Анастасия Андрианова - Манускрипт

А потом Алида увидела то, что снова в полной мере вернуло ей ясность мыслей.

Длинное бархатное платье цвета ночного неба, расшитое летящими совами и серебряными звездами. Оно было словно иллюстрация к последним неделям ее жизни: неясыти, напоминающие о том, что случилось с бабушкой, и ясные серебряные звезды, которыми так восторгался Ричмольд. Платье мягко опустилось на кровать к тем, что Лисса не забраковала. Алида тут же сгребла тонкими пальцами его длинный рукав, такой приятный на ощупь и теплый, как лапка Мурмяуза.

– Можно, я надену это? – с придыханием спросила она. Платье было таким красивым, что Алида могла бы хорошо понять Лиссу, если бы та не позволила гостье надеть его. Но кроме этого одеяния она ничего не хотела. Лучше уж действительно идти на бал в одной-единственной маске, скрывающей лицо.

– Бери, – согласилась Лисса, и Алида облегченно вздохнула. – Это бабушка приволокла откуда-то много лет назад. Ни я, ни мама его не носили: нам маловато. Уж не знаю, зачем бабушке оно понадобилось. Говорит, какая-то знакомая женщина отдала. – Лисса захлопнула крышку сундука и заправила за уши выбившиеся из косы светлые пряди. – Ну-ка, примерь.

Алида, не веря своему счастью, скинула свое привычное платье в цветочек и спешно натянула одеяние. Мягкий бархат приятно лег на кожу, платье село как влитое. Даже рукава были по длине в самый раз, а подол как раз доходил до пола, идеально к маленькому росту Алиды.

Лисса присвистнула.

– Ну надо же, будто для тебя шили. Покружись.

Алида послушно покружилась, и бархатная юбка зашелестела, будто что-то шепча, а серебристые звезды засверкали, переливаясь в лучах дневного света.

– Тебе очень идет! – сказала Лисса. – Знаешь, я, пожалуй, подарю тебе его. Забирай после бала.

– Спасибо, – улыбнулась Алида и благодарно обняла подругу. На душе у нее стало легче, будто чудесное платье с совами приняло на себя часть ее тяжелых дум.

– Теперь пойдем за цветами, – поднимаясь с кровати, сказала Лисса. – Уже, наверное, гости слетаются. Заодно посмотрим, остановился ли кто-то в нашей деревне.

Девушки вышли на улицу в объятия душистого ветра, который сегодня пах черемухой, бузиной, ландышами и влажной землей. Воздух был как-то особенно прян, и Алиде даже захотелось пожертвовать для праздника бутылочку пунша, которую подарил ей Дрей в благодарность за помощь Липучке.

– Смотри, вот она – точно альюд, – шепнула Лисса Алиде на ухо, когда они шли по деревенской улице в сторону леса. Травница едва не свернула шею, разглядывая молодую женщину с гладкими черными волосами, которая прошла мимо них.

– С чего ты взяла?

– У нее заколдованная лягушка, присмотрись.

Следом за женщиной и правда ковыляла крупная зеленая лягушка, бросая страдальческие взгляды на насекомых, которые кружили у цветов.

– Думаешь, прилетела на бал? На помеле? – с придыханием прошептала Алида. Если бы бабушка и Ричмольд были рядом, она была бы на седьмом небе от счастья. Она будто оказалась в одной из сказок, что были в ее потрепанной книжке с картинками, и это придавало Алиде сил. Волшебство вернулось и, наверное, уже скоро кто-то из альюдов сможет сварить зелье, способное превратить сову обратно в человека. И даже зелье, которое поможет, если тебя сбросили с библиотечной башни.

– Никогда не видела альюдов, кроме Мела, – заявила вдруг Лисса. И Алида поняла, что ее новая подруга так же удивляется всему происходящему, как и она сама. Хоть древуны и жили в Птичьих Землях, вдали от остальных жителей королевства, хоть они и варили одним им ведомые зелья из странных трав, хоть и поклонялись лесным духам, настоящего волшебства они тоже не видели с тех далеких пор, как был заключен Договор.

– Постой. – Алида дернула Лиссу за рукав. – А сирины? А Поле Птиц? Все это было? Или они тоже спали?

– Сирины были, – ответила Лисса. – Только они не пели. Сидели себе на ветках да на заезжих моряков нападали и рвали когтями. Ты видела их когти? Не хотела бы я быть заезжим моряком. А после истечения срока Договора распелись. Только Мелдиан со своей свирелью может заставить их петь более мелодично. А то так противно раскричались в первую ночь, когда была гроза. А Поле было просто полем со странными цветами, которые никогда не раскрывались.

– А гостям бала сирины не помешают? – спросила Алида.

– Это бал Вольфзунда. А они все равно что его ручные птички. Никто, кроме людей-колдунов, не может ему перечить. Даже мы, древуны.

Алида представила, как Вольфзунд кормит сиринов зерном и они послушно берут его из ладоней демона, а полы его черного плаща трепещут на свежем утреннем ветерке.

Лисса свернула в лес, и юная травница последовала за ней. Под сенью деревьев было влажно и прохладно, будто жаркое лето здесь никогда не наступало, а тоскливая зима вечно сменялась лишь ранней весной с ее робким теплом. Под ногами белели россыпи звездчатки, а чуть дальше, на опушке, разрослась целая поляна желто-фиолетовых цветов, которые в каждом городе королевства назывались по-разному: «Аскольд-и-Генриетта», «брат-да-сестрица», «колдун-и-чаровница», но Алида упорно звала их «филин-да-сплюшка».

Лисса нарвала цветов, мха и веток, а потом принялась ловко сплетать их воедино, придавая какую-то необычную, одной ей ведомую форму. Алида завороженно следила, как пальцы древуна перебирают растения и те становятся послушными и податливыми. Она напоминала ей птицу, вьющую гнездо и перебирающую ветки клювом и лапками.

– Ну-ка, – сказала Лисса и поднесла к лицу Алиды маску, сплетенную из веточек и цветов. Украшение село идеально, точно повторяя форму переносицы и не мешая обзору. Лисса захлопала в ладоши.

– Как красиво! Алида, ты выглядишь как настоящая ведьма! Ты уже решила, с кем хочешь танцевать на балу?

– Решила, – твердо ответила она. – Но пока не скажу, пусть это будет сюрпризом.

– Надеюсь, не с Мелдианом? – напряглась девушка-древун.

– Конечно, нет! – заверила ее Алида. – Большое спасибо за маску. Цветы не завянут к вечеру?

– Не должны. Это и есть магия древунов: от наших прикосновений растения наполняются новой жизнью. К тому же сегодняшняя ночь будет колдовской, а значит, возможны и другие чудеса.

Немного чудес Алиде бы не помешало. Она скрестила за спиной пальцы, как в детстве, и загадала желание, чтобы Вольфзунд был благосклонен и помог решить все ее проблемы. Пусть и не задаром.

Казалось, она еще ничего не ждала с таким нетерпением, как бала. Едва начали сгущаться сумерки, тягучие, как кислое молоко, Алида облачилась в платье с совами и звездами, завязала на затылке ленточки маски, быстро переплела в тонкие косички несколько особо непослушных прядей и выбежала на крыльцо – ждать.