Анастасия Андрианова - Манускрипт

Алида пискнула и бросилась бежать. Шарф предательски обвился вокруг ног, и она грузно повалилась на палубу, больно ударившись подбородком. Послышался мерзкий мужской гогот.

– Давай я тебя подниму и согрею в своей каюте, – сказал моряк в охотничьей куртке, которого Алида видела играющим в кости в первый день прибытия на шхуну. – Да что мелочиться, мы все тебя согреем, мы парни добрые!

Алиде было невыносимо противно слушать их хохот, особенно когда оглянулась и поняла, что Ханер веселится вместе со всеми. Охотник подбежал к ней и рывком поставил на ноги, нагло разглядывая ее с головы до ног. Алида зашипела и дернулась, но могучие руки держали слишком крепко.

– Ну чего ты нас боишься, милашка? – оскалился матрос. – Пойдем к нам, тебе понравится.

Мурмяуз отчаянно бросился на обидчика, вцепляясь когтями в его шею, но тот сбросил с себя кота, словно назойливое насекомое. Алида всхлипнула.

– Это что ж выходит, Али – девчонка? – Алида узнала голос Дрея и вздохнула с облегчением. Может быть, он уговорит их не трогать ее.

– Девчонка, к тому же и сносная на мордашку, – усмехнулся матрос, продолжая держать Алиду за обе руки. – Ты с нами, Дрей?

– Ребята, вы что учудили-то? Капитан вас всех выкинет, если травницу обидите! – Дрей подошел вплотную к команде. – Отпустите ее, ну зачем она вам?

– Тебе, может, и незачем, а от меня жена полгода назад ушла, – заявил крепкий матрос в холщовой рубашке и приблизился к охотнику, оценивающе разглядывая Алиду. – Ничего, пойдет. Годков пятнадцать есть небось.

Охотник перехватил Алиду поперек талии и забросил себе на плечо, как тюфяк с зерном. Она пыталась брыкаться, колотила кулачками его широкую спину, тянулась укусить в шею, но тому все было нипочем. Под гогот своих дружков охотник потащил ее к надстройке.

– Что затеяли, псы?! – прикрикнул Пристенсен, выходя из рулевой. – Это что, наш… Травник?

– Паршивка тебя провела, старик, – засмеялся схвативший Алиду. – Но ты не переживай, сейчас мы научим ее себя вести.

Пристенсен еще несколько секунд переводил недоумевающий взгляд с команды на травницу, а потом, пожав плечами, произнес:

– Ладно, развлекайтесь, только не переусердствуйте. Она нам еще нужна, – и скрылся в рулевой.

Слезы брызнули из глаз Алиды. Грубые мужские руки под омерзительный хохот и улюлюканье тащили ее, маленькую и легкую, в каюту, а она не могла даже дать отпор. Дрея, единственного ее защитника, отпихнули, разбив ему губу, а капитан Пристенсен даже не посчитал нужным вмешаться. Но обиднее всего было то, что Ханер смеялся вместе со всеми и даже виду не подал, что узнал свою соседку-травницу.

Алида была уже готова покориться судьбе, когда произошло что-то необъяснимое. Шхуну вдруг закачало так сильно, что древесина палубы и мачт застонала, как раненый зверь. Паруса забились, словно бешеные птицы, стремясь сорваться с привязи и улететь на волю. Мужчина в охотничьей куртке покачнулся и едва не выронил Алиду, но ухватился за леер и удержал равновесие.

Остальные члены команды перестали смеяться и принялись опасливо озираться по сторонам, будто испугались, что их нападение на девушку вызвало гнев морских божеств. Алида подняла голову и увидела тень, промелькнувшую в небе на фоне мутно-серых облаков.

«Хоть бы не нападение», – зажмурившись, подумала Алида. Она читала о пиратах, орудующих в море, о сиренах и русалках, которые завлекали суда в свои владения, о страшных чудовищах, притаившихся на глубине, и горячо надеялась, что ничего подобного с их шхуной не случится.

Корабль наклонился так сильно, что «охотник» все-таки упал, выронив Алиду, и девушка кубарем покатилась по палубе к дальнему борту. Ее обидчики держались кто за леера, кто за мачты, Дрей с Липучкой тоже скользили вниз по наклонной палубе, а Мурмяуз обхватил Алиду лапами за шею, как ребенок, и испуганно дрожал. Пристенсен кричал и ругался, призывая команду занять свои места и выровнять судно, пока «Волчья пасть» не захлебнулась солеными волнами, вгрызающимися в ее бока.

На секунду Алида подумала, что она могла бы отвязать один из пробковых кругов и спрыгнуть с ним в воду, чтобы отделиться от экипажа и доплыть до Птичьих Земель самостоятельно, но тут же поняла, что не знает, сколько еще придется плыть. Проще попытаться уговорить матросов больше не трогать ее… Пригрозить каким-нибудь несуществующим заклятием… Придумать сказку о моряках, которых поглотило чудовище пучин, когда они пытались обидеть травницу…

Алида не успела додумать мысль. Чьи-то руки подхватили ее под мышки и подняли так высоко в воздух, что шхуна, оставшаяся внизу, казалась размером с ботинок. Вопль ужаса вырвался из ее груди, и Мурмяуз визжал вместе с ней, отчаянно цепляясь когтями за ее платье.

«Это не их поглотит неведомое чудовище. А меня», – едва не теряя сознание от страха, подумала Алида.

Ричмольд старался избегать мест скопления людей, среди малознакомых он чувствовал себя неуютно, замыкался и стеснялся. Но сейчас ему было просто необходимо оказаться в кругу таких же, как он, потому что голоса книг в голове за целый день слились в такую навязчивую какофонию, что ему мучительно хотелось заглушить их человеческими голосами.

Он отыскал вольных хранителей в одном из залов верхнего этажа, сидевших полукругом прямо на полу и негромко разговаривавших. Младшие жались к старшим, как охочие до ласки щенки. Помещение освещалось одной-единственной лампой, которую хранители поставили на подоконник, и в теплом полумраке их лица казались бледными, а глаза – сияющими. Сквозь черноту высоких окон выглядывали жемчужинки звезд, и вид знакомых созвездий заставил Ричмольда улыбнуться, едва он вошел в зал.

С его появлением разговоры затихли, и он залился краской, поняв, что все взгляды обращены в его сторону. Рич поколебался, раздумывая, стоит ли подсесть к хранителям или отправиться в свою комнату, чтобы провести вечер в одиночестве.

– Иди к нам, – произнесла девушка с черной косой, Эмма. – Садись.

Ее голос прозвучал вполне дружелюбно, и Ричмольд, ссутулившись, прошмыгнул вглубь помещения и уселся на пол чуть в стороне от вольных хранителей, скрестив длинные ноги.

Здесь книжные голоса были почти неразличимы, зато отчетливо слышался другой звук: биение сердец в футлярах. Ричмольд потряс головой, желая выгнать из своего сознания эти чужеродные звуки. Если будет время, он поищет медицинские книги, которые помогут ему разобраться с этим странным явлением.

– Голова идет кругом? – улыбнулась Эмма. Ричмольд недоверчиво взглянул на нее, но знакомая, видимо, была действительно в хорошем настроении.