Милена Завойчинская - Страшные сказки закрытого королевства

Настолько отрешилась от окружающего кошмара, что не сразу отреагировала, когда кто-то потряс меня за плечо:

— Эй, музыкант! Всё, пошли!

Я распахнула глаза и выглянула из-под низко надвинутого капюшона. Да, всё закончилось. Недовольно роптали и гудели те, кто сделал ставку не на того бойца. Радостно подсчитывали барыши букмекеры и хозяева победителей.

— Эй! Ты в порядке? — заглянул мне в лицо мой безымянный спутник. Те мужчины из трактира не пожелали представиться, сказав, что мне незачем это знать. — Слышь, парень, ты живой? Белый как мел…

— Я в порядке, — проскрипела я. — Идем?

И мы пошли в какой-то коридор с обшарпанными стенами и рядами закрытых дверей. Перебрались в следующее помещение без окон, и я сглотнула ком в горле. Клетки… Ряды клеток вдоль стен. А в них мужчины в ошейниках. Кто-то лежал, кто-то устало обтирал с себя тряпками кровь и пот, кто-то безучастно таращился в никуда…

В помещении пахло… Даже в хлеву более чистый воздух, чем здесь. Тут же перемешались запахи испражнений и крови, гнилой соломы и протухшего мяса, немытых тел и еще чего-то непознаваемого, но мерзкого до того, что я с трудом сдерживала тошноту. Будет не очень хорошо, если меня сейчас вывернет.

— Ну-с, юноша, — подскочил к нам владелец этого кошмарного места и потер руки. — Кого вы желаете купить? Мне уже сообщили о цели вашего визита.

— Я не… очень богат, господин, — сморгнув, перевела я на него взгляд. — Какие из ваших…

— Смертников, — цинично подсказал он мне.

— Какие из ваших… смертников стоят недорого? Мне не нужен сильный боец, я не планирую выставлять его на бои или что-то подобное. Просто кто-то, кто сможет меня сопровождать и защитить в случае нападения.

— Малыш, те, кто смогут тебя защитить, стоят недешево, — расхохотался мужчина, показывая почерневшие редкие зубы. — Но глянь вон там, — махнул он рукой в дальний угол. — Там те, кто уже свое отыграл. Глядишь, сторгуемся.

На деревянных, негнущихся ногах, стараясь не дышать, я отправилась в указанном направлении. Здесь были… нет, это уже не люди. Ну не может у людей быть таких глаз и лиц.

Поняв, что моя идея была не просто глупой, а абсолютно безумной, я побрела обратно. Ни с кем из этих существ я не хочу находиться рядом. Им терять нечего, они и так умирают. Прирезать во сне своего хозяина для них будет радость. Хоть как-то отыграться, перед тем как упокоиться.

Возле одной из клеток я оступилась на выщербленном полу и едва не упала. Пришлось схватиться за толстый прут пустующей клетки. Или она не пустует?

В глубине зашевелилась груда тряпья, и на меня взглянули глаза. Ненависть. Оглушающая, от которой перехватывало дыхание. Отвращение, боль и презрение. Я, остолбенев, смотрела в эти глаза и с ужасом понимала, что это существо ненавидит не столько своих мучителей, сколько себя. И презирает тоже… себя.

Да с чего я это взяла?! Что за чушь?!

Я даже головой потрясла от наваждения и дернулась от прозвучавшего за моим плечом голоса:

— Не, пацан, этот уже подыхает. День-два, и отправится к Неумолимой. Не советую тратить на него деньги.

— Кто он? — не оборачиваясь, спросила я, вглядываясь в темноту.

Мужчина, лежавший на полу, оказался еще не стар. Вероятно, он когда-то даже был красив, но сейчас его грязное лицо уродовал шрам через левую щеку, а коротко обрезанные волосы были абсолютно седы.

— Да я почем знаю? — лениво отозвался хозяин этого места. — Политический вроде какой-то. Из бла-а-агородных, ишь ты. Мы ему рылом не вышли. Не жрет ничего, даже порка не помогает. Да и пусть подыхает, мне он все равно по дешевке достался.

— И сколько? — сглотнув, зачем-то спросила я.

— Да за пару серебряных отдам. Хоть место освобожу. Только, пацан, мой тебе совет, не трать на него время. Точно говорю, день-два, и тебе придется думать, куда тело девать. Да и не пойдет он с тобой, давно не встает уже.

— Могу я с ним поговорить? — не отрывая взгляда от раба, который слушал наш разговор, судя по выражению глаз, но никак не реагировал, спросила я.

— Деньги вперед. И на свой страх и риск, а я в клетку к нему не пойду.

На мгновение смежив веки, я решительно достала два серебряных и протянула их. Монеты тут же исчезли из моей ладони, загремел засов, и я с опаской шагнула в клетку. Медленно подошла, присела на корточки и тихо заговорила:

— Если в тебе осталась еще хоть капля уважения к себе, ты сейчас соберешь все силы и хоть ползком, хоть на четвереньках, но сам отправишься за мной. Второй раз я сюда не вернусь. Выбирай: умирать здесь, в мерзкой вонючей клетке, или как человек — под открытым небом и на свежем воздухе.

— Эй, пацан! А ты чё, пришить его решил? Тебе убивать, что ль, нравится? Так сразу бы сказал, — озадаченно позвал торговец. — На кой под небо его вести? Тут и прибей, всё равно уже оплатил.

— Нет, господин, — громче ответила я, не отводя взгляда от лежащего мужчины. — Я не люблю убивать. Но мы все рано или поздно придем к порогу владений Неумолимой. Кто-то сегодня, кто-то завтра… Как она решит.

— Чур меня!

— Ты решил? — спросила я свою вроде как уже собственность. Оплатила ведь.

Тот, к кому я обращалась, устало прикрыл глаза, что я восприняла как отказ. Ну что ж… Я в любом случае уже потеряла два серебряных. И потеряю еще больше, если мне придется заботиться об этом человеке.

Молча встала и отвернулась, сделав шаг к выходу из клетки, но услышала сзади шорох. От неожиданности дернулась и отпрыгнула в сторону, опасаясь удара в спину, но…

Изможденный, грязный и невероятно худой мужчина вставал, превозмогая себя. Сначала на четвереньки, потом, цепляясь за прутья, на ноги… Он едва стоял, согнувшись и покачиваясь, но смотрел на меня исподлобья хмуро и непримиримо. Похоже, мои слова, что хоть ползком, но сам, были восприняты буквально.

— Музыкант, ошейник активировать на смену владельца нужно, — подсказал один из сопровождавших меня мужчин из трактира. — Там же чары, надо, чтобы магия тебя новым хозяином признала.

Я нерешительно подняла руку, но сначала уточнила у раба:

— Ты принял решение?

Вербального ответа не последовало, просто он опустил ресницы и откинул голову, подставляя мне шею и магический артефакт, ограничивающий его свободу.

— А… как? — повернула я голову к прежнему хозяину, который стоял, рассматривая свои грязные ногти, и не спешил принимать участие в происходящем.

Лишь после моего вопроса он брезгливо поморщился и соизволил ответить:

— Я к этому прикасаться не желаю, но кровь дам, — после чего покопался в кармане, вытащил оттуда что-то маленькое и блестящее и, кольнув себе мизинец так, чтобы выступила красная капля, протянул мне руку. — Бери, парень.

— И? — Ничего не понимая, я указательным пальцем аккуратно собрала предложенное и замерла, не зная, что делать дальше.