Евгений Гаглоев - Верховная Мать Змей [litres]

– Это исключено, – отрезал следователь. – Против всех правил и законов.

– Но я его отец!

– Тем более! Вы – заинтересованное лицо. А расследованием должна заниматься полиция. Если вы явились сюда только за этим – зря проделали такой долгий путь.

– Так вы мне не поможете?! – разозлился Пивоваров.

– Каждый должен заниматься своим делом. Лучше вам вернуться в Санкт-Эринбург. А мы будем держать вас в курсе событий.

– Вы за целый месяц так и не сдвинулись с мертвой точки! Думаете, я буду сидеть сложа руки и ждать? Если вы ничего не можете, то я сам найду убийц своего сына.

– И с чего же вы начнете? – полюбопытствовал Виктор Шилов.

– Возможно, с той самой академии, – сказал Пивоваров, встал со стула и, не прощаясь, вышел из участка.

«Шериф» и его помощник многозначительно переглянулись.

– Только этого нам не хватало, – вполголоса произнес Мезенцев.

Выбежав на улицу, Влад Пивоваров едва не столкнулся с высоким, грузным мужчиной, проходившим мимо дома Мезенцева. Тот проворно отскочил, несмотря на то что был одноглазым. Пивоваров извинился и тут увидел черную повязку, скрывающую левую глазницу крепыша.

– Это вы! – узнал он бармена из «Одноглазого валета».

– Продолжаете поиски? – осведомился Тарас Стахеев.

– Да я еще и не начинал. Понял лишь, что от вашей полиции помощи не дождешься. Легавые в маленьких городках предпочитают бережно хранить свои маленькие тайны.

– Просто у них нет никакой информации, вот они и не могут вам помочь, – заявил Стахеев. – Те два убийства наделали много шума… Но с тех пор больше ничего подобного не происходило.

– Поэтому вашей полиции выгодно замять дело, – продолжал возмущаться Пивоваров, – чтобы снова все вернулось в прежнюю колею. Но я этого так не оставлю. Кто еще был в тот день в вашем кафе? Кто видел моего сына?

– Дайте подумать, – наморщил лоб Тарас. – Да были все те же, что и всегда. Несколько туристов… старуха Устинья – местная сумасшедшая. Как обычно, пугала приезжих разными ужасами. Кажется, с вашим сыном она тоже говорила.

– Что за ужасы? – тут же ухватился за ниточку Влад.

– Вот на кого точно не стоит обращать внимание, – отмахнулся одноглазый бармен. – Устинья давно рехнулась. Все болтает о смертях и убийствах, стращает народ.

– Может, именно с ней мне и стоит поговорить?

– Дело ваше, но я бы не советовал. С психами общаться – себе дороже выйдет. Она, конечно, не буйная, но все же…

– Где она живет? – Пивоваров достал ручку и блокнот для записей.

– В полуразвалившейся хибаре в лесу. На машине туда очень сложно добираться, придется оставить ее у дороги и долго идти пешком.

– Говорите, как ее найти, – потребовал Пивоваров. – Если понадобится, я и пешком дойду.

Стахеев лишь пожал плечами, затем подробно объяснил, где именно живет старая Устинья.

Пивоваров сухо поблагодарил его и сел в свою машину.

Тарас покачал головой и продолжил свой путь. Жизнь в Клыково протекала тихо и размеренно, здесь не любили нервных и дерганых жителей больших городов. А Влад Пивоваров как раз таким и был. Хочет он искать проблем на свою голову – дело хозяйское. Кто ищет, тот всегда находит. Только не всегда то, что искал. И пусть потом не говорит, что его не предупреждали.

Серафима и Клим гуляли всю ночь, как и обещала девушка. Они побывали на набережной, где долго наблюдали за кораблями на темной глади залива. Затем отправились в парк, сходили в киноцентр. Ночь для них закончилась в маленьком, уютном кафе неподалеку от киностудии «Золотой скорпион». Они пили кофе, заедая его свежими горячими булочками с хрустящей корочкой. Клим много шутил, а Серафима от всей души хохотала над его шутками.

Парень не сразу, но все же поборол застенчивость и больше не робел перед Серафимой. Он оказался простым в общении, но при этом веселым, умным и начитанным собеседником. Поначалу Серафима сомневалась, что из их свидания выйдет что-либо путное, но сейчас поняла, как сильно ошиблась. Ей действительно понравился Клим. Ей нравился и Тимофей, но она не хотела признаваться в этом даже самой себе. Зверев был очень симпатичным и смешным, но в нем она ощущала некую тьму. Нечто странное и темное, чего никак не могла объяснить. Да Тимофей и сам не сумел бы. Нет, он ничего не скрывал, просто было в нем что-то, что еще не пробудилось, не дало о себе знать в полной мере. Это настораживало и пугало Серафиму, а ведь ее мало что могло по-настоящему напугать.

С Климом все было по-другому. Она в буквальном смысле видела его насквозь. Поликутина можно было читать, как открытую книгу, а на Серафиму он смотрел такими влюбленными глазами, что она нисколько не сомневалась в его искренности.

Позавтракав, они пешком отправились на автовокзал.

– Уже так поздно, – отметил Клим.

– Скорее рано!

– Если у тебя есть какие-то дела, тебе вовсе не обязательно меня провожать.

– Я же обещала Тиму, что посажу тебя на автобус до Клыково, – улыбнулась Серафима. – А свои обещания я привыкла выполнять.

– Это была лучшая ночь в моей жизни, – признался Клим. – Я так благодарен тебе за это… Даже если она никогда не повторится.

– Почему не повторится? – удивилась Серафима. Они шли через парк, наблюдая, как медленно светлеет кромка темного неба впереди.

– Но как же… – Клим замялся. – Ты такая яркая, сильная, независимая. А я простак. Но ты не думай, я все понимаю. У тебя таких, как я, вагон и тележка…

– У меня никого нет, – заверила его Серафима. – И ты себя сильно недооцениваешь. Мне понравилось гулять с тобой.

– Правда?! – просиял Клим. – Значит, я могу надеяться на продолжение?

– Давай попробуем, – немного подумав, кивнула она. – Правда, я очень редко бываю в Клыково. Вернее, бывала до встречи с тобой. Но у моего отца есть там дом… Да и ты будешь иногда приезжать в Санкт-Эринбург. Так что мы вполне можем встретиться еще раз. И еще. И еще… Пока я тебе не надоем.

– Разве такое возможно? – спросил Клим.

– О! Плохо же ты меня знаешь, – ухмыльнулась девушка.

– Надеюсь, у меня будет шанс узнать тебя получше, – тихо пробормотал Клим.

Они поравнялись с круглыми мусорными баками, стоявшими рядом с дорожкой. Клим хитро посмотрел на Серафиму, затем снял с одного из бачков крышку. Та блестела, словно была сделана из алюминиевой фольги.

– Думаю, тебе это понравится, – сказал Поликутин.

Он с легкостью согнул крышку пополам, затем свернул нержавеющую сталь в трубочку и вытянул руками. Серафима с любопытством наблюдала за его действиями.

Клим ловко сплющил металл, сделал несколько вмятин. Его сильные пальцы мяли железо, как пластилин. Сталь гнулась, вытягивалась, принимала нужные Климу очертания. Когда он закончил, в его ладони лежал изящный кинжал с красивой резной рукояткой. Он протянул его девушке.