Алекс Анжело - Сандарская академия магии. Carpe Diem

Подобрав тяжелую юбку, которая приносила тот ещё дискомфорт я направилась в сторону выхода, где и сидел весь этот курятник.

Парень тяжело выдохнув направился вслед за мной.

Моё внезапное появление, вызвало несколько удивленных и испуганных гримас. Черноволосая нахалка, та самая, которую я видела вчера, почти мгновенно пришла в себя и смерила меня высокомерным взглядом.

Этикета я не знала, как полагалось разговаривать тоже, но излишняя вежливость и не требовалась.

— Приветствую дамы, — поздоровалась я, фраза прозвучала немного по-мужски, да и голос тоже.

Бывает у меня от долгого молчания, внезапные странные изменения в тембре и проявляется необычный мужской баритон. В последующем всё мгновенно приходило в норму, и обычно друзья всегда смеялись над такими казусами, но в этот раз реакция последовала совершенно другая. Несколько девушек испуганно ойкнули, прикрыв ладошкой рот. Всего насчитывалось восемь молодых барышень.

У меня за спиной раздался тихий смешок, именно эта слегка чуть комичная ситуация поубавила злость и немного остудила.

— Извините, что потревожила. Подумала, что невежливо подслушивать чужие разговоры, но мы уже уходим. Вы можете не стесняясь продолжить, вашу увлекательную беседу, — на последней фразе, я прямо не отводя взгляд посмотрела на нахалку, которая оскорбляла меня, ясно давая понять, что всё слышала и знаю кто именно сквернословил.

Не дожидаясь ответа, решительно повернулась к выходу, но запутавшись в этой чёртовой юбке, которая так затрудняла движения, едва удержалась на ногах, каким-то чудом не упав.

— Не смеем задерживать, — послышался насмешливый голос нахалки, злость накатила новой волной, но я не поворачиваясь направилась к выходу, лишь сделала маленькую пакость напоследок.

Туфли девицы намертво примёрзли к полу, даже если она не упадёт, то точно отправиться в свои покои босиком, сомневаюсь, что кто-нибудь из её общества решит помочь своей «подружке».

В коридоре громко зазвучали звуки моих шагов, Алекс догнал меня почти мгновенно.

— Здесь постоянно так, не злись, — вымолвил он, водник был до странного заботлив.

— Они всегда о ком-то болтают, — добавил парень.

Почему-то эти слова ещё сильнее вывели меня из себя, наверное, потому что поняла главную причину своей злости.

— Алекс, меня задели не их разговоры, совсем другое, — коротко процедила я.

До моих покоев добралась невероятно быстро, наверное, из-за того, что всю дорогу обдумывала ситуацию и ещё больше себя накручивала.

Распахнув дверь, я стремительно зашла в помещение и мгновенно наткнулась на Вольграма, который, что-то читал из маленького блокнотика. Огневик сразу поднял на меня глаза, сначала улыбаясь, а потом на его лице отразилось не понимание.

— У Вас что-то случилось? — спросил Вольграм, поднимаясь с диванчика у окна.

— Ну, я пойду. Попозже загляну, — проговорил за моей спиной Алекс и входная дверь в комнату закрылась.

Мы остались наедине. В первое мгновенье захотелось смолчать, но я чувствовала, что недовольство бурлило во мне и надолго меня не хватит, надо было всё выяснить.

— Лиса, тебя чем-то расстроил Алекс? — осторожно спросил Вольграм.

— Алекс?! Нет. Ты! — чётко отделяя каждое слова яростно произнесла я, стоило только начать и не могла себя больше остановить.

— Нам встретилась девушка, кажется, зовут Биана. Знаешь такую?

— Что она сказала? — недовольно спросил парень.

Я направилась к зеркалу, хотелось повытаскивать все эти заколки с волос, и поскорее выглядеть обычно, а не подобно тем девушкам в библиотеке.

— Ничего, конкретного. Лишь то, что ждёт, когда ты позовёшь её к себе. Думаю, понимаешь зачем, — более спокойно произнесла я.

— Такого не произойдёт, — голос прозвучал жестко.

— Сколько? — неожиданно для себя спросила у Вольграма, хоть и не уверена была, что хочу это знать.

— Сколько всего их было? — за меня говорили эмоции и в большей степени ревность.

Огневик молчал, наверняка, даже не помнил. От его молчания стало лишь хуже.

Волосы рассыпались по плечам, я наконец-то убрала все заколки.

— Мне надоело с ними сталкиваться. Это странно, и неприятно. Это нечестно! — знала, что далее произнесу настоящую глупость и никогда так не поступлю, но всё равно продолжала.

— Может мне тоже сначала погулять, а потом мы сойдёмся? Вокруг много парней. Далеко ходить не придётся. Адам, Дайр, Лилаус… — договорить мне не дали.

Вольграм схватил меня за руку и жестко развернул к себе. Он был в ярости, моя недавняя злость казалось ничем, пустышкой, которая в один момент испарилась.

Меня грубо прижали к ближайшей стене, навалившись всем телом, не давая и малейшей возможности для побега. По лицу Вольграма ходили желваки, он гневно смотрел на меня.

— Никогда… — пылко со злостью процедил он, а затем продолжил:

— Никогда такое не произноси. Ты моя! Только моя! Никто из них и пальцем не коснётся твоего тела, — моё сердце гулко стучало, ускоряя свой темп после каждого произнесённого им слова.

Взгляд полный ярости и его губы жадно накрыли мои, прижимая ещё сильнее к стене, поцеловал требуя ответа. В сознании словно звучало эхо его голоса, повторяющего: «Моя, моя, моя …».

Я не отвечала, не могла дать слабину и подчиниться. Чувствовала в горле комок, мне казалось, что ещё немного и заплачу, против своей воли.

Вольграм почувствовав, что я не откликаюсь, чуть отстранился. Лишь один взгляд на меня, секунда промедления и его лицо кардинально изменилось, он отшатнулся, кажется, приходя в себя.

На душе было паршиво.

Я осела на пол, пышная юбка платья создавала своеобразную подушку, которая смягчала твёрдую поверхность пола.

— Лиса, извини. Я просто редчайший идиот. Как представил … — Вольграм замолчал, осторожно подошёл ко мне ближе, присев, напротив.

— Это не оправдание, — тихо откликнулась я, смотря в сторону.

Губы чуть припухли, и горели словно после ожога.

— Знаю. Лиса посмотри на меня, — так же негромко произнёс огневик.

Я отрицательно помахала головой, боялась заплакать или ещё хуже — сразу простить.

— Прости меня. Ничего не могу поделать с прошлым. Ты ведь заметила, я изменился. Все они для меня ничто, есть только ты. Одна единственная, — его рука коснулась моего лица, лёгкое прикосновение к щеке — нежное и бережное.

Тишина становилась осязаемой, я понимала, что и сама сглупила. Нелепые слова и призрачные угрозы вызывали стыд, но я не жалела, совсем, ни капли.

Ревность бы подъедала изнутри, заставляла бы беспокоиться, а услышанные слова — успокаивали. Ведь впервые он произносил что-то подобное, мне важно было получить словесное доказательство, не просто чувствовать и предполагать.