Олег Будилов - По дороге к высокой башне. Часть вторая

Я с ужасом понял, что торговец, укрывший нас перед походом в своем доме, погиб. Значит теперь в городе у нас не осталось друзей. Пропали наши пожитки, доспехи и деньги, отложенные на обратную дорогу.

- Как ты узнал о нас? - спросил Ругон.

- За степью наблюдают. Неужели ты и вправду надеялся вернуться в Паус так же легко, как и вышел? Ни один монах больше не пройдет через ворота, - сказал Зугон и еще раз добавил, - тебе некуда идти. Отдай старика и сдайся властям.

Все лицо гвардейца было залито кровью и ему трудно было говорить - видимо сильный удар серьезно его оглушил. Он больше не делал попыток подняться, но я видел, что воин готов был в любую минуту броситься на Ругона, если бы внимание старика ослабло хоть на мгновение.

- В монастыре твои люди есть?

- Они есть везде.

- И на дороге?

- Везде.

Зугон хотел еще что-то сказать, но неожиданно Ругон без всякого предупреждения ткнул его мечом под подбородок. На черненую кирасу хлынула кровь, воин захрипел, и его большое тело сотрясла судорога.

- Что ты делаешь?! - закричал я.

Старик не ответил, вытер лезвие меча о дергающуюся ногу умирающего и убрал его в ножны.

- Ругон! Как ты мог? - не унимался я, - ты же ему обещал...

- Я сказал, что если он ответит на мои вопросы, то смерть его будет легкой, - сказал старик, - нам пора. Впереди еще много дел.

В самом деле, а чего я хотел от Ругона? Неужели я и правда думал, что старик сохранит жизнь нашему врагу? На его месте Зугон тоже не стал бы долго раздумывать. Собственно, он сразу хотел всех нас убить.

На поле боя мы задерживаться не стали. Собрались, переоделись и отправились в путь. Перед уходом владыка прочитал молитву, а Ругон простился с верным оруженосцем, который погиб, закрывая своего господина собственным телом от магических молний. Глядя, как скорбит мой старый друг, я в который раз подумал о том, что возможно погибший приходился ему незаконнорожденным сыном. Кто знает, возможно, когда-нибудь я наберусь смелости и спрошу Ругона об этом напрямую, а пока я стоял рядом и молился за душу простолюдина, который два года назад во время великой битвы защищал меня, а сегодня отдал свою жизнь за то, чтобы мы с Ругоном смогли продолжить свое опасное путешествие.

- Лошадей придется оставить, - сказал старик, - с ними в город мы не пройдем. Говорят, что кони кочевников всегда находят дорогу обратно. Вот пусть и отправляются домой.

- С лошадьми или без них нам теперь в Паус не попасть, - сказал я и тяжело вздохнул.

У меня не выходили из головы слова, сказанные Зугоном перед смертью. По всему выходило, что нас обязательно остановят, если и не на дороге, то уж точно при входе в город. Мне казалось, что шпионы и убийцы окружают нас со всех сторон.

- Почему, - удивился Ругон, - как раз наоборот. Именно сейчас у нас появилась возможность пройти через любые посты.

Мы с Холином удивленно переглянулись.

- О чем ты говоришь, сын мой? - спросил владыка, похоже, слова воина даже его застали врасплох.

- Неужели ты думаешь, что они пропустят в город монахов? - в свою очередь поинтересовался я.

- Конечно, нет, - Ругон нетерпеливо дернул головой, досадуя на нашу несообразительность, - но они пропустят владыку.

- Как..., - начал, было, я, но осекся.

Глядя на наши удивленные лица, старик расхохотался.

- Они с радостью встретят в воротах гвардейцев, которые будут сопровождать плененного владыку. Теперь понятно? Мы с Тибоном выдадим себя за черных, а Холин станет на время слугой Фифона.

Наконец до меня дошел хитрый план Ругона. Вот это да! Я бы сам до такого никогда не додумался.

- А теперь давайте скорее переодеваться, - поторопил нас старик, - думаю, наши враги слышали грохот магических жезлов и могут в любой момент отправить своих людей на помощь Зугону.

Доспехов для предстоящего маскарада было хоть отбавляй. Чтобы королевские шпионы не опознали оружие какого-нибудь конкретного воина, я взял кирасу одного гвардейца, поножи другого и наручи третьего. Я оставил без внимания красивые тяжелые шлемы, украшенные дорогой насечкой и выбрал ничем не примечательную каску с наличьем. Ругон сделал то же самое. Оружие мы оставили свое. Перед уходом Ругон пальнул в воздух из жезла. Напуганные кони бросились прочь, и скрылись из глаз за ближайшим холмом.

- Ну, теперь можно отправляться в путь, - сказал старик, - на дорогу мы выходить не будем. Проведи нас, как и раньше полями.

Мы обогнули земляной вал и свернули на неприметную тропинку, ведущую вглубь монастырских угодий. Несмотря на то, что высокие побеги кукурузы, надежно укрыли нас от посторонних глаз, я очень боялся наткнуться на засаду. Не думаю, что король отправил против нас только воинов - дворян. В Паусе достаточно наемников, которые могли бы польститься на щедрое вознаграждение. Не ждут ли нас в зарослях местные жители, готовые в любой момент разрядить в непрошеных гостей охотничий арбалет?

В свое время, убегая от степняков, мы с Холином смогли обойти их посты и благополучно добраться до городских ворот. Я очень надеялся на то, что и сейчас нам повезет, поэтому выбрал тот же самый путь, который пролегал мимо хижины монахов - огородников. В прошлый раз возле домика Химона мы с Холином нарвались на засаду, но похоже люди короля были не так прозорливы, как кочевники. В окрестностях хижины не нашлось ни одной живой души. Брошенная корзина с грязным бельем говорила о том, что, заслышав грохот магических жезлов, перепуганные монахи оставили все свои дела и кинулись спасаться в монастыре. Ну что же - робость моих бывших братьев была нам только на руку.

- Помнишь, как мы здесь первого кочевника убили? - спросил Холин, когда мы присели передохнуть на берегу маленького озерца, в котором огородники обычно мылись и стирали одежду.

- Помню, - ответил я, снимая каску.

Тяжелые доспехи давили на плечи и грудь, ушибы и ссадины болели и чесались под кирасой. Если бы не этот вынужденный маскарад я бы с большим удовольствием стащил с себя все это железо и утопил в озере.

- Как ты думаешь, - поинтересовался Холин, - мы сумеем войти в город?

В свое время я рассказал ему, зачем мы отправились в степь и о том, что в долине нас не ждет ничего хорошего.

- Не знаю, - честно признался я, - очень на это надеюсь.

Бывший стражник покачал головой.

- Я два года дома не был. Так хочется посмотреть, что стало с Паусом.

Пока мы шли через степь, Холин в подробностях рассказал мне, как два года назад его оглушенного захватили кочевники, как он несколько недель шел вместе с остальными пленными и чуть не погиб от воспалившихся ран. В памяти моего друга город сохранился таким, каким мы его увидели перед самым нападением варваров. Он слушал мои рассказы о великом пожаре, о большом строительстве, о новых жителях, которые стекались в Паус со всей страны и не мог поверить в то, что ни семьи, ни родного дома у него больше нет.