Иван Афанасьев - Василиса Моревна [СИ]

— А, это Лёша, — вдруг произнесла хозяйка, — сосед. Да вы снимайте, снимайте, простудитесь — хуже будет.

— Да я только чуть обсохну и пойду, — запротестовал я, — а что, тут всё-таки деревня рядом? Может там «газелька» у кого есть?

— Нет тут деревни, — ответила Василиса.

— А как же сосед? Или у вас тут коттеджный посёлок в лесу?

— Скажите тоже, — улыбнулась девушка, — нет, он просто живёт, там, заходит вот иногда. Слушайте, если вы стесняетесь, пойдёмте, я вам сауну включу. Согреетесь.

Не дожидаясь ответа и моих возражений, Василиса пошла в глубь дома. Странно, но мне показалось, что изнутри он выглядел просторнее, чем это можно предположить, глядя на его габариты снаружи. Он, конечно, и так был не маленький, но до сауны мы шли дольше, чем это должно было быть. Хозяйка щёлкнула выключателем в распределительной коробке на стене и впустила меня в небольшой предбанник с вешалкой, небольшим диванчиком и душевой кабиной. Дальше за стеклянной дверью была видна сауна с деревянными лавками и электрической каменкой. Василиса ушла, и я остался один. Только сейчас я вспомнил, что все документы, ключи, телефон и деньги остались там, в прихожей, во внутренних карманах куртки. Я разделся и пошёл греться в сауну, прихватив с собой мокрые штаны, толстовку и трусы с целью высушить их.

Через сорок минут, судя по часам над дверью в предбаннике, я вышел из сауны красный от жара и в сухой, практически прокалённой горячим воздухом, одежде. Передо мной был коридор с множеством дверей. В конце была лестница на второй мансардный этаж и небольшое окошко. Двери все были закрыты. Я дошёл до лестницы. Там коридор сворачивал, продолжался за углом такими же дверями по бокам и заканчивался аркой с резным обрамлением, после которой была та самая прихожая. Моих вещей там уже не было. В доме стояла тишина, по прежнему соблазнительно пахло картошкой, а теперь ещё и мясом и чем-то свежим. Я открыл входную дверь и выглянул наружу. Уже совсем стемнело и дождь всё ещё шел. Двор освещался. Я разглядел свою «Хонду», так и стоявшую под навесом. Ей сейчас хорошо бы попасть в теплый сухой гараж, в этой влажности она ни за что не просохнет.

— Ну что, согрелись? — услышал я за спиной.

— Да, спасибо, — ответил я, закрывая дверь, — скажите, а моя куртка, там у меня… вещи.

— Она сохнет, вместе с остальным. Вы извините, я сняла ваши кофры и рюкзак. Не стоит их оставлять на улице в это время года, — на этих словах Василиса открыла одну из дверей в коридоре, за которой оказалось что-то вроде кладовки. На полу лежала вся моя поклажа.

— Спасибо, — поблагодарил я, — но я всё же, наверное лучше поеду. Моя куртка…

— Ой, да не глупите. Куда вы поедете в ночь, под дождём на заглохшем мопеде. Оставайтесь, тут больше нет никого. Вы же не боитесь меня?

Странно было себе признаться, но я именно боялся. Но не то, что меня ограбят, заманят куда-нибудь и бросят. Нет. Просто от этой Василисы постоянно исходила какая-то сила, она будто заставляла слушаться её, подчиняться. И хотя она ничего от меня и не требовала, каждое её слово звучало, как приказ, и невозможно было возражать. Я даже как-то и не подумал, что, по идее, это она должна была меня бояться — одна, в лесу, вдвоём с незнакомым мужиком неизвестно откуда взявшимся.

— Я даже не знаю, — произнёс я, — не хочется вас стеснять.

— Глупости говорите, — отмахнулась хозяйка, — пошли.

И я снова был вынужден пойти за ней. На этот раз путь был не долгим.

