Сара Маас - Королевство крыльев и руин [litres]

Я двинулся дальше, к очередному павшему иллирианцу.

Потом еще к одному. И еще.

Кто-то был мне знаком. Кого-то я совсем не знал. А поле битвы тянулось до самого неба.

Оно простиралось на многие лиги. Королевство гниющих трупов.

А я продолжал всматриваться в мертвые лица.

Мое возвращение к живописи было притворным.

Яркой, красивой ложью, приправленной обилием бледно-розовых цветов и солнечных лучей.

Эту картину я начала вчера, после ленивого созерцания розовых кустов, раскинувшихся за окнами мастерской. Сквозь переплетение атласных зеленых листьев и шипов проглядывала другая зелень – светлее и сочнее. Зелень холмов вдали.

Весна. Нескончаемая и неумолимая.

Изобрази я этот пейзаж так, как он виделся мне в воображении, как требовала моя природа, я нарисовала бы длинные шипы, способные впиваться и раздирать живую плоть. Я нарисовала бы хищные розы, забирающие себе солнечный свет целиком, обрекая все, что пониже и помельче, гнить в сумраке. И холмы на моем холсте были бы не сочно-зелеными, а красными.

Однако каждый мазок кисти на широком полотне был рассчитан. Каждое касание, каждая полоска, рожденная сочетанием красок, – все было направлено не только на создание идиллического весеннего пейзажа, но и свидетельствовало о таком же солнечном настроении художницы. Пусть и не особо счастливой, однако довольной, что наконец-то излечилась от тяжких впечатлений, о которых я поведала прежде, тщательно выбирая каждое слово.

Можно сказать, за минувшие недели я изображала не только пейзажи. Схожим образом я «нарисовала» свое поведение. Решись я показать себя такой, какой мне хотелось быть, у меня бы вместо ногтей появились острые когти, а руки быстро бы лишили жизни тех, кто ныне меня окружал. Я бы «разбавила» позолоту здешних залов цветом крови.

Но пока не время.

Не время. Эти слова сопровождали на протяжении последних недель не только каждый мазок моей кисти, но и вообще каждое мое движение. Скоропалительная месть лишь помешала бы выбранной стратегии. Я бы выплеснула бурлящий в душе гнев, и не более того. Я не имела права поддаваться эмоциям.

И все равно – стоило мне заговорить с теми, кто меня окружал, я слышала рыдания Элайны, когда мою среднюю сестру загоняли в Котел. Стоило мне взглянуть на них, и я видела Несту – мою старшую сестру. Она грозила пальцем правителю Сонного королевства, недвусмысленно обещая ему смерть. Никакие здешние ароматы не могли избавить мои ноздри от железистого запаха крови Кассиана, которой были залиты темные камни костяного замка.

Кисть с хрустом расщепилась надвое. Такой уже не поработаешь. Придется выбросить.

Бормоча проклятия, я осмотрела окна и двери. Нельзя просто взять и бросить сломанную кисть в мусорное ведро. Это было бы рискованно. За мною следили везде и всюду.

Раскинув разум наподобие сети, я проверила, не следит ли кто за мной сейчас, но никого не обнаружила.

Я стояла, держа в каждой руке по половинке сломанной кисти.

На мгновение я позволила себе взглянуть сквозь магический покров, скрывавший татуировку на правой руке и предплечье. Это были знаки моей истинной принадлежности. Знаки моего настоящего титула.

Верховная правительница Двора ночи.

От одной лишь мысли об этом половинки сломанной кисти вспыхнули. Огонь не обжигал мне кожу, но в нем сгорали волоски кисти, крупицы краски и дерево ручки. Когда от кисти осталась лишь струйка дыма и две горстки пепла, я позвала ветер, и он сдул пепел с ладоней, унес в окно.

Затем я позвала другой ветер, со стороны сада. Он прогнал оставшийся дым, наполнил комнату густым, удушающим запахом роз.

Когда мое пребывание здесь окончится, я не удержусь и дотла сожгу весь особняк. А начну с этих розовых кустов.

Разум заблаговременно сообщил, что ко мне направляются двое. Я быстро схватила другую кисть, погрузила ее в ближайший бугорок смешанных красок на палитре. Потом убрала невидимые темные сигнальные нити вокруг мастерской. Они предупреждали меня о нежданных посетителях. Впрочем, других здесь и не было.

Когда двери распахнулись, я вырисовывала прожилки лепестка розы, просвечивающие на солнце, стараясь не думать о том, как однажды видела нечто похожее. Только там это были прожилки иллирианских крыльев.

Я разыграла убедительный спектакль: художница целиком поглощена работой. Я склонилась над холстом, о чем свидетельствовали плечи и шея. Затем последовала еще более убедительная сцена. Я медленно обернулась через плечо, словно мне стоило изрядных усилий прервать процесс творчества.

А вот заставить себя улыбнуться – это действительно стоило усилий, и немалых. Требовалось не просто «натянуть на лицо улыбку». Улыбка должна была выглядеть искренней, распространяясь не только на губы, но и на глаза. Для этого я много упражнялась перед зеркалом.

И сейчас я изобразила требуемую улыбку: смущенную, но счастливую. Показывала, как рада видеть Тамлина. И Ласэна тоже.

– Прости, что помешали, – сказал Тамлин.

Он пристально вглядывался в мое лицо, ища малейших признаков теней. Тех, что я призывала, чтобы по вечерам, когда солнце скроется за холмами, удерживать его на расстоянии.

– Но я подумал, что ты захочешь подготовиться к встрече.

Я заставила себя сглотнуть. Опустила руку с кистью. Пусть Тамлин снова видит перед собой взволнованную, неуверенную девчонку, какой я была когда-то давно.

– Так ты все обговорил с Иантой? Она и в самом деле появится?

С нею я пока еще не встречалась. С верховной жрицей, выдавшей моих сестер Сонному королевству. И не только их. Ианта предала всех нас, оказавшись ставленницей Сонного королевства.

И хотя быстрые, расплывчатые послания Ризанда, передаваемые через наши парные узы, несколько уменьшали мой страх… Ианта была повинна во всем, что произошло чуть больше месяца назад.

Мне ответил Ласэн. Он внимательно разглядывал мою картину, словно надеялся обнаружить там доказательства двойной жизни, которую я вела. Я знала: он не переставал их искать.

– У Ианты… были свои причины. Она хочет объяснить их тебе.

Наверное, заодно она объяснит и то, как набивалась приглянувшимся мужчинам, не смущаясь отсутствием взаимности. Ризанд бесцеремонно выставил ее. Он мне рассказывал об этом. А как она обхаживала Ласэна, я видела собственными глазами.

Знать бы, как ко всему этому относится сам Ласэн. Особенно к странной цепочке событий, причиной которых явилась дружба Ианты с Сонным королевством. Речь об Элайне. Ласэн вдруг узнал в ней свою истинную пару.

Об Элайне мы с ним говорили всего один раз – на следующий день после моего возвращения сюда. Тогда я сказала Ласэну: «Юриан расписал тебе, как Ризанд будет обращаться с моими сестрами. Но я бы не торопилась верить его словам. Хоть мне и известны нравы Двора ночи, там с Элайной и Нестой обойдутся не так, как говорил Юриан. Ризанд гораздо изобретательнее и найдет более изощренные способы заставить их страдать».