Всеволод Алферов - Мгла над миром. История вторая. Город опавших листьев

— Я знаю, господин. Прошу прощения, что заставил ждать. Господин Такани с радостью вас примет.

Старик распахнул перед Ханнаном калитку, пропуская мага вперед. Уже когда их нельзя было увидеть с улицы, он коснулся рукой лба и повторил приветствие — на сей раз иное:

— Боги воплотились в вас!

Чародей думал, уже никто не назовет его так. И еще — что-то в голосе старика показалось знакомым. Он присмотрелся внимательней, нахмурился…

— Зах и т!

— Он самый.

— Проклятье, как я не признал!

— А вы совсем не изменились…

— Я же знаю тебя с тех пор…

— Да-да, с тех самых…

— Как ты? Как Такани?

Они говорили наперебой, не слушай друг друга — каждому хотелось выговорить свое. Наконец, оба умолкли, и Ханнан негромко рассмеялся.

— Ты первый, кто меня узнал в этой паршивой дыре.

— Мне ли вас не знать? — старик лукаво улыбнулся. — Я помню, как вы босиком бегали по этим улицам.

— Такани… — начал маг, но слуга перебил его:

— Еще не знает. Но уверен, будет рад вас видеть!

Захит провел Ханнана через заросший сад, где пыльные кипарисы смотрели в небо, и лишь пара ореховых деревьев рукоплескала кронами, приветствуя чародея. Они нашли Такани на веранде, старый приятель мага лежал на оббитой бархатом софе и диктовал послание маленькому неприметному человеку, такому же серому, как бумага у него на коленях.

— Кого ты привел, З а хи? — ворчливо спросил купец.

— Ваш… старый знакомый, господин.

Чародей выступил вперед.

— Ханнан, — просто представился он. — Пожалуй, слишком старый, но надеюсь, еще знакомый.

— Ханнан? О, боги! — Такани оказался на ногах с удивительным для его комплекции проворством. Заключив чародея в тяжелые объятия, он рассмеялся магу в лицо: — Такой же хмурый и недовольный… проклятье, больше десяти лет прошло, а ты все тот же!

Писарь испарился, и купец потащил Ханнана к столику с фруктами. Он не успокоился, пока под чародеем не оказалась груда подушек.

— Будь добр, Захи, принеси нам чего-нибудь.

Старик поклонился, и торговец вернулся на софу, сплел пальцы на объемистом животе.

— Рассказывай! — без обиняков приказал он.

В прежние годы Такани был юрким пареньком с лукавым взглядом черных глаз. Каждый лавочник в округе имел зуб на «маленького беса» — но тот бес сгинул в дебрях лет, вместе со своими выходками. Остался тучный человек, страдающий одышкой.

«Ты сам не помолодел!» — одернул себя Ханнан. Маг так и остался худым и невысоким — видно от недоедания в детстве — но для четвертого десятка в бороде его было слишком много седины. Пожалуй, больше соли, чем перца.

— Что рассказывать? — Ханнан невольно усмехнулся. — Если коротко, то без толку, а если долго… ты утомишься раньше, чем я войду во вкус.

— И говоришь ты так же заковыристо, — хохотнул купец. — Я слышал о твоих делах в столице. Ханнан-Советник, Ханнан-Богач, надо же! Это что, правда?

— Что? — хмыкнул чародей. — Наверное, ты меня с кем-то путаешь.

Такани погрозил ему жирным пальцем.

— Тебе меня не обмануть! Я слишком стар для этого.

Впрочем, даже напускная его сердитость продержалась недолго. Купец заметно оживился, увидев, что Захит несет запотевший кувшин и пару чаш, и в этот момент он вовсе не казался старым.

— Присоединяйся к нам, — махнул слуге рукой Такани. В кувшине оказалось гранатовое вино с сахаром и корицей, и по праву хозяина он провозгласил: — За добрые времена!

