Сара Маас - Королевство крыльев и руин [litres]

– Прости, – снова произнес Ласэн, виновато поднимая руки.

Элайна долго смотрела на него. Затем ее лицо вновь стало безучастным. Она покачала головой и сказала Несте:

– Двое воронов летят. Один белый, другой черный.

Неста умело скрыла свою растерянность и страх.

– Элайна, чем тебе помочь?

Таким голосом она говорила только с Элайной.

– Солнце, – отрешенно произнесла та.

Неста сердито поглядела на меня и повела нашу среднюю сестру во внутренний сад, залитый солнцем.

Ласэн дождался, пока за ними закроются стеклянные двери, и только тогда выдохнул.

– Это связующая нить, – сказал он, обращаясь больше к себе, чем к нам. – Настоящая связующая нить.

– И что? – спросила Мор.

Ласэн обеими руками вцепился в свои длинные ярко-рыжие волосы. Он был намного смуглее Эриса. Мне всегда нравился сочный золотисто-коричневый оттенок его кожи.

– Я добрался до ее конца, а потом Элайна убежала.

– Ты что-нибудь почувствовал?

– Нет. Мне не хватило времени. Я почувствовал ее, но…

Щеки Ласэна покраснели. Что бы он ни почувствовал, оно не касалось наших поисков.

– Мы можем попробовать снова, в другой раз, – предложила я.

Ласэн кивнул, но не слишком уверенно.

– Фейра, будь так добра, сходи за своей сестрицей! – крикнула мне из столовой Амрена. – Ее урок еще не окончился.

– Сейчас схожу.

Ласэн заметил письма на столике. Металлический глаз сощурился. Будучи посланником Тамлина, он сразу узнал, чьи это письма.

– Если не ошибаюсь, они согласились. Но вот выбор места – сущая головная боль.

– Можешь что-нибудь посоветовать? – хмуро спросила Мор.

Ласэн поправил кожаный шнурок, которым были стянуты волосы.

– У вас найдется карта?

Я вздохнула и отправилась за Нестой.

– Всего мгновение назад этой сосны не было.

Азриель, сидящий на скале, тихо рассмеялся, глядя, как я вытаскиваю сосновую хвою из волос и куртки. Наш разговор происходил спустя два дня после визита целительницы и чаепития Ласэна и Элайны.

– Судя по толщине ствола, я бы сказал, что сосне… лет двести, если не больше.

Я хмурилась, стряхивая с себя кусочки коры. Уязвленная гордость саднила не меньше оцарапанных ладоней.

Но зато Азриель… отмяк. Холодность и отрешенность, последовавшие за вспышкой гнева Мор, смягчились. Вчера за обедом Мор села рядом с ним. Это была молчаливая просьба о прощении. Может, это помогло, а может, разум Азриеля попросту устал находиться в подавленном состоянии. Когда Азриель смотрел на Мор, в его взгляде проскальзывало чувство вины. Все, что думал об этом Кассиан (а он был изрядно сердит на Азриеля), выливалось в ухмылки и скабрезные словечки. Хорошо, что отношения внутри нашего круга вернулись в прежнее русло… по крайней мере, сейчас.

У меня пылали щеки. Я забралась на скалу, где Азриель восседал на высоте локтей в пятнадцать. Внизу зеленел подлесок. Сквозь сосны проглядывала сверкающая гладь озера. Среди них была и злополучная сосна, с которой я «поцеловалась», попытавшись вспорхнуть со скалы и плавно опуститься у кромки воды.

– Что я сделала не так? – спросила я, усаживаясь рядом.

Азриель был поглощен любимым занятием: точил лезвие Правдорубца.

– Кроме попытки снести сосну? – уточнил он, мельком взглянув на меня.

Чувство юмора, присущее «певцу теней», было сдержанным и суховатым, но проявлялось куда чаще, чем у других.

Эти дни я рылась в древних книгах, пытаясь найти хоть какой-то намек на латание стены. Увы, мне было нечем порадовать Несту и Амрену. Они продолжали строить невидимые стены и латать в них невидимые бреши. Устав от книг, я присоединялась к общим спорам по поводу ответов на ворох писем от верховных правителей. Все оживленно обсуждали место встречи. То, что предлагал Ласэн, правители дружно отвергли. Он предложил еще несколько вариантов. И снова посыпались отказы. Ласэн невозмутимо заявил, что этого и следовало ожидать. Можно подумать, он постоянно занимался устройством подобных встреч! Риз лишь одобрительно кивал, разделяя его мнение.

Еще одним моим занятием, тоже связанным с книгами, был поиск сведений об управлении Урбосом. Старательная Клото принесла мне целую груду фолиантов. О зеркале писали многие. Известные философы пытались постичь его смысл. Кто-то осмеливался заглянуть в него и терял рассудок. Иные, едва приблизившись, тут же убегали, охваченные ужасом.

Однако никто не написал, что ему удалось покорить зеркало. Таких, кто сумел бы без страха заглянуть в Урбос и унести зеркало с собой, не было. Почти не было.

Исключение составляла Ткачиха, живущая в лесу. Возможно, столь любимое ею зеркало стало причиной ее умопомешательства. А может, зло, обитавшее в ней, повлияло и на Урбос. Некоторые философы, не знавшие о существовании Ткачихи, предполагали, что когда-то зеркалом владела темная королева. Зеркало помогало ей высматривать красивых юных дев, у которых она затем отбирала молодость, чтобы самой оставаться вечно молодой.

Я еще раз убедилась, что Кейр сказал нам правду. Его семья владела Урбосом на протяжении нескольких тысячелетий и не могла назвать ни одного храбреца, сумевшего обуздать зеркало. Содержание просмотренных книг не пробудило во мне желания испытать судьбу. Особенно когда все они утверждали: с Урбосом не проходят никакие трюки. Лазеек тоже нет. Готовность столкнуться с ужасом в своей душе была единственным условием встречи с зеркалом.

Значит, придется искать иные способы привлечь Костореза на нашу сторону. Когда это случится, я не знала.

Азриель спрятал в ножны свой легендарный кинжал и придирчиво оглядел мои крылья:

– Ты пытаешься управлять полетом с помощью рук. А ведь у тебя есть мышцы крыльев и мышцы спины. Руки тебе не нужны. Их движения успокаивают твой разум, не более того.

Сегодня Азриель был необычно разговорчив.

Заметив, что я смотрю на него во все глаза, «певец теней» поморщился. Я отвела взгляд и спросила:

– Продолжать?

Он тихо засмеялся:

– Если хочешь, найдем скалу пониже.

– Но ты же говорил, что эта достаточно низкая, – поежилась я.

Азриель уперся локтями в камень, запрокинул голову и стал ждать. Его терпению можно было позавидовать.

Я чувствовала сосновую кору, оцарапавшую мне ладони, удар коленями о жесткий, почти каменный ствол.

– Ты бессмертна, – тихо сказал Азриель. – Тебя очень тяжело сломать… Так я всегда говорил себе, – помолчав, добавил он.

– Тяжело сломать, – угрюмо повторила я. – А все равно больно.

– Скажи это сосне.

Я фыркнула.

– Вот ведь знаю, что лететь совсем немного и полет меня не погубит. Может, ты просто… столкнешь меня?

Мне недоставало веры в свои возможности, внешнего толчка. Мои руки и ноги отказывались двигаться.