Марина Эльденберт - Между двух огней

Осеклась, но все-таки закончила:

— И я не смогу оставить сцену, даже если весь мир будет против.

Слов не хватало, поэтому я замолчала. И закусила губу, глядя ему в плечо.

До той минуты, пока сильные пальцы легли мне на подбородок, но не сжали, напротив — погладили едва уловимым касанием. Почему-то эта простая ласка отозвалась навернувшимися на глаза слезами. Я судорожно вздохнула и подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Не знаю, как он мог так смотреть. Пожалуй, только он и мог, когда дыхание выбивало из груди — одним ударом, навылет.

— Леона, ты нужна мне такая, какая есть. Упаси меня небо сделать что-то, что погасит твой огонь. — Голос его стал жестким, и в то же время меня ударило такой болью, что в груди вспыхнуло.

— Но ты говорил…

— Мне тоже было больно, Леона. — Глаза его потемнели еще сильнее, словно ночь пропитывала их своим цветом. — Когда ты сказала, что не хочешь ребенка. Тогда я еле справился с собой, это было похоже на безумие. Рядом с тобой моя выдержка разлетается в пыль. Не говоря уже о том, что происходит, когда ты сопротивляешься. Когда мне сопротивляется твоя драконица. Никогда в жизни я не сходил с ума так, как схожу, когда рядом ты. И еще больше, когда тебя нет. Когда я касаюсь тебя, но еще больше — когда не могу коснуться.

Он убрал руку, и я с трудом удержалась от того, чтобы рвануться за ней.

— Я знаю, что причинил тебе боль. Я не могу изменить того, что произошло в Лаувайс. Того, как это случилось. Могу только просить у тебя прощения. За то, что позволил этому свершиться. За то, что наговорил тебе в Зингсприде. И за то, что не сказал, хотя должен был. Сразу.

— Я тоже много чего наговорила, — пробормотала я. — И я тоже хочу все исправить.

А потом закрыла глаза и шагнула в самые желанные объятия в мире. Горьковато-терпкий запах окутал шлейфом, и дыхание сбилось. Особенно когда меня стиснули еще сильнее, запуская пальцы в волосы, сгребая пряди в горсть и заставляя запрокинуть голову. Внутри полыхнуло, с губ сорвался не то стон, не то рычание. Ветер подхватил его и хриплый выдох Рэйнара, ударивший по сознанию. Я всхлипнула ему в губы, чувствуя, как стынут соленые дорожки на щеках, как его пальцы скользят по коже, повторяя и убирая их. Было в этом что-то судорожно-ненормальное: целоваться исступленно, как в последний раз, забывая обо всем на свете.

Широко распахнула глаза и поняла, что сделала это зря. Бьющееся в его радужке алое пламя разрезали только алые зрачки, и драконица внутри меня рванулась к нему. Отчаянно, сумасшедше остро, как мгновение назад я сама. От поцелуев горели губы, от замерзших на ветру слез в щеки впивались ледяные иглы, но я снова горела. Никакой огонь не способен подарить это чувство, а вот чувство огонь — вполне.

Я цеплялась за его плечи, скользя пальцами по грубой ткани пальто. Чувствуя, впитывая через одежду каждое яростное прикосновение. Только осознание того, где мы находимся, заставило хрипло вздохнуть и спрятать лицо у него на груди. Под ладонями мощно билось сердце, отдаваясь во мне, задавая ритм.

— Рэйнар, — выдохнула тихо. — Я хочу присутствовать на поединке.

— Где?

Подняла голову, глядя в темнеющий прищур, и поняла, что про поединок мне знать не положено.

Упс.

Ну а что я говорила?

У меня дар.

— Откуда ты знаешь про поединок, Леона?

Рэйнар отстранился и сейчас внимательно смотрел на меня. Пришлось признаваться:

— От местра Аррингсхана.

Взгляд его заледенел, и я сообразила, что эту тему сейчас поднимать не стоило. Но раз уж так случилось…

— Рэйнар, я хотела сменить наставника, потому что рядом с тобой у меня мозги отключаются. Мне нужно думать об учебе, а я думаю о тебе… и о том, что, когда ты смотришь на меня так, как сейчас, я не могу сосредоточиться. Мне все время кажется, что ты в мгновение ока превратишься в дракона и дыхнешь огнем. Понимаешь?

— Хотела? — уточнил он.

Ну, разумеется, нашел, за что зацепиться. Почему из всего, что я сказала, он обратил внимание только на прошедшее время?

— Хотела. Хочу. Не знаю. Пожалуйста, давай не будем говорить об этом сейчас? — Заглянула ему в глаза. — Мне нужно время, чтобы уложить в голове все, что случилось. Хотя бы несколько дней. Я боялась, что ты заставишь меня уйти со сцены, я… Слишком многое тогда произошло.

— Хорошо.

— Хорошо? — неуверенно улыбнулась.

— Это твое решение. — Взгляд его по-прежнему оставался холодным, но вроде как рычать на меня не собирались. — Выбирать тебе.

Рэйнар, который ни на чем не настаивает и не диктует условий, был каким-то… неправильным. Но я все-таки облегченно вздохнула. Слова местры Халлоран прочно засели в сознании, разговор с Аррингсханом тоже даром не прошел. Мне нужно разобраться во всем и решить, как быть дальше. А главное, понять, что по этому поводу думает Рэйнар.

— Насчет поединка…

— Нет.

— Нет?

— Нет. — Он покачал головой. — Есть вещи, в которые женщине лучше не лезть.

Вот это уже правильный Рэйнар.

— Своей матери ты тоже запретишь присутствовать? Или она не женщина?

— Не сравнивай, Леона.

— Почему? Чем мы отличаемся?

Хотя понятно чем. Происхождением, статусом и… в общем-то мне никто не говорил, что наши отношения вернутся к тому, от чего ушли. По сути, я сама отказалась быть представленной обществу как его будущая жена. Далеко не факт, что он захочет повторить предложение. Но обижаться тут не на кого, кроме себя самой. Да и не время сейчас об этом думать.

— Рэйнар, мне важно быть рядом с тобой в этот момент. В момент, когда ты выйдешь против Шахррейна.

— Тебе там нечего делать.

Я моргнула, как тот фонарь, а потом развернулась и бросилась в сторону центральной аллеи. Да чтобы я… Еще хоть раз… С ним… Заговорила!

Поводок натянулся, и я резко дернула Марра на себя, но наткнулась на руку Халлорана. Рванулась, чуть не лишившись гловелетты, и в этот миг меня притянули к себе. Еще пару минут назад это были самые желанные объятия, но сейчас я хотела только оттоптать ему ногу. Можно обе. Но пока держалась.

— Леона, я не так выразился.

— По-моему, ты выразился предельно ясно. — Уперлась ладонями ему в грудь. — И в прошлый раз по телефону, и сейчас. Все нормально.

Упорно не смотрела на него, разглядывая топчущегося у ног пушисто-чешуйчатого предателя, поводок которого соединил наши руки для полного счастья.

— Я не хотел, чтобы ты появлялась у больницы.

— Это мне тоже ясно дали понять.

— Мне важно, чтобы ты держалась подальше от Арены и от всех, кто там соберется, потому что тебе опасно находиться рядом со мной. После того как до меня донесли частично достоверную информацию, после того, как архив с данными о твоей матери был поврежден… Слишком много совпадений, которыми били по тебе. Возможно, чтобы проверить, насколько ты мне дорога.