Евгений Нетт - Вестник [OCR]

- С-спасибо, добрый господин, спаси-и-ибо!

- Тихо! Не время! - Каэл, ухватив белобрысого служку за шкирку, побежал что было сил. Сам того не заметив, он вместе с незадачливым пареньком оказался отрезан от своих - крестоносцы и инквизиторы давно уже образовали круг и, буквально ощетинившись сталью, успешно оборонялись от понесших серьезные потери убийц.

- Прорываемся к нашим! Живо! - Прикрикнул на товарища по несчастью Каэл, попытавшись придать своим словам столь присущую наставнику уверенность и непоколебимость. И это сработало - служка, хоть и не превратился в матерого волкодава, но на ноги все-таки встал. Бежать сразу стало легче, и Каэл было даже решил что они сумеют преодолеть тридцать шагов, отделяющих их от союзников, без лишних схваток...

Но - не срослось.

В какой-то момент земля под ногами беглецов вздрогнула и покрылась мелкими трещинами, а через секунду прямо перед Каэлом из почвы, натужно кряхтя, выбралось нечто.

Высокий, плечистый и, что намного важнее, каменный, человек появился словно из ниоткуда. В его затылке уже торчало несколько арбалетных болтов, пущенных крестоносцами. Но, как оказалось, это нисколько не повлияло на его желание убивать - монстр все так же медленно, но неумолимо приближался к своей цели. И незатейливо раскачивающиеся в такт шагам этой махины булавоподобные руки лишь подтвердили опасения юноши.

Гол ем.

Каэл ринулся вправо, но каменный истукан на удивление резво бросился наперерез. Не ожидавший от монстра такой прыти юноша только и успел, что вскинуть меч и попытаться защититься, но каменный кулак словно не заметил препятствия, с легкостью подбросив ученика паладина в воздух. Недолгий полет завершился сильным ударом об ствол вековой сосны.

Каэл потерял сознание.

Артис с ужасом взирал на бушующего монстра. Голем убивал каждого, кто попадался ему на глаза, и никто не мог ему помешать. Седьмого паладина, как назло, нигде не было видно, а Каэл, на днях вызвавший настоящую бурю, безвольной, поломанной куклой распластался у подножия сосны. Люди же гибли от рук голема, будучи не в силах противопоставить ему хоть что-то - и мечи, и заклинания оказались здесь бесполезны. Радовало лишь то что и налетчиков чудовище убивало столь же рьяно - у его ног, смешанные с грязью, лежали останки по меньшей мере трех убийц.

- Парень! Держи! - Кто-то схватил Артиса за плечо и вручил парню тяжеленный, взведенный арбалет. - У меня рука. Жахни как следует! - Залитый кровью с головы до ног крестоносец кивнул на свою висящую плетью руку и со злобой посмотрел в сторону завывающего голема, втоптавшего в землю очередного воина.

- Це-ельс! - Повинуясь раздавшейся команде еще несколько человек вскинули арбалеты, и Артис тут же повторил за ними. Благо, прицелиться не составляло никакого труда - его отец был охоч до охоты, и арбалет в руках, несмотря на его дороговизну, Артис раньше держал. И даже стрелял - по дощечкам, правда, но они были куда как меньше огромной каменной глыбы...

- Пли! - Юноша вдавил спусковой крючок, запустив смертоносный снаряд в торс исполина. Секунда, и по лесу пронеслась череда взрывов. Все стихло - лишь стоны раненых, да завывания ветра прорезали установившуюся тишину.

- А-а-р-г-р! - Голем с треском поднялся с земли. У него не было части правых ноги и руки, а в торсе зияли сразу две дыры, в которые, при желании, можно было легко просунуть голову...

- Э-эле-е-ме-ент-а-аль! - Разнесся по лесу преисполненный отчаяния крик. Люди, словно только и дожидавшиеся команды, бросились во все стороны. Голем... Нет, теперь уже злементаль стремительно восстанавливался, высматривая в нестройной толпе посмевших ему навредить людишек. И взгляд его почему-то остановился именно на Артисе - быть может, это потому что из всех стрелков только он не выбросил свое оружие, или повинны не желающие двигаться ноги... Важно лишь то что факт при любых раскладах остается фактом.

По ущелью разносился ужасающий грохот, но ни птицы, ни звери не пугались его - уже многие тысячи лет этот могучий водопад вгрызался в толщу камня, словно оголодавший зверь в кусок еще теплого, сочащегося кровью мяса. Не пугался его и юноша, замерший, словно каменное изваяние, посреди реки. Глаза его были закрыты, и лишь побелевшая от напряжения рука, сжимающая длинную, заточенную ветку говорила о том, что Каэл все еще находится в сознании.

Секунда - и острога пронзила толщу воды, а сам юноша, тяжело дыша, метнул добычу на берег. Толстая, искрящаяся на солнце рыбина билась, насаженная на ветку, еще не осознав своего конца. Но, несмотря на этот успех, настроение Каэла радужным назвать было нельзя. Юноша повалился на раскаленные полуденным солнцем камни.

Каэл с тоскою смотрел в небо, туда, где виднелись края возвышающихся над долиной скал. Тюрьма. Самой настоящей тюрьмой было это место - из ущелья не было выхода, как и не было входа - каким-то неведомым чудом низвергающаяся с гор река принесла его сюда... Принесла вместе с Буком, четырнадцатилетним белобрысым служкой, которого он спас от смерти. Поначалу Каэл и не думал о том, что он тут не один - Бук вышел на дым от костра, разведенного юношей. И, хоть он и выглядел изрядно потрепанным и оголодавшим, но, в отличии от Каэла, одежда на нем сохранилась куда как лучше.

- Бук, как оно?! - Выкрикнул юноша, приподнявшись на своем ложе и взглянув куда-то вниз, туда, где среди нагроможденных посреди реки камней размещал свои сети оказавшийся неплохим рыбаком Бук.

- Пока ничего, да еще не вечер, поди! - Донесся до ушей юноши подхваченный ветром радостный голос. Вот уж кто не горевал по утраченному и как мог наслаждался жизнью.

Впрочем, бытие служки радужным не назвать никак - работа с утра до ночи, никаких денег и свободного времени, донельзя простецкая еда... По своей воле разве что блаженный изберет себе такую судьбу. Но Бука никто не спрашивал - в небогатой семье народилось много детей, лишних продали в услужение тем, кто первым изъявил желание обзавестись легальными рабами. Так бы и работал мальчишка до самой смерти, не приключись с ним то, что приключилось.

- Я пройду чуть дальше, не уходи далеко! - Каэл проворно спрыгнул с камней и накинул на себя рваную, словно пропущенную через мясорубку одежду. Приторочив к поясу ножны со вложенным внутрь клинком, юноша с печалью во взгляде посмотрел на свои ноги - сапог судьба словно шутки ради его лишила, так что ходить приходилось босиком.

Так и не дождавшись ответа Каэл нырнул в густые заросли, с завидным проворством лавируя меж ветвей деревьев. Каэл уже приложил немало усилий для поиска выхода - за последние дни он обошел едва ли не половину скал в округе, и едва ли собирался на этом остановиться. Пережить столько всего и сгинуть в диком лесу, даже не попытавшись выбраться? Ну уж нет! Уж чем-чем, а упорством Каэл обделён никогда не был.