Александр Атаманов - Чистилище

-А на кой выгонять всех ни свет ни заря из поселка, чтобы через пять минут загонять всех обратно? - задал я вопрос.

-Затем, что это утренний ритуал, означающий пришествие нового дня,- ответил за моего куратора мужик с именем Кирилл, что судя по всему был куратором одного из новичков,-тут нет религии, но есть такие вот ритуалы, людей нужно чем-то занимать, дабы они не сходили с ума от безделья,- пояснил он.

-А чем целыми днями занимаются все обитатели? - мое любопытство всегда было сильнее страха.

-Часть занята ремеслом, не все хотят быть воинами, большая часть ходит в патрули по окрестностям или в дальние рейды. Оставшиеся внутри несут стражу или тренируются,- все так же пояснял Кирилл.

Мы тем временем уже дошли до полигона.

Тут уже было десятка полтора человек, все как один разминались, к ним присоединились и мы. Когда с разогревом тела было покончено, Адольфо начал выдавать ценную информацию:

-Так, слушай сюда, Виктор, расписание наших занятий на ближайший месяц будет таким: с утра мы с тобой делаем растяжку и упражнения на статику и выносливость, в обед, когда начнется самая духотища, проводим в медитации и просвещении тебя нужными знаниями, а после обеда работаем на силовые показатели, после чего занимаемся спаррингами, все понял?

-Да,- кивнул я.

-Тогда еще кое-что, сегодня занимаешься без участия веры, а с завтрашнего дня будешь подключать ее, как это делать я тебе поясню во время обеда, все понятно?

-Да,-вновь как болванчик повторил я.

-Хорошо,- осклабился куратор,- тогда поехали.

Черт, как же я ненавижу гребанный спорт! А еще сильнее ненавижу гадкого Адольфо, за то, что тот издевается надо мной, а еще и лупцует длинной рейкой, за каждую сотую упавшей вниз тональности.

Растяжка была самым неприятным из всего, что я когда либо делал в жизни. Не знаю, знаком ли был мой куратор с физиологией и биологией, но судя по его методам, все это он заменял просмотренным когда-то боевиком с Вандамом в качестве пособия по растяжке. Ничем другим его подходы я объяснить не могу. Нет, он не растягивал меня меж деревьями. Мы делали упражнения на растяжку и не только ног, но и рук. При том, он заставлял меня делать максимум из того на что я способен и удерживать его. Мышцы начинали гореть и болеть, а когда мне казалось, что все, хватит, эта машина из мышц подключалась и фиксировала меня в таком положении. Пока жжение не достигало такой силы, что я не начинал вопить дурным голосом. Час подобных выкрутасов, а я уже похож на выжатую губку. Нет, фактически никакой усталости нет, но все мышцы отдают такой чудовищной болью, что хочется врасти корнями в землю и не шевелиться. Только вот и это не особо спасает, ноющая боль, кажется, прописалась в моем теле.

Все было бы куда как лучше, не будь рядом со мной злостного качка, который в моем сознании все чаще ассоциировался с одним известным германцем. Он, закончив мучать меня растяжкой, вынес свой вердикт:

-Ну, не все так плохо, мышцы и связки еще не закостенели, думаю, недели за две сядешь на шпагат, подвижность плеч тоже поднимем. Ты у нас мясистым не будешь, с твоими показателями настоящим здоровяком тебе не стать, но этого и не всем требуется, мышцами обрастешь, а там подумаем, что из тебя лепить,- тут куратор заметил, что я буквально наслаждаюсь каждой секундой что он говорит,- а теперь давай перейдем к статике, потом займемся выносливостью.

Что сказать, с одной стороны статика была куда как легче растяжки, тут всего то и требовалось, что замереть в неудобном положении, активировав все мышцы корпуса, да вот только после растяжки все это было ужасно. Мышцы дрожали от напряжения, сердце стучало, будто задавшись целью расколотить ребра изнутри, в голове пульсировала кровь, отвратительное состояние, а уж удары долбанной планки, при каждом случае, когда я прогибался в пояснице или еще что-то делал не так, то это совсем ад. Хотелось плакать и лежать, не обращая внимания. Но я задался целью, я должен был держаться, должен был доказать, что я не полное дерьмо, если и не окружающим, то самому себе.

-Давай, еще десяток секунд, чего ты дрожишь как дерьмо на виброленте? - надрывал свою глотку Адольфо,-упрись в землю так, будто собрался столкнуть ее с орбиты, напряги все то, что ты считаешь мышцами, давай.

И я давал, стоял, пока мышцы не отказывали. Я слышал, что некоторые спортсмены тоже так мотивируются, на оскорблениях и вызовах, но для меня это было слишком. Слишком непривычно, обидно и грубо. Я всегда недолюбливал качков. Много ли надо чтобы каждый день тягать железо? Одно голое упорство на протяжении годов и вот он результат, совсем другой мне казалась своя жизнь. Соревнования, турниры, ответственность каждую секунду. Когда на кону стоят сотни тысяч долларов, а ты напряжен и сконцентрирован настолько, что тебя невозможно удивить, ты готов ко всему.

Сейчас же передо мной все вставало в новом свете. Да, в прошлой жизни я был постоянно сосредоточен и сконцентрирован, но развивался ли я, преодолевал ли себя? Нет. У меня была зона комфорта и из нее я не выходил. Именно опознавание того, что я всю жизнь считал себя выше некоторых людей, а сейчас можно сказать позорюсь перед ними. Это приносило мне те силы, чтобы стараться стоять, когда мышцы уже отказывают. Но как бы не был силен мой настрой, против физики он был беспощаден. Я расквасил себе нос, ударившись лицом об землю. Боль вновь едва не снесла всю мою волю. Боль, вот мое слабое место. Я понимаю это, но что могу сделать с этим? Ничего.

Меж тем статика закончилась и Адольфо погнал меня в забег. Ноги подгибались и болели, не желая работать, но добрый здоровяк топтался позади, нахлестывая по спине рейкой. Я не вижу, но ощущаю, что по спине тоже уже сочится если не кровь то сукровица. Черт, ну почему же так больно!?

Ноги заплетаются и я вновь падаю. Руки встречают землю, но удержать тело не способны и вновь я ударяюсь всем телом, лишь лицо избегает встречи, ударяясь в собственные руки.

-Мешок дерьма, встал и побежал, встал и побежал,- надрывается Адольфо сверху.

Я не почувствовал удара, но знал, что он будет и я поднялся, со скрипом и болью но поднялся, а после и побежал.

«Ты можешь, можешь, можешь» - лишь эти слова тогда бились в моей голове. Я поверил, что могу и тогда произошло странное. Нет, боль не ушла, второго дыхания не появилось, но мышцы перестали отказывать, хотя и стали будто ватными. Я не понимал, что происходит, пока не услышал крик за спиной:

-Стоять,- Адольфо замер в десяти шагах от меня,- подойди сюда.

Не знаю почему, но я не подошел, а фактически подбежал к нему.

-Сколько энергии в запасе?

Еще не понимая для чего все это, я залезаю в пороги и вижу, что энергии то у меня всего четыре единицы. Я занимался больше часа и, по-хорошему, ее должно было быть порядка семи-восьми, но не четыре.