Антон Орлов - Мир-ловушка

Мучило его не это. Роми. Проигнорировав приказ, она полезла в драку и за компанию с ним оказалась в плену. К рискованным ситуациям Шертон давно уже привык, но раньше он попадал в неприятности в одиночку, а теперь ему есть кого терять.

«Пошлятина…» – сквозь зубы пробормотала Роми.

Ее заперли в просторной полутемной комнате, задрапированной коврами. Оранжево-шоколадно-красные мелафские ковры с коротким ворсом закрывали пол, стены, потолок, снизу доверху окутывали круглые толстые колонны. Ни одной пяди оголенного пространства. Даже дверь была обита ковровой тканью, из-за этого Роми не сразу определила ее местоположение. На полу лежали бархатные подушки, вдоль стен стояла низкая резная мебель.

Окно тут было только одно, квадратное, три фута в поперечнике, перекрытое мелкоячеистой деревянной решеткой. Вначале Роми решила, что без труда расшатает ее и выломает, но решетка оказалась прочная – каменно твердое полированное дерево. Выходило окно в галерею, которая протянулась прямо по крыше смежной постройки. За плоскостью крыши виднелся кусок внутреннего двора. Дальше поднималась крапчато-серая стена соседнего здания, с такими же квадратными зарешеченными окошками.

Роми потрогала шишку возле виска. С тех пор как она очнулась, у нее постоянно болела голова, но еще хуже было сознание проигрыша. Стоило вовремя вспомнить наставления Арса и драться, не заботясь о том, красивы или нет используемые приемы! Сейчас ее переполняла досада на себя и тревога за Арса.

Чаднийскому князю Раквуру, который самолично явился допросить ее, Роми сказала, что о Шертоне мало что знает, они едва знакомы, сама же держит путь в сторону зноя, где ее должны принести в жертву богине, и в качестве доказательства продемонстрировала Знак на руке. Раквур послал за чародейкой, суровой костистой женщиной с распухшей скулой и покрасневшими глазами. Видимо, чародейке досталось в схватке с Бирвотом и Арсом, она еле переставляла ноги, держась за стенку, и на всех, даже на своего повелителя, поглядывала с ненавистью.

Повинуясь Раквуру, она больно стиснула шершавыми пальцами запястье девушки и долго всматривалась в Знак. Ее жесткие, черные с проседью космы неприятно щекотали кожу Роми. Наконец она буркнула:

– Не знаю, что это, князь. Не татуировка. Знакомой мне магии я в этом Знаке не чую, но есть тут нечто непонятное, потустороннее… Оно совсем слабое и не сулит нам беды. Сомневаюсь, что это Знак какой-то там богини, девка водит тебя за нос. Мне надо отдохнуть, князь.

– Иди, – разрешил Раквур.

Неприязненно сверкнув глазами на Роми, чародейка ушла.

– Ты мне соврала, – с угрозой отметил князь. – Ни одна девка не может заморочить мне голову!

Он схватил ее за плечи и притянул к себе. Роми скривилась от отвращения. Князю Чадны это не понравилось, он ударил ее по лицу – так, что она отлетела, врезавшись в колонну.

– Ты будешь так на меня смотреть?!

«Лучше получить по зубам, чем целоваться с тобой», – подумала Роми. Вслух она не сказала ничего. Раквур, в первый момент производивший впечатление прилизанного театрального красавца, обладал внушительной мускулатурой, и она понимала, что не одолеет его в драке.

– Я не люблю, когда на меня смотрят с такой рожей! Запомни, не люблю! – крикнул он, брызгая слюной. – Или ты будешь со мной ласкова, или я отдам тебя своим парням!

Тут дверь распахнулась, в комнату ворвалась полная черноволосая девушка в съехавшей набекрень алмазной диадеме. Ее платье сплошной звякающей чешуей покрывали золотые подвески.

– Пойдем, Раквур! – закричала она, цепко ухватив за руку повелителя Чадны. – Я истосковалась по тебе, соскучилась! Зачем тебе эта вшивая драная кошка, если есть я? Ложе наслаждений ждет нас, пойдем!

То ли князь спасовал перед ее натиском, то ли дальновидно обрадовался шансу завершить диалог с Роми, не уронив достоинства, но он покорно позволил вытащить себя из комнаты. Дверь захлопнули и заперли.

Поэкспериментировав с оконной решеткой, которая даже не шелохнулась, несмотря на все затраченные усилия, Роми понуро уселась на пол. Вляпалась. Когда ее домогалась Нэрренират, это было хотя бы не так обидно: все-таки богиня… и надо отдать ей должное, Нэрренират ни разу не опускалась до таких грязных угроз, как этот тип.

«Пошлятина», – опять прошептала Роми, злым движением вытирая слезы. Она не героиня душещипательного романа. Она ученица Арса – и будет драться до конца.

Лаймо не стал дожидаться, когда затопившая ущелья влажная сероватая хмарь без остатка рассеется. Ориентируясь по меловым крестикам, он отправился за богиней.

Укрытый тремя одеялами Бирвот был очень слаб, его лихорадило, однако находился он в полном сознании и объяснил, что человек, принявший дозу золотой пыльцы, физически вполне способен действовать, как в нормальном состоянии, но не захочет, ибо ум его одолевают странные грезы. Через два дня наступает упадок сил, а вслед за тем болезнь, от которой добровольные рабы золотой пыльцы избавляются, принимая новую дозу. Если же этого не сделать, мучительное нездоровье длится довольно долго, пока человек не поправится.

Лаймо проделал в уме простенькие расчеты: допустим, наркотик повлиял на Нэрренират так же, как на человека, тогда сегодня и завтра до полудня она все еще сможет активно действовать. Надо только склонить ее к действиям!

Хмарь постепенно таяла. Она заполняла ущелья, как мутная стекловидная масса, ухудшая видимость, однако Лаймо различал и скользкие от осевшей влаги камни под ногами, и свои крестики, и кусты, притаившиеся в расселинах. Погода стояла безветренная, кусты были неподвижны, если он смотрел на них в упор, но краем глаза Лаймо нет-нет да и замечал: они шевелятся, тянут к нему ветви, похожие на хрупкие руки скелетов… Магия. Либо эти создания – не простые растения, либо некие местные чары принуждают его видеть их оживающими.

На шее у Лаймо висел изготовленный Бирвотом оберег, и меч он из ножен вытащил. Так или иначе, а схватить его никто не пытался, были только пугающие движения на границе поля зрения и еле слышные шорохи за спиной.

Из-за скал долетел звук гонга – поселок благоносцев уже близко. Низкие и мелодичные минорные переливы отражались от изломанных каменных граней, уплывали к облачному своду. Лаймо в который раз задался вопросом, что находится за этими облаками? Такое же небо и солнце, как в Панадаре? Пустота? Или толща облаков бесконечна и заполняет весь этот трехмерный мир, лишь в середине оставляя пространство для земли, населенной людьми? Он спохватился: не время сейчас для таких размышлений!

Когда он, раздвинув усыпанные колючими шишечками ветви, заглянул в знакомый грот, что-то ухватило его за щиколотку и дернуло. Лаймо грохнулся на камни, еле успев сгруппироваться. Раздался радостный хриплый лай – или смех, это уж кому как понравится.