— За добрые времена! — повторил чародей. Только теперь, отставив чашу, торговец решился спросить:

— Так ты маг или нет?

Чародей был готов к вопросу и выложил заготовленный ответ.

— И да, и нет, — видя, что Такани не понимает, Ханнан пояснил: — Конечно, я хотел стать магом! Ты знаешь, наставник подобрал меня на улице. Я бы жил во дворцах и ел самый белый хлеб. Меня бы носили в паланкинах, и никто не сказал, что мне нужно делать, а что нет. Так я думал. Но когда владыка надел царскую маску, — он запнулся, — да продлятся его годы и прирастет царство… все оказалось совсем не так.

Чародей умолк на мгновение и заключил:

— Да, я учился, учился прилежно, и успел вызубрить пару фокусов. Но это еще не делает меня магом.

— И вы бежали, — уточнил Захит.

— В ту самую ночь, — кивнул Ханнан. — Меня преследовали, но я оторвался от погони.

— Проклятье! Но я все равно не понимаю! — Такани прихлопнул ладонью по бархату софы. — Как ты разбогател? И почему великий ужасный Ханнан сидит тут в одежде бродяги?

— Прошло много лет, — медленно проговорил чародей. Помявшись мгновение-другое, он выложил начистоту: — Прости, старый друг, но и правда много лет. Ты изменился, я изменился… Я бы не хотел пока говорить всего.

— Боишься, да? — ухмыльнулся Такани. Впрочем, в глазах его не было и тени смеха. — Боишься, что я тут же сдам тебя проповедникам.

Ханнан только пожал плечами.

— Из святош выходят негодные друзья, если хочешь знать, — скривился купец. — Ладно. Чего ты хочешь? Если даже мне ты не доверяешь!

— Нечто вроде сделки, — ответил маг. — Я намерен обосноваться здесь, в Сакаре. Еще не знаю, насколько. Может, несколько лун, а может, год. Мне нужно устроиться… быть секретарем купца лучше, чем безымянным бродягой. В ответ же… ну, я ведь вызубрил пару фокусов. В городе, где не осталось магов, они любому пригодятся.

Купец и слуга переглянулись.

— Теперь я понимаю, как ты стал богачом, — Такани прищурился. — Берешь быка за рога, а? И что, ты оскорбишь мое гостеприимство, пока я не заключу с тобой треклятый договор?

Ханнан улыбнулся.

— Оскорбления — плохое преддверие для сделок. Нет, по правде сказать, я рассчитывал на твое гостеприимство. Если только в городе нет никого, кто способен учуять магию и прийти к тебе. Мне бы не хотелось ставить тебя под удар.

Купец заметно помрачнел.

— На самом деле никто не знает, следит ли кто, — ответил за него Захит. — С тех пор, как магов не осталось, некому об этом знать. Но наместник крепко решил очистить владения от скверны.

— Еще не передумал насчет гостеприимства? — поинтересовался чародей.

— Раздери тебя бесы, Ханнан, не говори ерунды! — разозлился Такани. — Ты останешься хотя бы на пару дней, пока не вытащу из тебя все новости!

Он бросил на слугу острый взгляд, и Захит тут же поднялся.

— Я подготовлю комнаты, господин.

Когда старик ушел, они долго молчали. За глиняным забором шумел город. Наконец, Такани потер подбородок, крякнул и проговорил:

— Знаешь, что я тебе скажу, старик? Зря ты сюда приехал… — поняв, что он сказал, купец тут же поправился: — То есть я рад тебя видеть, я ведь даже не знал точно, жив ты или нет. Но вернулся ты зря.

— Почему?

— Сам видишь, все наперекосяк. Здесь еще полно людей, сюда забредают караваны, но город умирает. Это потому что о нем все забыли. Царь Царей, жрецы, наместник. Мне кажется, что и сами мы… — он не договорил. — Ну признайся, ты был магом, ты должен чувствовать такие вещи!