Наталья Моричева - Предательство шута [СИ]

— Непременно. И я, и другие ремесленники слишком ценим то, что ты делаешь.

Мастера с поклонами разошлись по залу, Милаши вернулась на трон Императора, а в зал уже вошла третья делегация. Гости притихли, предвкушая.

— Здравствуй, Милаши, — поприветствовав поклоном, обратился пожилой купец.

— Шуф Карол, от вас с вашей проницательностью я иного и не ожидала. Как дела у вашего младшего внука? Я слышала, его очень хвалят учителя.

— Не могу судить, увы, но музыка так и остаётся вне моего понимания. Но когда я вижу его с лютней, то у меня рука не поднимается засадить сорванца за учетные книги.

— Не хорошо, что такой талантливый мальчик вынужден разрываться между музыкой и семейным делом. Но если Вы не против, то я бы хотела пригласить его на ближайший приём моего Двора. Мальчику будет полезно познакомиться с хорошими музыкантами и послушать что-то кроме собственной игры.

— Но его репутация!

— Он будет моим гостем, — Милаши улыбнулась и купец оттаял в ответ.

— Я приведу его.

Рор, стоявший возле трона и не сумевший перехватить ведущую роль у шута, сжимал и разжимал кулаки, трясясь от ярости, что его не замечают. А оказавшаяся весьма привлекательной девушкой Милаши, играючи удерживала внимание зала и уверенно вела приём.

— Увы, но подтвержденные патенты остались в секретариате, где вы их сможете получить уже сегодня. А теперь, раз все делегации представились, прошу всех простить меня. Вместо обеда, перед вами выступят лучшие поэты со своими творениями. Более того, вы присутствуете при творческом поединке, и именно вы сможете решить, кто из них более других достоин почёта.

Милаши с тем же величием, что и открыла приём, вышла из зала. Но на артистических тумбах уже стояли обещанные поэты. Они по очереди читали стихи о любви… только один из них замешкался, чтобы что-то передать шуту.

А Милаши, покинув зал, развернула записку и прочитала: “Всё делаем по плану. Сегодня “Императора” узнают на южной окраине”.

После аудиенции, превращенной в литературный поединок, мятежники больше не рисковали проводить приёмы. Только некоторые пытались досадовать, мол “Надо было сразу делать приём с послами, а то после такого позора зарубежные гости даже в замок не войдут”. Но их быстро убедили в том, что Милаши, знакомая со всеми, кто хоть раз приехал в составе посольств, так же легко перетянет на себя внимание, показав “наместникам” их место.

А Милаши упорно отказывалась выполнять предписание лекаря и отдыхать. Наоборот, её шутовской двор продолжал жить своей привычной жизнью, с широким размахом. И всё больше и больше дворян правдами-и-неправдами стремились попасть на приёмы, которые теперь устраивались три раза в неделю.

А в нескольких днях пути от Столицы в замке “Белая Ласточка” проснулся после долгой болезни Император. Он лежал с закрытыми глазами и прислушивался к голосам, приглушенным не до конца закрытой дверью.

— Как вам только пришло в голову ехать сюда! Вы ведь под самым боком родовых земель дома Соль! — глава сыска еле сдерживал крик. — А если бы вас перехватили по дороге. А если вас бы здесь ждали!

— Мне приказали, — наверняка капитан хмуро насупился.

— Кто? Император ранен, кто мог приказать. Девчонка-шут? И вы подчинились.

— Я ей один раз не поверил и две дюжины моих гвардейцев частью погибли, частью заперты, а Император раненый лежит в соседней комнате. И я опять должен был не услышать её слова?

Последняя фраза прозвучала громче — кто-то распахнул дверь. И Император открыл глаза и тут же прищурился, ослепленный дневным светом. А в комнату вошла молодая женщина с подносом в руках.

— Ваше Величество, — незнакомка спешно составила ношу на столик и поклонилась. — Слава всем богам Вы пришли в себя!

Спор за дверями резко оборвался и в комнату зашли сами спорщики. А чуть привыкший к свету правитель, наконец-то, смог полностью открыть глаза и лучше оглядеться. Комната не вызвала никаких эмоций, а вот вид радостно встрепанных капитана императорской гвардии и главы тайного сыска сразу же поднял настроение. А вот женщина была незнакома.

— Ваше Величество, наконец-то. Мы уже всерьёз опасались, что Вы оказались ранены серьёзней, чем говорил придворный лекарь, — таким радостным сыскаря ещё не видел никто.

— Хорошо, что все обошлось, — примирительно добавил капитан.

— Обошлось? — голос Императора звучал хрипло, хотелось пить. — Что случилось пока я, хм, спал? И представьте, наконец, даму.

Император попытался сесть, но получилось принять более уместную позу только со второй попытке и с помощью подоспевшего капитана. А женщина, так и не дождавшись, чтобы её согласно этикету представили, взяла беседу в свои руки, как и положено хозяйке.

— Ваше Величество, позвольте выразить благодарность за участие Императорского дома в нашей проблеме. И добро пожаловать в замок “Белая Ласточка” — владения наследника дома Молар. Я хозяйка замка, Шанилая, — она ещё раз смущенно поклонилась. — Вы гостите у нас уже несколько дней. Ваши гвардейцы уже почти здоровы. Тяжелей всего ранены были вы.

— Благородная Шанилая, права. Теперь, если можно, мы поговорим без её присутствия.

— Буду признателен, если вы пошлёте за лекарем. У меня к нему есть вопросы.

Женщина в третий раз учтиво поклонилась и вышла, плотно прикрыв за собой двери. Император кивнул на стулья, куда сразу же уселись мужчины. На какой-то миг к ним вернулось то же чувство, с которым они отбрасывали протокольные предписания за дверями Императорского кабинета. И так же как и во дворце, когда не было чужих глаз рядом, они рассказали о произошедшем после бала не придерживаясь строго этикета.

Капитан в точности последовал совету шута. Но из казармы вывести гвардейцев они не успели — там уже шла драка между только проснувшимися бойцами и мятежниками. В конюшне повезло больше и вскоре горстка спасшихся уже покинула внешние ворота замка, а потом и столицу. Они уточнили дорогу до “Ласточки” и, избегая императорских дорог, чтобы сбить со следа возможную погоню, добрались сюда. А в замке их нашел глава сыска.

Вех Желей оказался ещё более кратким. Как только ему доложили о том, что Император внезапно покинул дворец, он закрыл свое ведомство и постарался собрать больше информации. Он сумел записать имена многих мятежников и ушел из дворца уже к утру. Несколько дней сыскарь оставался в столице, а потом ему доложили агенты, что гвардия интересовалась дорогой к замку “Белая Ласточка” и глава тайных служб отправился следом за правителем.

— Император, — вновь взял слово капитан. — У вас в руке был зажат он.

Гвардеец выложил на стол колокольчик — чуть светящийся неполученным письмом амулет.