Анастасия Андрианова - Манускрипт

– Кого из них ты выбираешь, мальчик? – спросил полный, пропахший сеном и навозом фермер.

Ричмольд вопросительно взглянул на торговца. Он что, предлагает ему забрать поросенка домой? Рич слышал, что в богатых семьях детям позволяли заводить щенков и котят, чтобы вместе играть и даже брать их промозглыми осенними вечерами с собой в постель. Но Герт был строг и не позволял Ричмольду тащить в башню даже светляков, которых мальчик ловил и сажал в стеклянную банку. Он на минуту представил лицо Герта при виде ручного домашнего поросенка и чуть не прыснул от смеха.

– Ручаюсь, из этого парня получатся отличные отбивные. В меру жирные, нежные и сочные. Где твоя матушка? Давай я расскажу ей, какими приправами натереть мясо, чтобы его вкус стал особенно изысканным.

Фермер поймал одного из поросят, некрупного и пухлого, который понравился Ричмольду больше всех остальных своим золотистым чубчиком над упрямым лбом, и поднял его за ноги. Поросенок завизжал, брыкаясь в воздухе, и Рич побледнел. До него, наконец, дошло, что имел в виду фермер. Он предлагал мальчику не завести поросенка в качестве домашнего любимца. Он предлагал приготовить из милого друга сытный обед.

Мальчик бросился искать Герта. Народу на ярмарке стало больше, и ему приходилось протискиваться через лабиринты ног, ища глазами знакомые остроносые башмаки с вышитыми звездами. В тот день он едва не затерялся в толпе, а Герт ругал себя за то, что оставил Ричмольда одного.

Рич потом долго грустил, переживая, что его друг-поросенок отправится на отбивные или в рагу. Все-таки свинки были упитанные и ухоженные, о них явно хорошо заботились. В его детской голове с трудом укладывалось понимание, что можно сначала заботиться о живом существе, а потом убить, пусть и для поддержания собственных сил. Но голод быстро взял верх, и уже на следующий день Ричмольд уплетал копченое мясо с овощами и хлебом.

Почему-то он именно сейчас вспомнил этот эпизод из своей жизни. Сейчас, когда Магистры так добры и щедры к хранителям. Как фермер к поросятам…

Три раза на дню в трапезной накрывались столы, и повара, которым приходилось теперь работать несравненно больше, чем когда-либо, выставляли тарелки с дымящимися супами, печеным мясом и картофелем, тушеной капустой, пирогами и свежим хлебом. Гостей Библиотеки кормили сытно и вкусно, и постепенно хранители расслаблялись, растрачивали свое недоверие, становились ленивыми и вальяжными, как раскормленные коты. Ричмольд поражался такой скорой перемене и начал подумывать, а не подсыпают ли Магистры какое-то зелье в еду?

«Уже думаю, как Алида», – усмехнулся он.

Вчера вечером в городе снова происходило что-то странное. Даже страшное. Вокруг Библиотеки сгустилась тьма, плотная и осязаемая, и даже огни уличных фонарей были не в силах пробиться сквозь нее. Вольные хранители и Ричмольд с Кемарой замерли перед башенными окнами, и каждому в сердце закрадывался страх, приправленный тоской.

А потом тьма закричала. Завопила десятками голосов, истошно, неистово, и голоса эти делались то громче, то тише, метались по сторонам, сплетались, сталкивались друг с другом, разбивались на острые осколки, которые вгрызались в душу, многократно усиливая парализующий ужас.

– Почему Магистры ничто не делать? – чуть слышно всхлипнула Кемара, и гости Библиотеки словно очнулись от морока. Кто-то неуютно передернулся, Эмма обняла себя за плечи, будто хотела согреться, Кайл зажал уши и затряс головой, силясь избавиться от назойливого крика.

– Вероятно, не могут, – ответил Ричмольд.

Они так и не смогли сойтись во мнении, кричали это реальные люди, попавшие в плен тьмы, или же чернота сама издавала эти звуки, порожденные колдовством.

Очевидно, происшествие с необъяснимой тьмой заметили не только обитатели Библиотеки. Утром все городские газеты трубили о возвращении магии в королевство: об этом вещали мальчишки-рассыльные, которые вопили на площади, стараясь перекричать друг друга.

Ричмольд встретил старика Дивидуса стоящим у окна в коридоре на третьем этаже. Магистр, сложив руки за спиной, неотрывно смотрел на площадь перед Библиотекой, где наперебой выкрикивали заголовки ежедневных газет. В каждом из них поднималась тема магии, и по нахмуренным бровям старика было ясно, что Магистрат это крайне не устраивает.

– Люди испугались вчера, господин, – произнес Ричмольд, вставая рядом с учителем. Он помолчал немного, дожидаясь хоть какой-то реакции Магистра, но ее так и не последовало. Ричмольд отважился продолжить разговор: – Вы считаете, это была магия? Она действительно вернулась в королевство? Или все происходящее имеет научное объяснение?

Дивидус вздрогнул, повернул голову к парню, и тяжелый взгляд его бледно-зеленых глаз заставил Ричмольда нервно сглотнуть.

– Запомни, мальчик, – сурово проскрипел старик. – Нет никакой магии помимо той, которую могут сотворить Магистры. Нет и не будет никогда. И не смей выходить на улицу и говорить людям всякую чушь, которая уже роится в твоей голове. Я чувствую, как смердят твои мысли, мальчик. – Старик зловеще погрозил Ричмольду узловатым пальцем, покрытым сетью морщин, и астроном потупил взгляд.

– Простите, мастер Дивидус, я не имел в виду ничего такого… Ничего… Странного. Но… позвольте предположить. – В горле у него пересохло, а в висках глухо стучало, отнюдь не придавая смелости. – Народ всегда найдет свое объяснение. Люди не слепцы. Они видели и погром ресторана, и вчерашнюю темень. И то, что они додумают, будет в сотни раз хуже правды, которую вы пытаетесь скрыть. Народ верит Магистрату. Особенно с тех пор, как короля признали сумасшедшим.

Магистр хмуро молчал, сдвинув брови к переносице, и Ричмольд расценил его молчание как разрешение продолжать. Он набрал побольше воздуха, растерянно блуждая взглядом по площади. Почти все газеты уже раскупили, и взбудораженные горожане обсуждали новости, собравшись в группы.

– Выступите перед людьми. Вы же должны понимать, что сейчас им нужно ваше ободрение. Расскажите, что скоро все станет по-прежнему. Успокойте их, пока их воображение не нарисовало жуткие картины происходящего.

Магистр чуть приоткрыл рот, будто собираясь возразить, а потом шумно вздохнул и всем телом повернулся к Ричмольду. Рич почему-то почувствовал стеснение от того, то старик едва достает ему до подбородка, и втянул шею в плечи, пытаясь казаться чуть меньше ростом. Он не смотрел в глаза учителю, боясь увидеть там гнев. Он уже смирился с тем, что сейчас его выгонят из Библиотеки и он больше ничего не узнает, ничем не поможет Алиде и так и не выяснит, можно ли доверить Магистрам страницы.