Анна Абрамова - Свет в тебе... [СИ]

— Командир, что на тебя нашло? — пошли выкрики из отряда военных.

— Ан, разделай ты этого молокососа, чтобы неповадно было, — звучали голоса.

За спиной Яра встали Ящер и Вик, всем своим видом показывая, кто тут хозяин положения. А два парня: Светлый и Темный сверлили друг друга взглядами, не уступая ни в чем. Наконец, Ан решился. Он протянул руку Яру первый и представился:

— Нат Ан Дарк, я — командир 21 отряда 129 дивизии. За отличную службу мой отряд и я были награждены учебой в стенах Академии Равновесия. И да…., - он кивнул на Флер, — это моя девушка.

— Яр Кирдан Вернер, — представился Яр тоже полным именем, — приветствую тебя Темный Принц на территории Регора, рад, что воссоединился с семьей. Но…… - и он тоже кивнул на молчавшую Фло, — эта девушка будет твоей только если сама этого хочет.

Ан вспыхнул, глаза его мрачно сверкнули. Отец не одобрит драку с сыном Повелителя Регора, да и связываться с Светлым не очень хотелось сейчас, еще не совсем он отошел после тяжелого ранения, которое получил в схватке с черными оборотнями, до сих пор фантомные боли преследовали его, а правая рука неожиданно отказывала в нужный момент.

Он бросил взгляд в сторону Фло и зло приказал ей:

— Флер, придешь сегодня в 213 комнату, нам надо поговорить.

Потом развернулся и молча вышел.

Фло не верила своим глазам, только-только все стало налаживаться и вот он, самый страшный кошмар ее жизни.

Пока он разговаривал с Яром, Фло во все глаза рассматривала знакомое лицо. Он возмужал, раздался в плечах, и поседел. Не было у него этой белой пряди, которая сейчас бросалась в глаза и выбивалась из мрачного образа Темного, как не было того ужасного шрама, которое перечеркивал всю левую половину лица, делая его взгляд хищным, а улыбку — страшной. Шрам уходил далеко вниз, за воротничок формы. Она так же отметила, что военная форма шла ему. Широкий ремень, на котором висел клинок, подчеркивал тонкую талию, несколько эмблем на груди, перечеркнутых черной молнией, говорили о совершенных им подвигах. Скольких он убил? Скольких он спас? — пронеслось в голове у Фло. Затем ее мысли переметнулись на Принца Темных, что там говорил Яр, что Натан теперь — Принц Темных. Но как такое возможно?! Она услышала приказ вампира и вздрогнула.

Подошел Вик и дружески сжал ее руки:

— Не бойся, маленькая, мы тебя в обиду не дадим. Может, передумаешь по поводу танца ветра?

Фло подняла взгляд на Вика, и утвердительно кивнула:

— Да, я должна научиться защищать себя, — твердо сказала она скорее себе, чем ему.

Яр поставил поднос на стол, улыбнулся, щелкнул по носу Фло и весело спросил, тщательно скрывая свою тревогу за нее:

— Ты правда знаешь Ана?

— Ана? — переспросила Фло, пытаясь понять, о ком говорит Яр

— Ну, парня, который вел себя слишком дерзко по отношению к тебе.

— Да, я знаю его, мы из одного приюта. Просто там его звали Натан.

Яр успокаивающе погладил ее по руке, согревая теплом:

— На самом деле имя его при рождение Нат Ан. И как я понял, все знают его как отчаянного Ана, он — действительно хороший командир, не раз выводил свой отряд почти без потерь. У парня странная история, — продолжил Яр, накладывая Флер овощей. — Восемнадцать лет назад у Светлых пропала Принцесса, которую они, кстати, до сих пор не потеряли надежды найти ее, но тогда разбираться никто не стал. Светлые решили, что Принцессу выкрали Темные, и в отместку, Светлые выкрали Принца Нижних миров, которому на то время было четыре года. — Яр оглядел внимательно слушающих друзей, — Светлые сказали, что вернут Принца только при условии, что Темные отдадут им Принцессу. Но у Темных Принцессы не оказалось, или они еще тогда убили ее, не знаю, короче меняться Темным было не на что, а Светлые встали в позу и так запрятали Принца, что Темные смогли отыскать его только тогда, когда вихрь энергии смерти смел, окруживших отряд Ана черных оборотней, правда, Принц к тому времени практически умирал, опустошая свой магический запас во благо Родины.

— Флер, — и Яр осторожно взял руку вздрогнувшей девушки, — тебя никто не обидит, ты только не молчи.

Яр боялся, что девушка снова уйдет в себя. Сейчас у нее был тот же вид, как и до их знакомства: безысходность царила в зеленых глазах, а желание уйти в себя, и немедленно закрыться в своей комнате, чуть не было озвучено самой Флер, но она решительно мотнула головой, прогоняя сомнения, и твердо сказала, удивив тем самым своих друзей:

— Я должна научиться защищать себя, вы поможете мне в этом?

Ан валялся на кровати в шикарной комнате общежития. Какая ирония судьбы! Теперь он, бедный сирота, живет на одном этаже с богатенькими и не знающими бед аристократами, и они кланяются и улыбаются ему, как самому важному человеку в мире. А ему до фени! Ему просто нужно его девочку, которая волшебным образом оказалась тут! Как? Каким образом? Он до сих не мог поверить, что нашел ее!

Он помнил тот день, когда ей исполнилось восемнадцать. Они были в окружении, небо заволокло дымом пожаров. Тот пятачок земли, который все еще был их, сокращался с огромной скоростью, было такое чувство, что черные нашли портал и лезут через него всей стаей. Отряд держал оборону, а он улыбался и поглядывал на прорывающее синее небо сквозь гарь пожаров и думал, что бы он подарил ей в этот день.

Ан вспомнил ее единственную плюшевую игрушку, которую она крепко обнимала, когда спала. Да, иногда он разглядывал, как она спит. Он никогда и никому бы не признался в этом, хотя, появись она здесь и сейчас, он бы сказал все.

Ему нравилось, смотреть на нее, когда она спала. Во сне она была открытая и доверчивая, мягко улыбалась и никогда не хмурилась. Эта морщинка между бровей, эти упрямо сжатые губы! Как хотел он повести пальцем, чтобы они разгладились, как хотел он тогда, чтобы и ему она улыбалась так, как во сне.

Она мерзла всегда, он это помнил, как помнил и то, что укрывал ее своим драным одеялом, а рано утром снимал, чтобы она ничего не подумала. Какой он был дурак!

Да, он хотел ее! Хотел до боли, до дрожи в руках! И он взял, что хотел, потому что считал, что все мужчины поступают так, а удел женщин только терпеть! Другой любви он не знал! Только потом он понял, что не нужна ему была она растоптанная, он хотел, чтобы не тело ее принадлежало ему, он хотел ее душу, а может быть он всего лишь хотел, чтобы она улыбалась ему, как во сне. Улыбалась на его кровати, в его объятиях, бежала к нему и улыбалась! А она! Она каждый раз растаптывала его мечту, стиснув зубы и, окаменело, принимая его ласки.

Ан вскочил и нервно заходил по комнате! Бесит! Тогда, думая, что скоро умрет, он понял, что жалеет. Жалеет, что ушел так и не сказав о своей любви, жалеет, что был груб, сейчас было бы все по-другому. Он никогда бы не обидел ее, такую светлую, хрупкую, нежную. Он любил, как мог, как умел, а она не поняла, не приняла!