Екатерина Боброва - О любви и драконах (3 бестселлера)

В дверь осторожно постучали, я чуть слышно застонала от разочарования, когда голубоватый свет коротко мигнул и померк. Теперь это вновь была обычная кукла, которую я тут же спрятала на свое место.

– Входите. – Подавив еще один разочарованный вздох, разрешила я.

Тетушка Фло, заходила в комнату неуверенно. В темных, всегда таких понимающе-ласковых глазах сейчас застыло напряжение. Я вдруг устыдилась своего недавнего поведения и холодной отчужденности которую я проявила при последней нашей встрече. Нет, конечно я понимаю, что в тот момент не могла контролировать свои чувства и эмоции, но бедная женщина, которая всегда так хорошо ко мне относилась, в любом случае не заслужила такого к себе отношения.

– Входи, Фло. Я не кусаюсь. – Мягко улыбнувшись, произнесла я, доставая из шкафа зеленое, расшитое серебристым узором платье с короткими рукавами.

Взгляд женщины постепенно смягчился, и на смену недоверию, пришло радостное облегчение:

– Ниэль, девочка моя, как же я за тебя переживала! – со слезами на глазах кинулась меня обнимать Флозетта. Чувствуя, как жалобно хрустнули мои косточки от столь неожиданного наплыва чувств Фло, я со смехом взмолилась о пощаде:

– Ой, прекрати, ты меня сейчас задушишь!

– Это снова ты! – радостно выдохнула женщина, утирая тыльной стороной ладони глаза. – Я уж думала ты…

По тому как осеклась и побледнела тетушка Фло, я поняла, что на мой счет у нее были самые неутешительные прогнозы и теперь, увидев, что я жива и относительно здорова, она испытывала непередаваемое облегчение.

– Все обошлось, так что нечего плакать, – я погладила служанку по плечу, – лучше давай-ка чего-нибудь перекусим.

Флозетта встрепенулась, всплеснула руками и бормоча виноватое: «Ох, сейчас-сейчас, совсем дура старая запамятовала!», кинулась прочь из комнаты. Я задумчиво посмотрела ей вслед, и борясь с искушением вновь достать куклу камадо в надежде что увижу это мягкое голубое сияние, решительно принялась переодеваться.

Фло вернулась достаточно быстро, держа в руках большой, доверху наполненный съестным, поднос.

– На вот, девочка моя, покушай. – Наседкой закудахтала женщина, ловко выкладывая на стол далеко не легкий завтрак.

– Я столько не съем! – в ужасе округлились мои глаза, глядя на такое количество пищи. – А если и съем, то снова слягу в кровать, на этот раз с заворотом кишок!

– Так ты ж сколько голодала! – попыталась возразить Флозетта, но потом уже ласково добавила:

– Съешь что тебе понравиться, остальное я потом унесу.

Живот согласно буркнул, и я поспешила к столу. При взгляде на поджаренные ломтики ветчины, тонкие пластины остро пахнущего сыра, мягкие булочки, копченые кусочки рыбы, свежие овощи и фрукты, я блаженно закатила глаза и глубоко вздохнула, впитывая в себя чудесные запахи. Рот тут же наполнился голодной слюной, и я опасаясь ей подавиться, спешно принялась за трапезу.

– Фло, а где сейчас камадо? – стараясь не выдать волнения, поинтересовалась у женщины, которая умиленным взглядом наблюдала за тем, с каким аппетитом я ем.

– Так он с самого утра дожидается пока ты проснешься. – Улыбнулась служанка. – Видела бы ты, что с ним было, когда тебя обнаружили без сознания за магической чертой! Сам не свой все эти дни ходил, срывался на всех подряд. Я таким нашего повелителя никогда еще не видела. Так что, любит он тебя, девочка моя – точно любит!

Я почувствовала, как щеки обожгло румянцем, и я не удержавшись, хихикнула:

– Все-то ты знаешь, тетушка Фло.

– Да тут и слепому ясно, что камадо к тебе неравнодушен. Только вот, – лицо женщины стало более серьезным, – Сивиллу жалко. Он ведь, последние дни ее вообще, как будто не замечает, а та ходит мрачнее тучи, видно, почувствовала, что жениха теряет.

– Эх, Фло, – вздохнула, – все я понимаю, да вот только сердцу не прикажешь. Я знаю и верю, что Дрейк меня любит, и даже, откажись я от нашей любви в пользу Илле, счастья у них уже не будет. Жениться, из чувства долга – это обрекать и себя и ее на постоянные терзания. Мы обязательно поговорим с Сивиллой, и я действительно надеюсь, что она, несмотря на свой характер, сможет нас понять.

– И то верно. – Задумчиво кивнула служанка, собирая пустую и полупустую посуду на поднос, когда я закончила завтракать.

В дверь постучали, и тетушка Фло, оставив поднос, поспешила открыть раннему гостю. В комнату, с букетом нежно-голубых цветов, вошел Дрейк Гатлей. Сегодня камадо выглядел просто изумительно: светло-зеленая, расстегнутая на груди рубашка, заправленная в неширокие кожаные штаны подпоясанные ремнем с красивой бляхой в виде расправившего крылья, дракона. Бляха особенно привлекла мое внимание, так как по голубому отблеску металла, я догадалась, что в сплаве присутствует драконья руда. Да уж, на большой земле, из этой дорогой руды делают доспехи и оружие, а камадо на острове – бляшки для ремня.

– Ну, я пожалуй, пойду. – Тетушка Фло, не скрывая довольной улыбки, подхватила поднос и спешно вышла из комнаты. А мы так и стояли, не в силах оторвать друг от друга взгляда. Глаза Гатлея сияли счастьем и нежностью, и сейчас походили на два мерцающих сапфира. До чего же он красив, мой дикарь! Он, кажется, любовался мной не меньше чем я им, и мне в кои-то веке не было неловко – наоборот, я впервые почувствовала себя по-настоящему желанной.

– Ниэль, – первым нарушил молчание Дрейк, и явно смущаясь, протянул мне букет, – это тебе. Сам собирал.

– Спасибо, они просто потрясающие! – я с наслаждением вдохнула нежный, едва уловимый сладковатый аромат.

– Я рад, что тебе понравилось. – Камадо подошел совсем близко и привлек меня к себе. – Прошла всего ночь, а я уже соскучился по тебе.

Долгий, упоительно нежный и в то же время обжигающе страстный поцелуй был вернее любых слов. Я, кажется, забыла, как дышать, полностью растворяясь в этом мужчине. Не знаю, сколько мы простояли так, тесно прижавшись друг к другу, и не в силах прервать объятия ни на мгновение, но все-таки, одна нерешенная проблема, заставила меня неохотно отстраниться от Дрейка. Тот вопросительно приподнял бровь, и я, вздохнув, пояснила:

– Нам нужно поговорить с Сивиллой.

Лицо камадо стало серьезным, и как мне показалось, немного растерянным:

– Ты права, Ниэль. – Наконец, со вздохом произнес он. – Чувствую себя последней сволочью, но и молчать дальше не имеет смысла.

– Мы не выбираем, кого нам любить. – Тихо сказала я, нежно проведя пальцами по его щеке. Камадо поймал мою руку и прижал к губам. – Честнее, будет сказать Илле правду.

– Хорошо, – решительно произнес мой дикарь, – сегодня вечером я поговорю с ней. Постараюсь все объяснить, и очень надеюсь, что она сможет меня простить. Предложу Сивилле имение в верхнем секторе, если вдруг она не захочет остаться в замке, дам ей титул почетной камледы и я уверен, она еще повстречает… достойного мужчину.