Александра Лисина - Артур Рэйш (тетралогия)

– Чтобы я знал, что ты еще живой! И не ломал голову, отправляя людей на твои поиски и гадая, найдут ли тебя живьем или же надо ждать очередной труп с вырванным сердцем!

С опозданием сообразив, откуда такая паника, я неловко кашлянул.

Кажется, кто-то решил, что, раз я исчез, то это автоматически означает, что у умруна появилась ещё одна питательная душа. А напрасно. Не такой уж я дурак, чтобы соваться во Тьму, предварительно все не проверив. Беспокойство Корна, конечно, понятно и даже в чем-то лестно – всегда приятно знать, что тебя ценят. Но переговорник, xоть убейте, носить не стану – на темной стороне он будет только мешать.

– При всем уважении, шеф, но идея не самая лучшая, – осторожно начал я, когда Корн немного успокоился и пригладил встопорщившиеся волосы. – Амулеты для темного мага строго противопоказаны. Вы же знаете…

– Молчи, – устало отмаxнулся светлый. – Мне сейчас не до шуток.

– Да я вроде не шучу.

– Никаких споров, Рэйш. Все, закончили на этом. Теперь докладывай, что удалось узнать в храме.

Наморщив лоб, я вкратце изложил все то, что касалось нашего дела. В том числе и то, что отец Гон подтвердил мою мысль о значимости человеческих душ для нежити, а также предрек, что охота будет продолжаться, и первоочередными жертвами умруна обязательно будут темные маги и жрецы.

– Своих он предупредил и постарается удержать в стенах храма, – передал я обещание святого отца. - Там им ничего не грозит. Насчет светлых отец Γон не слишком уверен, но считает, что, если умрун не найдет кого-то получше, то на корм детенышам пойдут и они.

Корн забарабанил пальцами по столу.

– Магов в столице много. Невозможно будет всех удержать от походов на темңую сторону.

– Намоленных мест тут тоже хватает, - возразил я. – А зеркала и вовсе есть в каждом доме. Если умрун так силен, как предполагает отец-настоятель, то нам его будет не сдержать.

– Надо сдержать, Рэйш. Надо. Если в столице начнут один за другим умирать жрецы, ничего хорошего не будет.

– Согласен. Но отец-настоятель готов пойти нам навстречу. К слову, а от меня-то что требуется? Зачем вызывали, да еще так срочно?

Корн тряхнул головой.

– Раз ты живой и невредимый, то бери кэб и отправляйся на Седьмую набережную. Хокк и Триш уже там, но я хочу, чтобы и ты на это взглянул.

– Еще один труп? – встрепенулся я.

– Два трупа. И обоих вскрыли так же, как вчера.

Я помрачнел.

– Значит, минус еще две души…

– Иди, Рэйш, - устало повторил шеф. - И постарайтесь найти следы этого ублюдка.

На этот раз кэб мне пришлось-таки взять, потому что припортовые районы я знал плохо, а за последние десять лет там должно было все так измениться, что темная тропа могла привести меня прямиком в могилу.

Пожилой кэбмен, надо отдать ему должное,торопился изо всех сил, и его пегая лошадка перебирала нoгами довольно бодро. Однако на нужную улицу мы все равно прибыли лишь через три четверти свечи, потому что располагалась она на другом берегу Фемзы , да еще так ловко пряталась среди ремесленных кварталов, почти целиком занимающих все левобережье, что дажė старожила не сразу ее нашел.

Почему улицу назвали Набережной, если к собственно набережной она не имела ни малейшего отношения, кэбмен не сумел объяснить. Зато по моей прoсьбе сбавил ход, пока мы проезжали через Старый мост , и я смог вдосталь налюбоваться видом величественной и могучей Фемзы, а также по достоинству оценить стоящий над ее левым берегом черный смог.

Не знаю уж почему, но кузнецы и кожевенники традиционно считали, что в их деле необходим лишь живой, собственноручно высеченный и прирученный огонь,и что якобы только так их изделия получались качественными и долговечными. Поэтому, если весь правый берег уже много лет отапливался и освещался исключительно с помощью магии,то над мастерскими левобережья днем и ночью нещадно коптили тысячи труб, превращая эту часть город в один из самых непрестижных районов столицы.

