Ольга Романовская - Гранит науки и немного любви [litres]

– Значит, если коллективный разум падет смертью храбрых, придем к тебе бить челом, – рассмеялась я, смягчая грубость отказа, и игриво пригрозила пальчиком: – Смотри, ты обещал!

Магнус, прищурившись, глянул на меня. Ответила приветливой улыбкой и пообещала накормить в качестве платы коврижками:

– Сама пеку. С орехами и изюмом.

То, что для Ксержика, уточнять не стала. Любит некромант сладенькое, поэтому добавляю и мед, и патоку, и корицу, чтобы потом наблюдать за тем, как стремительно пустеет тарелка. Алоис съест все, если вовремя не отобрать. И как только у него заворот кишок от сладкого не случился? Тьфу-тьфу-тьфу, конечно, я ему долгой жизни желаю. Сколько там маги небо коптят? Всяко больше простых людей. Пусть не как в сказках, но лишний десяток лет точно отмерян.

Магнус задумался. Видимо, тоже неравнодушен к сладкому.

– А почему ты пропал? – продолжала изображать девочку-цветочек». Сама непосредственность и невинность.

Мельком глянула на девчонок: завидуют и не верят. Даже жаль покидать школу: такую репутацию заработала!

– Потому что, – лаконично ответил Магнус и сердито огорошил, приперев к стенке: – Почему сразу не сказала, что ты Ксержик?

Понятно, решил-таки, будто мы с Алоисом любовники, и затихарился. Теперь выяснил правду и заново начал ухаживания.

– Потому что не Ксержик, а Выжга, – пожала плечами. Очевидно ведь. Ксержик в отцовстве не расписывался, всего лишь признал в узком кругу. – Сходи, по спискам проверь.

Сама себе поразилась: с таким равнодушием произнесла фамилию бывшего мужа. Моя девичья, к слову, такая, что даже за деньги носить не соглашусь, – Забейка. Это еще что! У нас в деревне есть Нетопырь, Сорвиухо и Пнуня. Вот раздолье для ребятишек! Язык сам чешется подразнить. Мама в девичестве – Рябая. Тоже не подарок судьбы. А все потому, что крестьянские фамилии все от прозвищ. Рябым, к слову, вроде мой прадед был, а вот кого или что родня отчима забивала – загадка.

Магнус пожевал губами, уткнулся в книгу, которую держал в руках, и буркнул:

– Слухи – правда?

– Какие? – на всякий случай уточнила, хотя догадывалась.

Несомненно, проживание в одном доме с Ксержиком наводило на определенные мысли. Но ведь они с Маргаритой обручились, а я никуда не делась, прекрасно с ректором общаюсь. Какой делаем вывод? Правильно, я не любовница.

– Что вы родня.

Подтвердила, решив не вдаваться в подробности.

Некромант оценивающе глянул, будто видел впервые, и констатировал наличие сходства. Какого: физического или энергетического, – он не уточнил, а я не стала расспрашивать.

Благополучно отправила письма и в назначенный час постучалась в ректорский кабинет. Маргарита была занята и велела обождать в коридоре. Несмотря на беременность, она продолжала исполнять прежние обязанности, кружилась белкой в колесе. «Интересное положение» себя не проявляло, только на столе появилась бутылочка с микстурой, и одевалась Маргарита теплее обычного.

Наконец преподаватель вышел, и мне разрешили зайти.

Маргариток в горшках прибавилось. Несмотря на зимнее время, они буйно цвели.

Ректор, изменив привычке носить платья, сегодня облачилась в штаны, рубашку и меховую безрукавку. Волосы собраны в хвост, как у магистра Тшольке. Из-за духоты – топили в школе знатно – Маргарита расстегнула воротник, и на грудь выпал ворох амулетов. Я пересчитала – целых семь.

– Готова? – Ректор, хмурясь, вела подсчеты в амбарной книге.

Не выдержав, Маргарита ругнулась, взяла медальон связи и отошла вглубь кабинета. Стоя в дверях, слышала, как она кого-то распекала – сухо, деловито, давя эмоции. Под конец пригрозила лично приехать и разобраться.

– Прости: дела. – Маргарита вернулась к столу и сунула медальон в нагрудный карман. – Пошли, нас уже ждут. Алоис тебе правила общения объяснил?

Не только объяснил, но и разыграл в лицах. Вышло потешно. Даже не знаю, кого Ксержик изображал достовернее: демона или глупую девицу. Актер!

На заснеженном дворе проходил семинар некромантов-третьекурсников.

Алоис лениво наблюдал за тем, как ученики выполняли задания, время от времени обновляя учебное пособие. В качестве него выступала видоизмененная магией мертвая кошка. В задачу некромантов входило отловить ее и обезвредить.

– Счастливого пути! – При виде нас Ксержик прервал семинар, «заморозив» кошку, и велел ученикам повременить с заклинаниями. – Отчет по успеваемости найдете по возвращении, госпожа ректор.

– Остаетесь за старшего, – махнула рукой Маргарита и, задумавшись, обратила взор на учеников. – Класс В-3 знают?

– Не подсказывайте, госпожа ректор, пусть они сами, – усмехнулся некромант. – Или вы задание усложнить хотите?

– Я в чужие занятия не вмешиваюсь. Тем более, – ректор улыбнулась, – задания у вас всегда качественные, отсеивают профнепригодных.

– Благодарю за похвалу.

Ученики напрасно надеялись на поблажку. Алоис не думал давать им спуску и прикрикнул:

– Подъем, привал окончен! Кто не уложится в полчаса, будет бегать за мной с просьбой о допуске к экзамену полгода.

– Магистр Ксержик сделает большое одолжение, если даст, – заметила Маргарита. – Потому как лица, не сдавшие нормативы практических семинаров по профилю обучения, должны заново пройти курс вместе с младшим классом.

Ученики горестно вздохнули и переглянулись. Похоже, их надежды на свадебную кутерьму – а в школе знали о грядущем браке, сплетни быстро распространяются, – рухнули.

Ректор обняла меня за плечи и мягко направила в сторону подсобных помещений, подальше от некромантов. Оказалось, нам нужна конюшня. Я тихо застонала: зимой верхом, в юбке, с навыками верховой езды мешка с картошкой?

– Пешком в сугробах увязнем, – пояснила Маргарита. – Все равно немного на своих двоих пройти придется. Алоис предупредил, ты с лошадью на вы, я подстрахую и мерина смирного дам. На нем дрова возят.

Правильно, я и дрова – одно и то же. Безо всякой иронии. Последние лучше: они не визжат в ухо и не цепляются за гриву.

Конюх оседлал по указке ректора нужных животных, и вскоре мы трусили по направлению к заснеженным вершинам.

Студено, ветер обжигает щеки. А ведь в Вышграде только мокрый снег пошел, осень права зиме сдает, а тут уже царство стужи.

Лошади медленно взбирались вверх по то ли широкой тропе, то ли узкой дороге, протоптанной между сугробами. Я кое-как балансировала в седле, рискуя отморозить и отбить себе все, что можно и нельзя. Радовало, что хоть не с мужчиной еду, а то сраму не оберешься: из-под юбки чулки видно. И не узкую полоску.

Носить штаны – прерогатива мужчин и боевых магинь. На последних, к слову, в любом селе косо посмотрят, потому как срам по нашим понятиям. В городе, конечно, иная мораль, иные устои, тут все можно, никто не выдерет за то, что правила приличия для полов нарушила. В деревне силен древний уклад, в котором все занятия, развлечения, работа, одежда строго поделены на мужские и женские.