Елена Звездная - Дыхание Смерти [СИ]

Я потрясенно обернулась, и увидела, как вторая я, на ходу расстегивая плащ, возвращается в мою комнату. Кто бы мог подумать, что эту руну можно использовать таким способом! И кто бы мог представить, что у отступников есть не только астральные перемещения, но и тайные ходы в самом доме ректора!

Но я, не тратя время на размышления, шагнула по ступеням вниз. Проход закрылся за моей спиной, а я начала спуск — вниз, вниз и вниз. Четыре уровня. Четыре подземных уровня, и судя по шуму, доносящемуся сверху, эти уровни располагались под городом, что тоже наталкивало на не слишком приятные мысли. Но так, если подумать — ведь это только вечные могли использовать Призрачные грани, а их пособникам нужны были иные пути… вот они их и создали. Прямо под городом! На пятый уровень вела винтовая лестница, я по ней спускаться не стала, сделала как сказал дядя и на стене справа вывела символ Ашуэро. Символ вышел так себе, сил после использования аркана Дакрэа осталось совсем мало, но хватило. И едва он замерцал, переливаясь, я набрала побольше воздуха и выдохнула изо всех сил, отдав кажется весь свой воздух. И стена передо мной засияла призрачной сероватой дымкой и растворилась, открывая вид на кладбище… На очень людное кладбище. На которое я бы очень не хотела сейчас попасть…

Но судорожно вздохнув, шагнула за грань перехода, почти сразу проваливаясь в снег по колено.

На похоронную церемонию я старалась не смотреть, и не смотреть на трех женщин, потерявших своих сыновей — просто не слышать, не оглядываться, не останавливаться.

Я с трудом, но выбралась на дорожку, и пошла точно к северным воротам.

Миновав все кладбище, прикоснулась к тяжелой дубовой двери и вывела простейшую первую руну. Ворота приоткрылись сами, позволяя мне выскользнуть, и через мгновение я уже шла по улице Первоцветов, выискивая лавку сапожника.

Шагов двадцать шла, не больше.

Больше мне просто не дали.

— Слыш, ледя, не ходила бы ты здесь, — бабуля в цветастом платке кряхтя и косолапо ступая, подобралась ко мне, выскользнув из совершенно пустого переулка. — Яблочка хочешь?

— Очень, спасибо, лорд Ыгырх, — я невольно улыбнулась.

Яблоко мне передали тут же, румяное, наливное и красное, пахнущее осенним садом и почему-то летним медом. Откусила не задумываясь, и сосредоточенно жуя, продолжила путь.

— Слыш, ледя, — продолжила семенящая рядом могучая бабуля, — ты как из дома-то выскользнула?

Наверное, в каждом противостоянии нужно выбирать свою сторону… я выбрала. А потому тихо сообщила Ыгырху:

— Из дома ректора есть тайный путь, ведет в катакомбы под городом. Я видела четыре уровня, уровни большие, просторные, с высокими потолками. Ходят там часто, пыли и паутины нет. Еще имеется как минимум пятый уровень.

Гоблин даже остановился, явно потрясенный информацией.

Затем все так же кряхтя и семеня догнал меня, дождался пока проглочу очередной откушенный от яблока кусок и спросил:

— А ты куда идешь-то?

— К сапожнику. Тебе со мной нельзя.

— А если очень хочется? — прищурилась бабуля.

— Там могут быть отступники, — прямо сказала я.

Ыгырх некоторое время семенил рядом, потом, отставая, едва слышно произнес:

— Проберусь сам внутрь. Не рискуй собой.

Я не обернулась, не хотела, чтобы заметили, мало ли, поэтому просто доела яблоко, и прибавила шагу, торопясь найти нужную лавку. Дважды приостанавливалась, видя сапог на вывеске, но оба раза проходила мимо — первая лавка принадлежала уважаемому Уду, вторая мастеру Ватосу. Пришлось идти дальше, запоздало осознавая, что шла я по самому центру столицы, по ходовым торговым улицам. Кругом сновал народ, сегодня притихший и не разговорчивый, слышались вздохи и всхлипы, сетования, что такие молодые парни и погибли смертью безвременной. Большинство женщин и вовсе стояли, запрокинув головы и смотрели на изображения, проводя самые детские картины тоскливыми взглядами.

А я шла, сосредоточенно и быстро.

И едва мимо не прошла, когда заметила позолоченный медный сапог в железной висячей вывеске, самой сияющей из всех окружающих. Но никакая это была лавочка и не домик — передо мной высился огромный обувной магазин, сверкающий яркими витринами, сапогами от красных до золотых и серебряных, туфельками на разном каблуке и самых удивительных фасонов. И людей и продавцов в этом магазине было предостаточно, и я бы с удовольствием прошла мимо, но над витринами и входом золотились огромные буквы «Обувное чудо мастера Агуда».

Деваться было некуда.

Поднявшись по трем устланным зеленым ковром ступеням, я открыла звякнувшую колокольчиком дверь, и вошла в царство обуви. Это место сложно было назвать иначе — обувь была везде. На стеллажах, зеркальных витринах, шкафах под потолок высотой, напольных выставочных тумбах, в руках у покупателей… везде. И даже когда я подошла к торговой стойке, бойкая девушка с рыжеватыми кудрями, сначала была вынуждена убрать с нее три раскрытые коробки с туфельками разного размера, а лишь после, безошибочно разглядев во мне не покупателя, немного с вызовом спросила:

— Чего вам, уважаемая?

— Мне нужен мастер Агуд. Лично.

Она показательно фыркнула, словно хотела всем присутствующим показать, что мол ходят всякие тут, требуют чего-то, но я оборвала это выступление ледяным:

— Мне нужен мастер Агуд.

Продавщица задохнулась возмущением, фыркнула повторно, но отошла к стеллажам, расположенным за прилавком, открыла встроенную дверь, даже не потревожив обувь, которая на стеллаже стояла, и исчезла. Вернулась минут через пять, с победным видом и торжеством в глазах, явно собираясь сообщить мне, что видеть меня никто не хочет… но не успела. Сдвинув ее с пути из подсобного помещения вышел крепкий мужчина лет шестидесяти, посмотрел на меня с прищуром, и коротко приказал возмущенной девице:

— Проводи вниз. Это особый и очень важный клиент.

Девушка недовольно поджала губы, но вышла из-за стойки, поклонилась мне даже, и стараясь выглядеть радушно произнесла:

— Следуйте за мной, госпожа.

— Леди, — тихо поправила я, поддержав откровенное вранье мастера Агуда.

— Ой, так, а вы леди, — заволновалась девушка. — Вот, вот сюда вот.

Меня провели к золоченой и украшенной стеклянными витражами двери. За ней открывалась лестница, на этот раз обитая красным бархатом, и видимо исключительно для дорогих клиентов — судя по всему, для мастеров был отдельный вход, а в том, что мастеров было много я могла убедиться — в мастерской человек двадцать сидело за работой, не меньше.

— Дальше я сам, Дейни, — произнес вышедший из, похоже своей личной мастерской, мастер.

Девушка легко поклонилась, и ушла, несколько раз оглянувшись. Мастер же, дождавшись пока она уйдет, распахнул дверь, ведущую вовсе не в мастерскую, а в кабинет, тихо произнес: