Евгений Гаглоев - Верховная Мать Змей [litres]

– Я хорошо знаю его отца, и мне этого достаточно. Пренеприятный тип…

– Но Клим мне нравится! Он очень добрый и славный…

– Я запрещаю тебе с ним общаться! – резко сказал Платон, но, глянув на дочь, тут же сменил тон: – Пойми, Серафима, этот парень – птица совсем не твоего полета. Я и так позволяю тебе слишком многое и редко что-то запрещаю. Но сейчас ты должна меня послушать! В жизни встречаются люди, которых мы терпеть не можем, но по разным причинам вынуждены поддерживать с ними отношения. Отец Поликутина как раз из таких людей.

– Как ты можешь что-то мне запретить? Тем более отношения с парнем? – с недоумением спросила Серафима. – Мы же не в Средние века живем. Я не слишком похожа на Джульетту, да и Клим – далеко не Ромео!

– В мире Первородных все иначе! – жестко бросил Платон. – Совсем не как у людей. Возможно, мы старомодны, но тебе придется подчиниться! Много лет назад между мной и отцом Поликутина кое-что случилось… С тех пор мы друг друга не выносим. Но он тоже Первородный, поэтому нам приходится пересекаться. Я не желаю видеть тебя с его сыном! И если ты меня ослушаешься… Я очень расстроюсь. А тебе известно, что лучше меня не расстраивать.

Серафима изумленно уставилась на отца. Он никогда не говорил с ней подобным тоном. Девушке стало не по себе.

– Ты меня поняла? – сухо осведомился Платон. Он взял со стола цепь с медальоном и туго намотал ее на кулак.

В этот момент в кабинет заглянула Глаша.

– Обед готов, – с улыбкой сказала домработница. – Где лучше стол накрыть, в кухне или в столовой?

Отец отвлекся. Воспользовавшись моментом, Серафима улизнула в ванную комнату, так и не дав Платону ответ. Клим ей точно нравился, в этом она была уверена. Она не знала, что случится в будущем и куда заведут ее эти отношения, но разрывать их точно не собиралась. Даже по принуждению отца. Лучше совершить поступок и потом пожалеть об этом, чем не сделать и всю жизнь корить себя за бездействие.

Они пообедали, и вскоре Платон уехал в свой клуб. Серафима была этому очень рада. Ей еще надо было выполнить просьбу Ангелины Зверевой, и лучше, если отца в этот момент не будет дома. Она села за ноутбук в его кабинете и быстро навела справки о нужном адресе. С ее опытом и многочисленными знакомыми это оказалось совсем не трудно.

Прежде чем отправиться в дом Алексея Бирулина, Серафима на всякий случай позвонила в исторический музей Санкт-Эринбурга.

– Добрый день, – жизнерадостно поздоровалась она, когда ей ответили. – Могу я поговорить с директором музея?

– Я слушаю, – мрачно ответил Бирулин.

– О, господин Бирулин! Вас беспокоит Анна Коньшина, журналист газеты «Полуночный экспресс»! Мы сейчас делаем большой цикл статей о самых успешных и значимых людях Санкт-Эринбурга. В связи с этим могу я взять у вас интервью?

– Разумеется! – Голос Бирулина значительно потеплел. – Говорите, успешный и значимый? Как это приятно.

– Когда вам будет удобно встретиться со мной? Я могу подъехать прямо сегодня. Вы долго будете в музее?

– Сегодня я допоздна, так что приезжайте в любое время.

– В семь вечера вас устроит?

– Вполне. Я точно буду здесь часов до десяти.

– Значит, скоро увидимся! – Серафима отключила связь и глянула на часы: Бирулин будет дома нескоро, можно ничего не опасаться.

В больших темных очках и парике с короткими светлыми волосами ее и родной отец не узнал бы. А вот мотоцикл мог привлечь внимание соседей, поэтому до нужного адреса Серафима добралась на метро. Затем быстро отыскала многоэтажный дом с гигантскими лоджиями, подошла к подъезду и бросила взгляд по сторонам. Во дворе никто не гулял, оно и к лучшему. Интересно, сколько здесь квартир? Две, три сотни? В таких домах жильцы, как правило, плохо знают собственных соседей. И это было ей только на руку.

У самой двери подъезда Серафима остановилась и стала медленно доставать из сумки связку своих ключей, делая вид, что собирается отпирать. Ей повезло, через пару секунд раздался пиликающий звук домофона, и дверь распахнулась. Девушка посторонилась, позвякивая ключами и пропуская женщину, которая на нее даже не взглянула, потом проскользнула в здание. Поднявшись на нужный этаж, Серафима подошла к двери Бирулина и внимательно осмотрела замок. Она уже имела дело с такими – опять повезло. Девушка вытащила из сумочки набор отмычек и быстро справилась с замком. Затем, затаив дыхание, мягко повернула ручку, и дверь бесшумно открылась. Глубоко вздохнув, словно перед прыжком в воду, юная воровка вошла внутрь.

В квартире стояла тишина. Серафима мысленно отметила богатство обстановки – антикварная мебель, толстые ковры на полу, позолоченные светильники на стенах. Собранию живописи в тяжелых золоченых рамах позавидовала бы любая картинная галерея. Каждое из этих полотен наверняка стоило целое состояние. Но Серафиму интересовала только кукла, хранящаяся, по словам Ангелины, где-то в рабочем кабинете Бирулина.

Пройдя по темному коридору, девушка обнаружила кабинет в самом конце огромной квартиры. Внутри Серафима увидела темную мебель, тяжелые портьеры на окнах и декоративный камин. По стенам также картины самых разных размеров. Сейфа было не видно, но это не значило, что его здесь нет.

Серафима сосредоточилась, призывая свой необычный дар. Очертания предметов в комнате тут же стали нечеткими, расплывчатыми. Глядя сквозь них, девушка двинулась по кабинету, внимательно осматривая стены и предметы мебели. Наконец сейф обнаружился – небольшой стальной ящик, скрытый за одной из картин. Серафима отодвинула в сторону портрет пожилой матроны и вперила взгляд в блестящую дверцу с рукояткой кодового замка в центре. Своим рентгеновским зрением она видела потайной механизм, сцепления миниатюрных шестеренок, рычажки числового замка.

Серафима принялась вращать рукоятку из стороны в сторону, наблюдая за тем, как сцепляются шестеренки. Вправо до щелчка, затем влево до нового щелчка. Две шестерни встали на свои места. Еще один поворот, и замок, щелкнув, открылся. Серафима встряхнула головой, моргнула, возвращая себе нормальное зрение, и распахнула дверцу пошире.

Нижняя полка сейфа была забита папками с бумагами. На верхней полке лежал мешок из черного бархата, а рядом с ним – несколько старинных книг в потертых черных обложках и цепочка из черных блестящих звеньев. Цепочка отчего-то привлекла ее внимание, Серафима потянула ее на себя. Ей на ладонь упал тяжелый медальон из черного металла. Сначала она не поняла, что на нем изображено. Но затем застыла на месте. И похолодела.

Эта цепочка была очень похожа на ту, что так любил крутить между пальцев ее отец. А изящный золотистый узор на черной блестящей поверхности медальона не вызывал никаких сомнений. Серафима тут же поняла, что совершила огромную глупость, забравшись в эту квартиру и вскрыв этот сейф.