Всеволод Алферов - Изнанка смерти [СИ]

Наконец, Хирам выбрался на крышу — к этому времени дом наставника превратился в плот, плывущий среди бесцветного тумана. Тогда-то он и услышал… нет, не звук. Скорее, тень звука.

Первым порывом было устремиться следом, но в последний миг Хирам засомневался. Заборы, дороги, крыши — они бледнели и растворялись, рассеиваясь в подступившем киселе. Изнанка поглощала город, как вышедшая из берегов река. Пока еще он мог вернуться — струна гудела и трепетала в напряжении, но указывала направление. Но если он не поспешит…

Изнанка сама разрешила сомнения. Подобно порыву ветра, поток силы толкнул мага и понес прочь, над бескрайней серой равниной.

«Ты безумец! — твердил себе Хирам. — Ты не вернешься… поверни!» Словно в подтверждение, последний островок воспоминаний — дом — растворился в бесцветном мареве. Но колокольцы звали его, и голос стал, как будто, громче.

Поток, что толкнул его в погоню, давно иссяк, но Хирам словно нашел источник силы в себе. Или его вела другая сила? Он не заметил, когда призрачное тело начало растворяться вслед за городом.

«Как я скажу ей? — думал маг. — Узнает ли она меня?» Он хотел вспомнить, что собрался сказать, но мысли путались. Слишком далеко… Наверное, это подступало безумие, кружило, пока не решаясь приблизиться.

Потом вдруг пришел голос наставника. «Ты слышишь? Я предупреждал. Она ведет тебя. Ты слышишь?»

Хирам слышал, но не ответил. Чем дальше он гнался, тем яснее чувствовал, что мысли мешают. Как груз, они тянули к земле, заглушая зов. Хирам продолжил погоню, отбросив их прочь. Мысли растворялись: как дома, как улицы, как его тело — уступая месту серебряному перезвону.

И все же настал миг, когда чародей остановился. Он сам не знал, как это почувствовал. Просто стало… поздно. Он перешел рубеж, когда не успеет вернуться. Струна подрагивала, словно в агонии, но без прежней настойчивости.

Впервые за долгое, очень долгое время, Хирам огляделся. Вокруг не осталось ничего, даже тумана. Просто бездна. Изнанка. Потоки силы, неизменно текущие по своим путям. У каждого из них был голос, они о чем-то шептали, но маг не разбирал слова.

Перезвон манил, то становясь громче, а то стихая вдали.

Хирам усмехнулся. Понимание пришло просто: да, не успеет. Погоня потеряла смысл. Он не только не вернет Кассиму, но и сам не вернется. Осознание не принесло беспокойства. Быть может, то и были первые следы безумия. Да, наставник предупреждал. О чем? Хирам вдруг понял, что не просто отбросил мысли. Он выбросил их. Напрочь. Он помнил хищника, маг не успел изгнать тварь из памяти. Наверное, учитель пытался испугать его, но что он говорил?

Смерть, как бы она ни выглядела на Изнанке, не спешила. Из остатков силы Хирам соорудил камень, на который можно усесться. Крошечная точка цвета в пустоте. Отчего-то так было проще ждать.

Кассима, повторил он. Единственное, о чем он жалел — что так и не догнал ее. Кассима…

Он вновь представил ее себе. Не такую, как в ту, последнюю встречу. Тени кипарисов ложились поперек дорожки к дому, и в свете луны чадра делала ее похожей на призрака. И профиль в свете масляной лампы. Губы, влажные после глотка вина. Эти последние… часы? минуты? — он хотел посвятить ей. Забылась даже смерть. Словно циркач на канате, он шел по дорожке воспоминаний, стараясь не замечать все прочее. Не тратить последних капель времени.

И тогда-то, когда он все позабыл — она пришла.

Он не увидел, просто почувствовал ее присутствие. Холодное, знакомое прикосновение. Это оно и есть, подумал маг — «и они воссоединились за гранью смерти». Или же она пила его силу?

Мимо пронеслась ее жизнь: детство, юность, служение в доме престарелого мага. Болезнь… Хирам вдруг понял, что видит пустоту, одинокий камень и себя на нем — не своими, а ее глазами.

Потом наступила темнота.