— Вы же опытный путешественник, наверняка приходилось оставаться на ночлег в деревнях. Садитесь.

Мы пришли в просторное помещение с двумя большими окнами. Слева всю стену занимала огромная русская печь, прямо как в сказках. Внутри стояли горшки, рядом был прислонён длинный ухват. Василиса жестом пригласила меня за стол, на котором стоял большой горшок — самый настоящий чугунок, с варёной картошкой, от которой исходил тот самый аромат. Рядом дымилось и даже ещё шкворчало жиром мясо на большом блюде. Запах свежести исходил от нарезанных овощей. Мой желудок, похоже, полностью взял управление на себя, потому что я совершено не помнил, как сел за стол и тут же начал есть, как только Василиса выложила мне на тарелку пару больших картофелин и кусок свинины. Очнулся я только когда буквально заглотил всё это, и разум вернулся в моё сознание. Хозяйка сидела напротив и смотрела на меня с лёгкой улыбкой, подперев голову руками. Она налила что-то из стеклянного кувшина в глиняную кружку и пододвинула мне.

— Квас, — пояснила она.

Квас был изумительным, душистым и хмельным.

— Ещё хотите? — спросила Василиса и не дожидаясь ответа положила мне на тарелку новую порцию.

— Слушайте, у меня там в куртке телефон, — я уже обрёл над собой контроль и всё ещё надеялся выбраться отсюда.

— Они тут не работают, — ответила девушка, снова вернувшись на своё место наблюдения за мной, потребляющим пищу.

— Но электричество то у вас есть? — не обращать внимания на эти простые явства было невозможно, поэтому я старался есть и говорить одновременно.

— Есть, — подтвердила она.

— А какая-то связь, интернет, рация?

— Нет, ничего такого нет.

— Как же вы живёте? — удивился я. — Одна, в лесу, без связи.

— У меня всё есть, — просто ответила девушка, — а кому надо — сам ко мне приходит. Вот вы зашли.

— Ну я же не специально, меня навигатор привёл.

— Бывает и так, — вздохнула она.

— Как? — не понял я.

— Что кого-то приводят, как клубок Ивана-царевича, — пояснила она, хотя мне от этого яснее не стало.

Я потянулся к кружке и обнаружил, что она снова полная. Наевшись, я смаковал квас, не в силах остановиться. Я уже порядком захмелел, но квас в кружке, казалось, не кончался. Бездонная она, что ли, подумал я. Но всё же вскоре я почувствовал, что напился, не в смысле опьянел, а просто достаточно утолил жажду. И тут же меня начало клонить в сон. Наверняка это ужасно выглядело со стороны — пришел, наелся, напился, а теперь готов уснуть. Но я ничего не мог с собой поделать. К тому же она сама виновата — обогрела, накормила, напоила. Кроме того, как спать уложить, больше ничего не оставалось.

— Пойдём, — сказала Василиса, — я обнаружил, что она стоит рядом со мной и тянет за руку, чтобы я встал.

На ней больше не было джинсов и фуфайки с изображением обложки диска «Edenbridge». Она была в белой расшитой рубахе до самого пола, босая, с косой через плечо. Не хватало только кокошника, подумал я, и когда она только успела переодеться?

Мы поднялись по лестнице на верх. Там обнаружилась маленькая уютная спальня, светёлка со скошенным потолком под сводами крыши. Белый полог закрывал широкую кровать. Было похоже, что это единственное помещение тут, на втором этаже. Но куда делось всё это огромное пространство, которое дом занимал внизу? Но думать над этим мне было уже некогда. Вдруг оказалось, что я стою с голым торсом, а предо мной стоит полностью нагая девушка. В полной тишине за окном заухала сова, что-то застучало в окно и вдруг стало темно. Я обнаружил себя лежащим на кровати. Распущенные светлые волосы Василисы разметались по подушкам, от холодного лунного света, пробивающегося через окошко, её кожа казалась голубой. Она буквально блестела мириадами маленьких искорок. Я наклонился и прильнул к её губам.