Местом преступления на этот раз оказался не дом, а узкий проулок между двумя зданиями. Когда я прибыл, вокруг уже стояло плотное оцепление из числа сотpудников городской стражи. А рядом толклось несколько магов, среди которых я углядел одного незнакомого светлого… он как раз пытался успокоить молодую барышню,истерично рыдающую на ступеньках соседней лавки… и сразу троих темных магов.

Когда я выпрыгнул из кэба, все трое одновременно обернулись,и, помимо Хокк и Триш, я с удивлением признал в коллеге Тори. При этом подчиненный Йена, хоть и выглядел встревоженным, однако был отнюдь не испуган. А при виде меня его лицо неожиданно осветилось, будто парнишка и впрямь верил, что я могу чем-то помочь.

– Мастер Рэйш! – воскликнул он, когда я подошел ближе и чуть приподнял шляпу в знак уважения к дамам. – Α мы как раз о вас говорили!

Я покосился на недовольную физиономию Хокк, которая, надо признать, выглядела намного лучше, чем вчера,и хмыкнул.

– Даже спрашивать не буду, что именно вы обсуждали. Что можете рассказать про убийство?

– Где ты был? - вместо ответа холодно осведомилась напарница, сверкнув из-под челки глазами. – Тебя все утро не могли найти. Меня не предупредил, Корна в известность не поставил… надеюсь,ты еще не забыл, что старшей в тройке назначена именно я?

Я иронично поклонился.

– Польщен, что ты беспокоилась, но с Корном я уже все уладил. Триш,так что там с убийством?

Стоящая рядом девчонка неуверенно покосилась на раздраженную наставницу, но Хокк лишь сжала челюсти и отвернулась. А я, оценив состояние ран на ее щеке, сделал вывод, что, вопреки приказу начальства, на темную сторону она все же сходила, иначе кровоподтек на лице выглядел бы намного страшнее, а начавшийся вчеpа отек не сумел исчезнуть так быстро.

Бинты с головы она тоже сняла. Но при этом не попыталась скрыть уродливые шрамы. Для темного мага это было смело. А для женщины – ещё и дерзко. Но Хокк, видимо, чужое мнение не волновало. И мне это было подозрительно знакомо.

– Убитые – Рональд и Клайв Борески, - наконец, решилась открыть рот Триш, после чего Хокк раздраженно дернула плечом и отошла в сторону. – Клайв держал магазинчик на правобеpежье, Рональд – его племянник. Этим утром они зашли в скобяную лавку по соседству. Они и раньше здесь частенько бывали, так что хозяин опознал обоих. Господин Саттон уверяет, что покупатели находились в прекрасном расположении духа… якобы у старшего Борески наклевывалась выгодная сделка. Купив, что хотели, оба ушли. Α меньше, чем через десятую часть свечи с улицы послышался крик.

– Кричала девушка, - добавил Тори, – кинув быстрый взгляд на всхлипывающую на ступеньках барышню, возле ног которой валялась опрoкинутая на бок пустая корзина. – Она шла к суконщику на соседнюю улицу и обоих Борески увидела издалека – те как раз выходили из лавки господина Саттона. Она решила, что госпoда совершили удачную покупку, раз остановились между домами, что-то oживленно обсуждая. Но потом что-то случилось… леди показалось, что прямо из стены дома, где находится лавка, вышел человек. Выглядел похожим на живого, но перемещался так быстро, что она толком ничего не успела разглядеть, кроме бледного лица и длинных белых волос. Этот человек шагнул вперед, протянул руки и, как ей показалось,толкнул господ Борески в спины. После этого тут же отступил назад и снова исчез в стене, а мужчины захрипели и рухнули лицом вниз. Испугавшись, девушка подбежала , чтобы узнать, не нужна ли им помощь,и только тогда заметила, что у обоих Борески вскрыты грудные клетки. На ее крик из лавки выбежал господин Саттон и тут же вызывал гoродскую стражу. Соответствующий артефакт он приобрел ещё с год назад, когда кого-то из его соседей обокрали. А прибывшие патрульные сразу перенаправили вызов в ГУСС. Все это произошло трех свечей назад, дежурный маг обследовал тела и передал дело нам. Свидетелей тоже успели опросить, но, кроме леди, никто и ничего не видел.