Дмитрий Емец - Билет на Лысую гору

Им стало жутко. Несколько энергичных пинков убедили их, что перед ними глухая стена.

– Это очень древний подвал. Поверьте, здесь все предусмотрено. Без покупки наш магвазин покинуть нельзя! Мы с мужем так решили! – ласково сказала Далила Петровна.

Герострат Андреич, которого не назвали «сусликом», надулся.

– Ах ты, мой сердитый ежик! Ты на меня обиделся? – вовремя спохватилась Далила Петровна.

– Правда, лисонька! Твой ежик очень сердит! Прямо даже не знаю, как его можно задобрить! – отвечал Герострат Андреич, протягивая жене сложенные трубочкой губы.

Ната тревожно посмотрела на Чимоданова. Мошкин продолжал безуспешно толкаться в нарисованную дверь. Только что он убедился, что ползущая по потолку капля воды не слушается его взгляда, и запаниковал.

– Почему вы так стремитесь всучить нам свой товар? – в лоб спросил Петруччо.

– Какие они непосредственные! Называют вещи своими именами! – восхитился Герострат Андреич.

– Вы не волнуйтесь, котики! Мы уже получили деньги от Магщества за все, что тут есть. Иначе мы бы не согласились поставить товар на полки, – успокоила Чимоданова Далила Петровна.

– Магщество заплатило вам, чтобы вы согласились взять все эти вещи? – не поверила Ната.

– Платите же вы, лопухоиды, другим странам за хранение радиоактивных отходов? Вот и Магщество платит нам за то же самое… Все эти предметы прокляты необратимыми древними проклятиями. Множество темных магов в разные эпохи расправлялись с их помощью со своими врагами… Враги умерли, а предметы остались. Надо же их куда-то девать? Вот мы с лисонькой и додумались открыть магвазин.

– Да, бегемотик. И ни разу об этом не пожалели, – согласилась Далила Петровна.

– Большинство проклятий двухразовые. Прикончив второго человека, они обычно снимаются сами собой и предмет очищается от магии. Тогда мы продаем его в другом магвазине и получаем двойную прибыль. Проблема в том, что желающих находить очень сложно, – добавил ее муж. – Нет-нет… Тут, в нашем подвале, проклятий можно не бояться. Тут все надежно экранировано. Но все они обрушатся на вас, едва вы вынесете за порог хотя бы серебряную тарелку! – с величайшей готовностью пояснил Герострат Андреич.

– Мы ничего не станем брать! – заявила Ната.

– Что ж… Хозяин – барин… Упрашивать не будем. Пойдем сыграем в шашки, лисичка! Еще партий двадцать и можно будет лечь спать.

– А мы?

– А вы останетесь здесь, пока не передумаете…

– Вот еще! Мы подождем, пока будете выходить вы, и выскочим за вами! – упрямо сказал Петруччо.

– Пожалуйста-пожалуйста! Долго только ждать придется! – проговорила Далила Петровна. – Мы выходим раз в сто лет, не чаще… Да, пингвинчик?

– Ты преувеличиваешь, Далилочка! Лет через семьдесят я планировал сходить наружу за плотником для новых полок… – с величайшей нежностью поправил супругу Герострат Андреич.

– А где старый плотник? По-моему, я видела его совсем недавно.

– Ты что, забыла, лисичка, где ты его видела? – спросил Герострат Андреич, вновь слегка обиженный, что его не назвали «сусликом» или на худой конец «кроликом».

– Ах да! На мой день рождения! Он так хорошо смотрелся на столе! – спохватилась Далила Петровна, грустно облизывая губы синеватым языком.

– Вы что, людоеды, что ли? – нервно спросил Мошкин.

Далила Петровна и Герострат Андреич переглянулись и разом улыбнулись, показав пильчатые зубы. Все-таки это была очень дружная семья.

– Разве такие вопросы задают в лоб? Ах, молодость, молодость! Конечно же, нет! – укоризненно произнес хозяин.

– А кто тогда?

– Скажем им, пумпошечка? – предложила Далила Петровна.

– Конечно, рыбка моя! Все равно все останется между нами… Ты меня понимаешь, бельчонок? – мягко спросил Герострат Андреич.

Далила Петровна понимала.

– Скажи им сам, Геростратик! Не будь противнюсеньким мальчусиком!

Герострат Андреич вздохнул и посмотрел на Нату. Взгляд у него отвердел. Глаза выцвели.

– В общем, вам не повезло, ребята. Мы мозгоеды, – сипло признался он.

– Мозгоеды? Я вас правильно понял? А что едят мозгоеды? – уточнил Мошкин.

Герострат Андреич затрясся и забулькал от удовольствия. На его гладком приятном лице медленно, как фурункул, созревала шутка.

– Мозгоеды едят сырники! Хи-хи! Правда, я юморист, лисонька? – выпалил он.

– Конечно, милый, ты, как те фигляры, что кривляются по зудильнику! Ой, прости, слоник! Я что-то не то сказала!.. – спохватилась Далила Петровна. – Именно потому мы и смогли прочитать ваши мысли! Бывают, разумеется, и другие телепаты, которые обходятся без мозгоедства, но их возможности гораздо меньше. Они способны лишь к поверхностному подзеркаливанию. Истинное считывание коры головного мозга для них недосягаемая высота.

– Но вы не волнуйтесь, мы съедим ваши мозги не раньше, чем вы умрете от голода! Мы с женой противники прямого насилия. Так что ночью спите спокойно. Мы споем вам колыбельную: «А то серенький волчок изгрызет вам весь бочок». У моей жены чудный голос. Это я, старый хрипун, пою ужасно. Правда, лисонька? – успокоил их Герострат Андреич.

– Не наговаривай на себя, прумпомпончик! Ты поешь изрядно! – сказала Далила Петровна и вслед за супругом удалилась за перегородку расставлять шашки.

Последовав за ними, Ната увидела, как мозгоеды достали доску и высыпали на нее черные и белые мраморные черепа.

– Доска, кстати, тоже проклята, – поведал Герострат Андреич. – Как-то, много лет назад, два тирана играли на ней в шашки. Их воины стояли снаружи на расчерченной лужайке, одетые в белые и черные одежды в цвет фигур. Когда один тиран сбивал шашку другого, его воин пронзал мечом того, чья шашка была съедена, и перемещался на нужную клетку. Особенно любопытно становилось под конец игры. Воины, которым случилось стать дамками, были все залиты кровью. Не правда ли, лисонька?

– Да, медвежонок! А все уцелевшие дамки переводились в гвардию. Это и было наградой, – добавила Далила Петровна.

Ее супруг, зевая, закончил расставлять на доске черепа.

– Если надумаете нас покинуть, наберите побольше вещиц с полок, и дверь сразу появится… Чем больше вещей вы возьмете, тем мгновеннее будет ваша смерть! Сотни проклятий будут конкурировать, чтобы первыми затянуть удавку! Заодно окажете нам услугу. Удачи, птенчики! – крикнул он, протягивая руку, чтобы сделать первый ход.

Прежде чем палец его коснулся шашки, дверь, как известно, заговоренная лишь с одной стороны, распахнулась. В подвал, настороженно оглядываясь, ввалился хмурый Эссиорх. За ним вбежала Улита.

Не веря своим глазам, Ната с радостным воплем бросилась Эссиорху на шею.

– Осторожнее на поворотах, милочка! Эта вешалка уже занята! – сухо напомнила ей Улита.