрадчиво поинтересовался он.

– Да, удалось! И тут я рассчитываю на твою помощь!

– Слушаю тебя, зодчий!

– Служит ли у тебя человек по имени Хуран?

Наместник окинул Тилода долгим неприязненным взглядом. Но если он рассчитывал испугать зодчего, то ошибся.

– Да,– сказал он.– У меня служит такой человек!

– Мне сообщили, что он приложил руку к похищению моего сына!

– Ложь! – быстро возразил Наместник. И, поняв, что поторопился, сделал шаг назад:

– Хуран – весьма достойный человек! – веско произнес он.– Я уверен: он не мог совершить подобное!

– Не проще ли спросить у него самого? – предложил Тилод.

– Ты указываешь мне?

– Ты сам обещал мне помощь, почтенный Алан!

– И я сам определю, какая помощь тебе нужна!

– Тогда мне придется через уважаемого Дага испросить помощи Великого Ангана! – заявил Тилод.

– Ты мне угрожаешь,– с сожалением произнес Наместник.– Так ты рискуешь потерять мое расположение!

Тилод промолчал.

– И ты, прекрасная Эйрис, тоже считаешь, что чиновник Великого Ангана может быть замешан в преступлении? – спросил Наместник.

– Она плохо знает чиновников, почтенный Алан! – произнес Тилод.

– Хорошо! – произнес Наместник, глядя на плечо и правую грудь Эйрис, открытые сшитым в конгайской манере платьем.– Я велю Хурану поговорить с тобой! Хотя мне не хочется оскорблять подозрением человека, столь безукоризненно служащего Великому Ангану!

– Я буду вежлив,– заверил Тилод.– Когда мы с ним встретимся?

– Хоть сейчас, если вы не желаете чего-нибудь еще.

– Нет, почтенный Алан, мы благодарим! – Тилода так удивило предложение Наместника, что он почти уверился: чиновник Хуран – ни при чем. Но увидеть его необходимо. Несколько вопросов – и острый глаз Эйрис увидит правду.

– Благодарю еще раз! Лучше уж узнать все сегодня, чтобы завтра я не принес Дагу лживых слов!

Наместник опустил взгляд:

«Ты не принесешь Дагу никаких слов! – подумал он с яростью.– Ни лживых, ни правдивых!»

Он встал и изобразив радушную улыбку, повернулся к зодчему.

– Тогда пойдем! – предложил он Тилоду.– Здесь не так уж далеко: почтенный Хуран живет во дворце!

Наместник шел впереди. Справа от него, неся на шесте светильник, спешил слуга. Эйрис и Тилод двигались следом, а оба пса, громко дыша, бежали по бокам. Второй слуга нес лампу, более яркую, чем первая, раскачивающуюся на цепи у них над головами. Шли недолго. Минут через пять трусивший рядом с зодчим пес зарычал. Тилод с удивлением покосился на него.