Марина Эльденберт - Между двух огней

Возможно, именно поэтому не успела отпрянуть, когда Рэйнар перехватил мои запястья и толкнул к ближайшей стене, вжимая в нее собой. Так сильно, жестко и властно, что из груди разом вышел почти весь воздух, а тот, что остался, раскалился, как от близости драконьего дыхания.

От его близости.

Мир сузился до его взгляда и налипших на лоб влажных прядей. Горьковато-резкий запах ударил в самое сердце. Так огненно и больно, что сил это выносить не осталось.

— Пусти! — заорала я не своим голосом, рванулась из стального захвата. — Пусти! Пусти! Пусти!

Неожиданно он разжал руки, и я замолотила кулаками по его груди.

— Ненавижу! — Удар. — Ненавижу! Ненавижу! — Еще и еще! — Ты сказал, что между нами все кончено! В твою дальше некуда продуманную голову не приходило, что мне было плохо? Плохо от того, что я больше никогда тебя не увижу? Плохо без тебя! Так плохо, что я дышать не могла, не могла жить, не могла петь!

Слезы хлынули сплошным потоком, но, к счастью, с меня сейчас и так текло. Сигнализация выключилась, сквозь мокрые ресницы блестела изрядно залитая комната. Рэйнар смотрел мне в глаза — не знаю, что он там искал. Мне больше нечего было ему дать, я уже отдала все, что могла. Всю себя. И отдавала бы снова и снова, но сейчас мне хотелось его забыть. Его и все, что между нами было. Чтобы больше никогда не чувствовать так остро. Так болезненно, исступленно, до искусанных губ и дрожи по телу. Так сладко, так огненно, так безумно… чтобы, когда наши руки разомкнутся, я могла остаться собой. А не голосом без имени и прошлого, не той, кто горит только с ним.

А без него сгорает.

Наверное, мне лучше уйти.

Даже мысль об этом была страшной, более всего страшной своим спокойствием, за которым раскинулась бескрайняя пропасть пустоты. Шагнуть в нее и оставить все позади, так будет правильно, так будет лучше. Ведь мы только и делаем, что выжигаем друг друга дотла.

— Думаешь, мне было хорошо? — рычание ворвалось в разделившую нас тишину. — Думаешь, мне было просто услышать твой отказ? Смириться с тем, что в наставники ты выбрала другого? С тем, что твоих губ касался другой?

Последнее Рэйнар не то выдохнул, не то швырнул мне в лицо.

Я подняла голову и рухнула в его пламя. С высоты Лаувайс или даже больше. Поцелуй опалил губы, в неприкрытую звериную ярость ворвалась боль, горчащая крепостью алкоголя. Эта боль обрушилась на меня подобно идущей под ураганным ветром десятиметровой волне. Ударила, отозвалась в самой глубине существа, мешая не то что дышать, чувствовать что-либо еще. Я рванулась к нему, отвечая на эту исступленно-звериную ласку. Мокрая одежда липла к телу, но кожа сейчас казалась раскаленной добела.

Под его пальцами.

Под его губами.

В близости, которую можно было прекратить только с биением наших сердец.

— Той ночью, — прошептала, задыхаясь от бегущего по венам огня, от чувств, полыхающих в груди и мешающих мыслить связно. — Ничего не было. Ничего не было, Рэйнар, но та ночь была, и изменить этого я уже не могу. Сейчас самое время решить, сможешь ли ты это принять.

— Принять… — хрипло произнес он, проводя пальцами по моей щеке. Наверное, это можно было бы назвать нежностью, если бы не сумасшедшая сила, плеснувшая через край. Сила объятий и его голоса, царапнувшего своей глубиной. Звенящими выстрелами рвущихся стальных тросов. И рычанием-выдохом-стоном: — Я уже не представляю без тебя жизни, Леона.

И все.

Я все-таки рухнула в пропасть, только в другую.

До краев наполненную им, без оглядки на завтра, вчера или даже сегодня.

— Рэйнар-р-р… — прошептала сдавленно сквозь рваные поцелуи-укусы, в которых уже не осталось ничего человеческого. — Р-рэйнар…

Мне было мало его имени, мало разлетающихся в стороны пуговиц, когда сдирала с него рубашку и когда ставший второй кожей мокрый насквозь свитер отлетел в сторону. Мало одного на двоих дыхания и скольжения ладоней по телу. Прикосновений к груди, безумно чувствительной — когда его губы коснулись напряженного соска, содрогнулась всем телом. Ласки — горячие, жадные, когда он поглаживал языком торчащую вершинку или медленно втягивал ее в себя целиком, плотно обхватывая тонкую кожу, заставляли выгибаться, хватая губами расплескавшийся вокруг нас огненный зной.

Тем холоднее показался воздух, скользящий по пылающей коже, когда Рэйнар подхватил меня на руки и шагнул в ванную.

— Что ты делаешь? — хрипло спросила я.

— Нам нужно в душ, — не менее хрипло ответил он.

По-моему, в душ нам уже не нужно, подумалось мне, но сил возражать не осталось.

Я горела вся от корней волос и до кончиков пальцев под его руками и сходила с ума от желания. Так ярко и остро, так безудержно горячо, что, когда его ладони накрыли мою грудь, сдавленно застонала.

Подаваясь назад и вжимаясь бедрами в его пах.

Он на мгновение убрал руки, чтобы снова коснуться моей груди скользкими от геля пальцами. Пронзившая тело вспышка была такой яркой, что у меня потемнело перед глазами.

— Ты издеваешься? — выдохнула, чувствуя, как бешено колотится сердце.

— Да.

— Я… — выдохнула через силу, потому что пальцы как раз перекатывали напряженные, до безумия чувствительные соски. — Это запомню…

— Запомнишь, Леона, — прорычал драконище, и от его интонации все волоски на теле встали дыбом. — Это я тебе гарантирую.

Прикосновение к панели — и на нас обрушились струи воды, а его ладонь скользнула ниже.

Мы отражались вдвоем в затемненных дверцах душевой кабины. На сей раз я видела все, что он со мной делает, — видела сквозь мокрые дорожки и капли, сквозь всполохи окутывающего нас огня.

Никогда бы не подумала, что это… так возбуждает.

А вот он явно об этом думал, потому что смотрел прямо мне в глаза. Смотрел, как с губ срывались тихие стоны, вторя движениям его пальцев. Смотрел, когда мы стали единым целым, и я вцепилась руками в ускользающее стекло, откинув голову ему на грудь.

— Моя Леона, — выдохнул он. — Только моя.

Так… знакомо. Так по-собственнически. Так привычно…

И так умопомрачительно ново, что я задохнулась от первого же движения внутри.

Хотела спросить, зачем он включил эту дурацкую воду, но следующий миг выбил из головы остатки мыслей. Внутри полыхнуло, переплетенные пальцы вспыхнули, и больше уже я ни о чем спросить не могла.

Потому что кричала его имя и его же рычала на выдохе.

Наслаждение шло по телу огнем, заставляя содрогаться и подаваться назад.

Сгорая в одном пламени на двоих.

— Ле-о-о-о-на. — Горячее дыхание обожгло шею собственным именем, а в следующий момент его зубы сомкнулись на моей коже и резкое движение внутри расцвело перед глазами огненным цветком. Я вздрагивала в сильных руках до тех пор, пока Рэйнар не развернул меня лицом к себе, удерживая за талию.